– Мне необходимо видеть королеву, мадемуазель, – прошептал австриец мне на ухо.
– Это невозможно, сударь, – громко отвечала я, словно не замечала попыток графа перевести разговор на шепот.
– Дело государственной важности, мадемуазель. Я настаиваю.
– А я повторяю вам, что это невозможно.
– Отчего же?
– Королева не любит политики.
– Но речь идет о заговоре против ее родины!
– Ее величество не интересуется такими пустяками.
– Пустяками?!
– Да. Даже если бы вы пришли по гораздо более важному делу – например, по поручению ее сестры Марии Каролины, рассказали бы о новой моде в Неаполе, – то и тогда она бы вряд ли выслушала вас, потому что не любит неаполитанских мод. Запомните это на всякий случай, сударь.
Лицо старого вельможи побагровело.
– Глупая девчонка! Вы говорите такую чепуху, что я считаю невозможным вас слушать…
– Я мадемуазель де Тальмон, сударь, – сказала я любезно улыбаясь, – и я лишь исполняю волю королевы.
– Я хочу видеть ее!
– Сейчас это невозможно.
– Доложите ей обо мне, и она сама скажет, хочется ей меня видеть или нет.
– Ее величество спит и приказала ее не будить. В такое время в спальню королевы может войти только король. Не кажется ли вам, что вы взяли на себя непосильные полномочия?
Граф де Мерси покачал головой и, сняв с пальца перстень, протянул его мне.
– Вот, возьмите, и пропустите меня.
– Да вы с ума сошли, сударь! Я не служанка, меня нельзя подкупить.
– Вы уже подкуплены, я уверен! Австрия и королева станут жертвами фрейлины, ваших низких интриг!
– Вы забываетесь, сударь! Перед вами не ваша горничная. Принцесса де Тальмон заслуживает лучшего обращения.
– Я вам покажу лучшее обращение! – крикнул граф, отталкивая меня и хватаясь за дверь.
– Стража! – закричала я что было силы. – Королева спит, королева раздета, а этот человек хочет силой проникнуть в ее спальню!
Швейцарцы схватили графа за локти и отвели в сторону.
– Интриганка! Авантюристка! – крикнул он. – Заговорщица!
– Вы ответите за оскорбления, сударь, – пообещала я, – но так и быть, ее величество ничего не узнает о вашем недостойном поведении, вашей грубости и невежестве.
– Королева все узнает о вас!
– Ступайте, сударь, ступайте!
Я была рада, что отомстила королеве за ее равнодушие и легкомыслие, однако теперь я понимала, что если граф де Мерси все объяснит ей, то, пожалуй, даже влияния моего отца будет недостаточно, чтобы я оставалась королевской фрейлиной. На влияние и заступничество графа д'Артуа я пока не рассчитывала.
Приглушая постукивание каблучков, я побежала в свою комнату. Услышав сзади чьи-то шаги, я попыталась обернуться, но паркеты Версаля были так скользки, что я еле-еле удержала равновесие. Чьи-то руки весьма нежно поддержали меня сзади.
– Все было сыграно прекрасно, – прошептал мне граф д'Артуа, – вы можете стать непревзойденной интриганкой, мадемуазель, – такой, какие встречались только при дворе Беарнца.[52]
– Вы уже все знаете?
– Да. И я должен отблагодарить вас, – загадочно произнес он.
В моей руке оказалась крошечная темная коробочка из сандалового дерева. На ярком красном бархате сияло всеми цветами радуги бриллиантовое кольцо.
– Но я… – прошептала я неуверенно.
– Это редкая работа, изделие самого Боссанжа, – самодовольно отвечал он. – Берите же! Какая женщина не любит драгоценностей?
Я промолчала, но кольцо решила принять. Уж слишком красиво…
– Ступайте переодевайтесь, – приказал принц. – Мне угодно поехать с вами в одно прелестное местечко.
– Сейчас, ночью?!
