— Отлично, — сказал, опуская подзорную трубу, властитель Эрнст. — Мюритц, отдавайте приказ — пора пускать в дело Инженерную когорту.
И снова поднёс подзорную трубу к глазу. Было отчётливо видно, как на крепостных стенах в дыму и пыли беспомощно мечутся фигурки защитников Кобурга, и зрелище это доставило Светлейшему удовольствие.
— Пли! — выкрикнул надсадно кавалер Крупшиц. Пушка по имени 'Берта' подпрыгнула, извергнув пламя, и очередная бомба со свистом улетела в сторону Кобурга. Нестройно громыхнули остальные орудия Восточной батареи, и позиции заволокло чёрным дымом.
— Заряжай! — выкрикнул Крупшиц, и пушкари засуетились вокруг орудий. Дело спорилось, дакаскцы вошли в раж, как это бывает у людей, когда всё у них получается. Чёрная краска давно уже слетела копотью, обнажив бронзу стволов. Время от времени Крупшиц поглядывал на позиции Западной батареи, находившиеся на поллата западнее. Там тоже всё шло довольно бойко.
— Пали! — азартно выкрикнул Крупшиц. Пушкарь 'Берты' поднёс фитиль, и в следующий миг Крупшиц услышал страшный грохот и почувствовал, как неведомая сила подняла его и бросила на землю.
И Крупшиц увидел над собой небо, ярко-голубое небо, проглядывающее сквозь клочья отвратительного жирного чёрного дыма, и какие-то ошмётки, величественно проплывающие над головой.
— Кавалер Крупшиц?
Крупшиц сел на землю и помотал головой. В голове здорово гудело.
В этот миг, перемазанный пороховой копотью он здорово походил на чёрта, и разительно отличался от щеголеватого Эрнст-посыльного.
Кавалер огляделся по сторонам и увидел, что от 'Берты' осталась лишь станина. Ствол и колеса исчезли, словно их и не было никогда. Вокруг лежали пушкари, сражённые своим взорвавшимся орудием наповал.
— Кавалер Крупшиц! — нетерпеливо выкрикнул посыльный — ему не терпелось поскорее убраться отсюда.
— Слушаю! — Крупшиц поморщился, собственные слова отдавались в голове, как набат.
— Приказ командующего! Переносите огонь со стен на город!
Снова громыхнули орудия, и посыльный поспешно присел.
— Вы поняли? — крикнул он.
— Да! — крикнул в ответ Крупшиц. — Перенести огонь на город!
Посыльный кивнул и вприсядку побежал прочь.
Капитан Альдини вёл своих людей к Южной стене, тревожно прислушиваясь к грохоту разрывов. Навстречу ему попадались защитники стен, эти стены покинувшие. Таких Альдини останавливал и присоединял к своей колонне.
Колонна шла по горящему городу. Бойцы смотрели, как женщины и дети кричат, таскают воду, поливают стены в тщетном усилии совладать с пламенем, и каждый новый взрыв всё сильнее и сильнее ожесточал их сердца.
В зал снова вошли трубачи.
Бухэ Барилдан горько вздохнул и, в который уже раз, положил изрядно уже погнутую вилку на стол. Аманда с Белиндой с интересом взглянули на вход. Микки приосанился. По всему он начинал потихоньку привыкать к роли Претендента. Маг же продолжал прислушиваться к раскатам грома.
Церемониймейстер вскинул голову и прокричал:
— Для торжественного вручения штандарту господину Претенденту приглашается господин Фредерик Лепэн, мэр города Кобурга!
Мэр застенчиво кашлянул и поднялся со своего места. Трубачи выдали нестройные фанфары, и в зал торжественным шагом вошла группа людей, первый из них действительно нёс в руках что-то похожее на штандарт.
И здесь процессия эта сломалась — в зал ворвался незнакомый Микки меченосец. Он был похож на птицу, так развевались за ним полы белого плаща.
— Дакаск пошёл на штурм! — выкрикнул он ещё на бегу, и, безошибочно угадав среди сидящих Микки Спиллейна, пал перед ним на правое колено, проехав по инерции несколько шагов по гладкому полу.
— Ваше Превосходительство, — сказал меченосец, тяжело дыша. — Дакаск пошёл на штурм. Они применили какую-то неизвестную нам магию.
И в этот миг грохнуло особенно сильно.
Эрвин шёл следом за Аристотелем. Так идти было намного легче, поскольку дракон оставлял за собой в подлеске что-то вроде просеки.
— Очень на гром похоже, — упрямо сказал Эрвин.
— Это не может быть гром, — отвечал на это Аристотель. — Гром есть следствие грозы, а грозы нет.
— Тогда что это такое? — напирал Эрвин.
— Ты спрашивал уже, — терпеливо отвечал дракон. — Не знаю я, что это такое.
Откуда-то потянуло гарью.
— Чувствуешь? — спросил Эрвин.
— Дымом пахнет, — ответил дракон. — И ещё чем-то… тоже горелым, но не деревом.
— Похоже, как раз оттуда, куда мы идём, — послюнив палец, определил направление ветра меченосец. — А мы…
— Не надо волноваться, — меланхолично сказал Аристотель. — Уж от пожара-то я всегда могу улететь.
Вдалеке снова громыхнуло, и Эрвин подумал, что гремит тоже как раз там, куда они идут.
— Долго ещё? — спросил Эрвин, вдоволь наразмышлявшись на эту волнующую тему.
— Нет, — ответил Аристотель и с хрустом завалил на своём пути очередное деревце.
И действительно прошло не более пяти минут.
Дракон остановился и сказал довольно:
— Вот!
Меченосец обогнул Аристотеля и вышел на открытое место. Город, лежавший перед ним, показался ему знакомым, но опознать его сильно мешали многочисленные пожары.
— Ёлки-палки! — сказал Эрвин. — Это же Кобург!
— Как Кобург? — упавшим голосом сказал Аристотель. Он высунул голову из подлеска и внимательно уставился на город. — А может всё-таки Прибайхрайтэрлэндсколесье?
— Не маячь! — строго сказал Эрвин, и дракон в расстроенных чувствах усунулся обратно.
Несколько мгновений он заворожёно смотрел на войска, марширующие к пылающему городу.
— Странно, — сказал он наконец. — Ни одной лестницы не вижу.
И в сей миг, словно отвечая на его вопрос, часть стены, шириной в двадцать шагов словно подпрыгнула вверх. До Эрвина донёсся грохот, и всё заволокло дымом. Когда дым рассеялся, стала видна широкая брешь в стене, и в эту брешь устремились чёрные колонны штурмующих.
— Святой Ресет… — прошептал Эрвин.
— Э! — сказал из кустов Аристотель. — А чего это ты на меня орёшь?
Они неслись по узким улочкам купеческого кольца Кобурга, высекая искры из булыжной мостовой коваными подковами лошадей. Микки невольно косил взглядом вправо, где, сжимая в правой руке Претендентский штандарт, шитый золотом на голубом, летел Бухэ Барилдан с лицом суровым и строгим. Чуть поотстав, скакали Хромой Сом с девушками. Микки подумал было, что Аманду следовало бы оставить в ратуше, но тут же забыл об этом. Его более всего занимал в этот миг вопрос, что он будет делать с
