Малейшее вздутие или содрогание кишечника от чихания вызывало у неё болезненный спазм.
Когда девочка выросла, она стала моей женой. Первые три года я страдал, не зная, как ей помочь. Потом мы стали потихоньку приучаться бегать. В двадцать один год она впервые в жизни пробежала тридцать метров. Тренировку прервал жестокий спазм. Из её глаз катились слёзы. Но на другой день она снова вышла на пробежку.
К концу лета жена могла пробежать четыреста метров, а через год — два километра. Через пять лет жена однажды сказала:
— Какая я всё-таки счастливая!
— И я тоже, ведь у меня замечательная жена, — поддержал я.
— Я сейчас о другом. Я неожиданно осознала, что у меня не болит живот. В школе я почти привыкла к состоянию боли, даже думала, что с болями в животе живут все люди. А теперь вдруг поняла — не болит! И уже давно! Разве это не счастье?! Словно птицу выпустили на свободу.
Я смотрел на жену, и ком стоял у меня в горле.
У нас скоро юбилей — сороколетие со дня свадьбы. Уже десять лет жена ведёт кружок гимнастики.
Май, 2008 г.
Сходство
Я всегда невольно искал женщину, внешне, хотя бы отдалённо, напоминающую мою жену. Добрых и умных, то есть внутренне похожих, иногда встречал, но похожих внешне — никогда.
Наконец, нашел. И это не просто внешнее сходство — в лице этой женщины концентрация внутренней жизни с непреходящей ответственностью, умом, работоспособностью и добротой к окружающим. Внимательный взгляд, всегдашняя готовность выслушать человека и помочь ему. Природная нравственность и преданность раз избранному делу. Великое терпение и тихая убеждённость в правильности пути.
Такие внутренние качества с годами делают женское лицо всё более красивым и значительным. Именно такие лица украшает благородная седина.
Итак, я всё же нашёл женщину, на которую во всех отношениях похожа моя жена. Эта женщина — Наталья Дмитриевна Солженицына.
13 декабря 2008 г.
Племяннице ксюше, девочке трёх лет
Сегодня у меня та редкая ночь, в которую приходит к человеку состояние просветленности. Проснулся в пять утра, лежу, думаю.
В теле полная гармония, ничего не болит. Голова светлая, душа не угнетена. Ощущение полного отдыха. Такое состояние бывает в детстве. Ребенок не чувствует своего тела, ему легко и спокойно, особенно если он окружен любовью.
В такие минуты даже неизбежное одиночество, к которому приходит человек в старости, не приводит к отчаянию. Рядом посапывает жена, нравственный компас нашей семьи. Пока она с нами, в доме живет душевный покой. Но она знает, что грядущее одиночество — неизбежность.
Даже хорошо воспитанные дети не спасают от него — у них идет своя жизнь. У нас есть пока только ты, Ксюша.
Как бы мы ни любили тебя, мы не сможем передать даже малую часть того, что нас волновало и радовало. Приходят другие времена, другие песни.
Это ваши песни, мы свои отпели. Теперь вам предстоит любить, радоваться, работать, растить детей, а потом, в старости, лежать в постели и думать о прожитом, о несделанном, о том же, о чем думаем сегодня мы. Жизнь идет по кругу. Меняются только декорации.
Что же бродит в эту ночь в моей душе? Грусть. Пусть даже светлая, но не радость, а грусть. Ничего из того, о чем мечтает в юности человек, он не успевает свершить. К старости оказывается, что мир, который он надеялся перестроить так, чтобы все стали добрыми и счастливыми, остался прежним. На земле все так же царят зло и беззаконие, льется кровь, страдают дети. Человек живет вечно под страхом войны, голода, болезней. Только в краткие часы любви, когда молодые смотрят в глаза друг другу, не замечая окружающих, страх отступает. Но те, у которых эти счастливые минутки уже позади, с тихой грустью и сожалением отводят глаза. Они знают, что ждет этих птенчиков, когда они выпорхнут из родительского гнезда и создадут свое.
Были святые минуты у нас, будут и у тебя, Ксюша. Наши, благодаря врожденной мудрости жены, разрешились счастливой и долгой (дай бог, чтобы она еще продлилась) жизнью.
Но везет далеко не каждому. Чтобы жизнь сложилась удачно, нужна огромная внутренняя работа, а у всех ли хватает на нее терпения? Чаще всего людям даже непонятно, о чем идет речь: 'Какая еще работа, когда мы любим друг друга?' И они, молодые, по-своему правы. Нередко они потенциально несчастливы, но правы, ибо в них права природа.
Разбираться они станут потом, как делаем это сейчас мы, — всему свое время.
И все же хочется, чтобы ты, Ксюша, выросла чутким человеком. Хочется, чтобы наши духовные ценности хоть в малой степени стали твоими. Развитая душа — это интересная, наполненная смыслом жизнь. Мы, как можем, стараемся помочь тебе. Но наших усилий недостаточно. Многое будет зависеть от тебя самой. Мудрость дается богами избранным. Нам же, смертным, чтобы что-либо понять, необходима огромная любознательность.
Вот и солнце встало. На кухонном подоконнике лежат мои кисти, сохнет новый этюд. Опрокинутый чайник отдыхает на плите. Отчетливее доносится шум просыпающегося города. Лампу уже можно выключить.
Начинается новый день. Скоро проснется жена, и мы побежим в Сосновку на зарядку. Потом душ, завтрак и дневные заботы. Идет жизнь. Нет, не идет — летит на всех парусах.
От детства до старости — один шаг. Но понимаешь это только в конце жизни. У тебя пока немыслимо огромное пространство впереди: и радости, и мечты, и надежды. И главная надежда — на любовь. Как и у нас, и у наших бабушек, и прабабушек, и у миллионов тех, кого уже нет, и будет у тех, кто придет после нас.
И в этот краткий миг, который называется жизнью, люди напишут новые книги, изобретут тысячи нужных вещей, родят и вырастят детей.
И все-таки будут умирать с ощущением того, что сделано очень мало, что главное остается недосказанным.
В этом, видимо, и есть вечная загадка, которая стимулирует жизнь на Земле.
И снова страничка из дневника
(После новой поездки во Францию)
8 сентября 1995 года
Уже девять дней, как я вернулся из Парижа домой. Очарование города не отпускает. Но
