любовницей брата короля. В Версале сначала возникает сплетня, а уже потом основание для нее. Как все это тоскливо! Мне было грустно и одиноко, и на всем белом свете не существовало человека, способного меня утешить…
Я ехала между огромными заснеженными дубами и голубоватыми елями, думая, что раньше у меня был хотя бы Анри. Теперь не осталось никого. Отца я не люблю, а других родственников у меня нет. По крайней мере, они не заслуживают внимания. Раньше Анри всегда служил мне поддержкой, с ним я мысленно сверяла все свои поступки. Теперь я его презирала.
Но почему же, Боже мой, почему, если мне шестнадцать лет и я юна, красива и обаятельна, я не могу чувствовать себя счастливой?
Снег с елей сыпался мне на шляпу, садился на ресницы и увлажнял щеки. Вдалеке громко трубил рог. Стрела нервничала, фыркала, видимо, недовольная тем, что я так настойчиво сдерживаю ее нетерпеливое волнение. Да, в Париже ей негде размяться. То ли дело в Бретани – луга, Семь Лесов, солончаки и пустынные ланды…
Стук копыт раздался сзади. Кто-то явно ехал за мной, то и дело погоняя лошадь. Снег приглушал звуки, но я ясно слышала шорох раздвигаемых ветвей и обернулась.
Граф д'Артуа, облаченный в черный с серебром охотничий костюм, в высоких сапогах и шляпе с умопомрачительным плюмажем, сверкающая пола которой была справа приколота к тулье алмазной застежкой, – так вот он, улыбаясь, медленно подъезжал ко мне на своем черном арабском жеребце.
«Вот оно, мое счастье! – насмешливо подумала я. – Черный костюм, черная лошадь… Все это имеет в себе что-то дьявольское».
– Вы снова одна? Впрочем, вы всегда ищете одиночества. Вы словно из прошлых веков, мадемуазель, из времен Габриэль д'Эстре, Дианы де Пуатье и Атенаис де Монтеспан…
– Как вы меня нашли? – спросила я, прерывая поток его красноречия.
– Маркиз де Блиньяк сказал мне, куда вы направились.
– Он служит у вас соглядатаем?
– Конечно!
Эти откровенные признания всегда сбивали меня с толку. Я вздохнула. В конце концов, никто не может сказать, что, став любовницей этого негодяя, я сделала плохой выбор.
Я повеселела и даже слегка улыбнулась.
– Вы не подозреваете, как вы хороши! – ни с того ни с сего заявил граф, подъезжая ко мне. – А как вы были хороши вчера ночью! Я говорю не о вашей опытности, а о вашей красоте. Умения вам еще очень недостает, и я могу уверенно сказать, что ваш первый учитель был просто болваном. Это так же точно, как и то, что в моих руках вы достигнете совершенства.
Я вспыхнула от злости.
– Перестаньте! Вы еще смеете говорить мне о каком-то совершенстве! Да если я захочу, я хоть сегодня променяю вас на любого другого!
– О, это новый каприз! Честное слово, я обожаю ваши капризы!
Он хохотал над моим гневом так открыто, что я невольно смутилась. Мне было всего шестнадцать, и я впервые ясно ощутила, как мало у меня жизненного опыта. И не у кого просить совета… Этот негодяй что захочет, то и сделает со мной, превратит в обычную придворную дуру, если я не буду сопротивляться. Сознание этого действовало на меня угнетающе.
Его рука легла на мое колено, твердо погладила щиколотку.
– Какая безупречная линия, – прошептал он восхищенно. – Какой аромат юности.
Его ладонь скользнула под подол моих юбок, коснулась ноги, обтянутой ажурным чулком, и пальцы принца затрепетали. Он снова желал меня. А мне, наоборот, снова стало нехорошо. Хотелось слезть с лошади и прислониться лбом к холодному стволу дерева…
Принц обхватил меня за талию.
– Слезайте! Ну, быстрее!
– Зачем? – спросила я удивленно.
– Я хочу вас. Хочу сейчас, здесь, на снегу. Быстрее, я не желаю ждать!
Это «я не желаю» обожгло меня, как удар кнута. Я вспыхнула, пытаясь ухватить поводья лошади и умчаться отсюда, но принц перехватил мои руки и сжал так, что я вскрикнула от боли. Он соскочил со своего коня и тянул меня на землю так, что мне стоило больших усилий удерживаться в седле.
– Оставьте меня! Слышите? Оставьте! – шептала я ожесточенно, безуспешно стараясь разомкнуть его руки вокруг моей талии. – Вы просто зверь! Я не желаю позориться!
Он не слушал меня. Хлестнув Стрелу по крупу, он заставил ее заржать от боли и рвануться вперед. От этого резкого движения я выскользнула из седла так легко, что на мгновение онемела от неожиданности.
Принц повалил меня в снег. – Перестаньте, не то я буду кричать! – Прелесть моя, да зачем же тебе кричать, зачем? Он просунул колено между моих ног, и самым непристойным жестом расстегивал свои брюки. Я сжала зубы, понимая, что мне от него не избавиться. К черту все! По крайней мере, это будет еще одна месть Анри.
Принц аккуратно, с какой-то странной педантичностью вздернул мне юбки до пояса, быстро, с опытностью мужчины, для которого женская одежда не представляет никаких тайн, обнажил мои бедра и лоно и некоторое время ласкал внутреннюю сторону бедер. Его рука становилась все более смелой, дерзкой, и я с ужасом чувствовала, что и сама понемногу возбуждаюсь от этих мимолетных умелых прикосновений.
– Ну! – шепнул он. – Ляг как надо, пора!
