Отдельно «Не люблю себя отдельно, а как часть человечества — уважаю» («Чевенгур»). «Люблю тебя, Ольга, как трудовую единицу», говорил жене историк Щапов.
Оттепель «Издание непечатавшихся Радищева и пр. — как оттаивающие в оттепель замерзшие слова Рабле» — «Весы» 1906, 2, 78. Эренбург тоже помнил этот образ.
Оттенение «Благостно-пакостный дух Кузмина» (письмо Д. Гордеева, «Театр», II, 399). Обычно поэты бравировали, оттеняя высокого себя-поэта низким собой-человеком (насмотревшись на это, Вересаев сочинил Пушкина «в двух планах»), Кузмин — наоборот главным было «полюби нас черненькими», а светлая поэзия служила лишь для оттенения. Стихами не щеголял и нарочито преуменьшал их, предпочитая говорить о варенье (уверял Гумилев). Хотя на самом деле стихи были для него средством спасения от той самой своей черной дневниковой ипохондрии.
Опыт «Приглашаются гостиничные работники, желательно без опыта работы» — чтоб не крали.
Оценка Собственно, «великое произведение» мы говорим для краткости вместо «произведение, такими-то признаками возбуждающее такие-то эмоции у лиц такого-то пола, возраста и темперамента, принадлежащих к такой-то субкультуре».
Оценка Бернарда Шоу спрашивали, что ему важнее, социализм или драматургия — за что бог в раю поставит вам выше отметку? «Если он вздумает выводить мне отметки, мы крупно поссоримся».
Оценка складывается из представления об оригинальности средств и о богатстве средств произведения — первое важнее, «что здесь нового для меня и людей моего круга?» (Точнее: определить богатство средств без долгих подсчетов нам не под силу, вот оно и кажется нам менее важным.) Трудность в том, чтобы увидеть в себе: что ты уже знаешь о стихах и чего еще не знаешь? Мы априорно уверены, что Пушкин как великий поэт знает больше нас (а если не видим этого в стихах, то изо всех сил домысливаем), а Бенедиктов как невеликий — меньше. Усомнимся в том, что мы все знаем лучше, чем Бенедиктов, — и он начнет расти в великие поэты. [381]
Оценка Субъективная оценка — «мне нравится», объективная — «начальству нравится». Вместо начальства теперь принято говорить: «референтная группа». («…А что у нас внутри, как не начальственные предписания?» — Щедрин, «Благон. речи», 13)
«Занимаемся отражением изящной словесности в неизящной словесности».
Пан (греч. миф.) Л. Пщоловска пишет статью, что как хорош у Пушкина «Будрыс», так плох «Воевода». Оттого, что короткий стих принижает содержание? «Нет, он слишком пожалел даму и перекосил картину. И вообще называет ее панна». А он, вероятно, и не знал разницы между панна и пани. «Никогда не думала!»
«Паровоз» — назывался самый солидный литературный журнал в Исландии, потому что железных дорог в Исландии нет.
Парогон Дым и пламя, визг и клокот, Флейты свист, волторны рокот, Полночь, темень и мороз — Гордо, шумно парогоны мчит могучий паровоз… (Н. Сушков, «Ночь на железной дороге, 29 генваря 1852», «Раут», III, 47). Ср.: «Увы! как бедный пешегонец, От вас, по сердцу мне родных, Скачу, скачу на почтовых В какой-то городок Олонец…» (Ф. Глинка в РСт 63, 1889, 118).
Пароход — слово было изобретено адм. Рикордом по заказу Греча (РСт 1886, 52, 123).
Перевод Когда перевод старается быть прежде всего хорошими стихами, то когда- нибудь они перестанут быть хорошими; когда не стараются — есть надежда, что когда-нибудь они станут хорошими. Это работа на вырост. «Ты старомоден — вот расплата за то, что в моде был когда-то», написал Маршак, в оригинальных стихах смолоду боявшийся быть модным, а в переводах уже предательски старомодный.
Переводы бывали полезны как школа лексики, но сейчас скорее как школа синтаксиса. «Взять бы «Декамерон» Любимова и вернуть его к синтаксису Веселовского!» — вспоминал С. А. гоголевскую невесту.
Перевод Рассказывал Ю. Александров: Хрущев ехал в дружеский Афганистан, Александрову и Адалис велели: срочно антологию афганской поэзии! А подстрочники? Сами сочините. Сделали и издали за две недели, Хрущев вручил, китайцы спешно перевели на китайский, афганцы перевели с китайского, все были довольны. [382]
Перевод — это не только когда звуки своего языка подбираются на смыслы чужого языка, а и наоборот как Кирсанов ставит эпиграф «Les sanglots longs Des violons De l'automne» к своим стихам «Лес окрылен, Веером клен — Дело в том, Что носится стон В лесу густом, Золотом. Это сентябрь, Вихри взвинтя, Бросил в дебрь, То злобен, то добр, Лиственных домбр Осенний тембр…» итд. Таковы реплики Понт Кича в «Бане», изучавшиеся в фестшрифте Якобсону, так, говорят, переводили модные английские песенки для не знающих языка (ср. указания Набокова английским читателям о произношении
