удивительно, что окружающие помойки, разбитые дороги, угрюмые лица тоже пока не угнетают. Окружающая действительность вдруг предстала в романтическом свете. Я понял, что наш парк Сосновка не менее красива, чем Булонский лес. Она и живая, и родная. Сосны и березы стали радовать больше, чем французские дубы и платаны. Утренняя роса на траве, туман в аллеях, бабульки, собирающие в пластиковые пакеты непритязательные сыроежки — всё берёт за душу, вызывает щемящее чувство тоски и жалости к маленькому нашему человеку. Ведь эти сыроежки не для развлечений. Это всерьёз, для еды, вместо редких овощей и забытых фруктов. В стране инфляция, деньги считаем на миллионы. Как жить, если минимальная зарплата 55 тысяч рублей, их пенсия 70-100 тысяч, а стоимость потребительской корзины — 250 тысяч. Это ли не геноцид народа?
До боли горько за тех, кто всю жизнь работал на государство, и кого оно так нагло на старости лет обмануло. А вокруг 'Мерседесы', яркие ларьки, красные пиджаки… Нам говорят, что всё правильно, что у России нет другого пути к сытой жизни. Вероятно, это так, но это безнравственно. И оттого болит душа.
Но сейчас болит она как-то иначе, чем прежде, не озлобленно, что ли. Не знаю, что тому причиной: воспоминание о красотах Парижа или встреча с женой и маленькой Ксюшей. Обе они ждали меня, радостно встречали, у обеих чистые души и ясные глаза. Ксюша за лето выросла и похорошела. Ей уже шесть с половиной лет. Она стала разумнее, с ней легко договориться. Если она позволяет себе покапризничать с мамой, то с нами — никогда. 'Я всех люблю', — сказала она мне. В ней кипит святое чувство жизни, постоянной радости и счастья оттого, что на земле есть мама, Нелечка и она сама.
Наша задача в том, чтобы это чувство жило в ней, как можно дольше. Если человек вырос в любви, помнит своё детство, всю жизнь он черпает из него силы.
Жена же — существо, не сравнимое ни с кем. 'Правда, что Нелечка у нас ангел? — спросила шестилетняя Ксюша, которой мама рассказывала об ангелах.
— Правда, — самым искренним образом подтвердил я.
Возможно, это смешно читать. Я пишу субъективные сентименты. Но зачем же притворяться суровым мужчиной, если я так чувствую? Да, моя жена — для меня лучшая женщина на свете. Она самая добрая, самая умелая и самая разумная. Во-первых, так считают маленькие дети, а их не обманешь. А во- вторых, при элементарной наблюдательности к шестидесяти годам накапливаются сравнения. Ни в одной семье за всю жизнь я не видел такой доброжелательности, какую излучает Нелечка. Для неё не существует плохих людей. Если человек поступает плохо, она жалеет его: 'Ну что ж, он не виноват, его так воспитали'.
Деликатность её беспредельна. Она никогда не пожаловалась, что ей кто-то помешал, и, в то же время, даже своей музыкой боится побеспокоить другого. Ей хочется каждому помочь, сказать ласковое слово.
Честное слово, я до сих пор, вот уже двадцать шесть лет, не верю, что Нелечка — моя жена. Слово 'моя' по отношению к ней я произношу с трудом. Она наша, принадлежит всем родным, всем, кто её знает и любит.
Кроме того, все, кто знают её, относятся к ней с глубоким уважением. Я давно убедился, что заслужить уважение, куда труднее, чем любовь. Любят за красоту, родственность, за доброту или щедрость, но уважают всегда за труд души. Душевный тонус, внимание к близким и серьёзное отношение к жизни посторонними обнаруживаются не сразу, поэтому и уважение сразу не приходит. Но когда это случается, людские души прикипают к такому человеку навсегда. Мы все, даже не замечая того, ищем в жизни Личность.
Моя жена — Личность. От природы она наделена всеми качествами Личности. Главное в ней — материнское начало. Это начало, думаю, есть в каждой женщине, но в Нелечке оно — основное.
Понятно, что такой человек не может не быть глубоко нравственным. Наивная погоня взрослых людей за приключениями или удовольствиями кажется ей болезнью роста. Она верит, что всякий человек когда-нибудь поймёт подлинные ценности и всегда готова тактично в этом ему помочь.
Она умеет искренне радоваться маленьким подаркам, глаза её теплеют при виде ребёнка или старика. Кроме этого, природа наделила её подлинными творческими талантами, и первый из них — общение с детьми. Её слова — всегда добрые семена, которые прорастают в человеке независимо от него самого. При этом она умеет обходиться без нравоучений. Её общение с детьми — это всегда развивающая игра, импровизация, на глазах развёртывающееся действо — театр и школа одновременно. Дети не устают в её присутствии, не тяготятся скукой, не рвутся к мамам. Нелечка умудряется быть им и подругой, и учительницей.
Кроме того, моя жена от природы пластична и музыкальна. В танце или в сценке, которую она им показывает, она превращается то в лису, то в стрекозу, а то и в гусара.
О её музыкальном даровании знают многие. С трёх лет она жила с ощущением звучащей в ней музыки. Девочка слушала эту музыку по дороге из школы, слушала, когда помогала маме по хозяйству, когда делала уроки. Эта музыка была гармоничной, успокаивающей. Остановить, не слышать её ребёнок не умел.
Главной мечтой её детства было желание научиться играть. Рояль, который она впервые увидела в доме одноклассницы, показался ей немыслимым, недостижимым чудом. Играть девочка начала в пионерском лагере сразу двумя руками. Её никто не учил. Видимо, музыка, звучащая в ней, помогла почувствовать инструмент, как нечто цельное, как часть её самой. Мама и старшая сестра, приехавшие навестить её, были поражены, когда увидели её за пианино. Нелечка играла так, словно родилась музыкантом. Окружающие девочки пели песни под её аккомпанемент.
Когда мы поженились, я не раз спрашивал у музыкантов, возможно ли такое? Мне объяснили, что кроме абсолютного слуха, бывает ещё и гармонический. Дети, обладающие им, легко осваивают любой музыкальный инструмент. Для них игра — это общение с 'себеподобным' существом.
Всерьёз учиться музыке жена начала только в пятнадцать лет, когда пошла на работу. Её мама воспитывала трёх детей, муж погиб на фронте, и дети были вынуждены начинать рано работать. Музыкальное училище не отняло у неё дара импровизации. С этим даром жена идёт по жизни. За инструментом она создаёт свой мир — мир прекрасной гармонии. Она может выразить в музыке любое событие и любое чувство, пишет музыкальные портреты друзей. Сотни прекрасных мелодий рождаются под её пальцами. Все их записать невозможно, и я всегда переживаю по этому поводу. Её музыка, как восход или закат — до боли прекрасна и неуловима. Может быть, эта неуловимость и есть основное качество красоты?
Словом, этот человек обладает тем, к чему стремится сама музыка — гармонией. Как ей удаётся сохранить душевную цельность в нашем сумасшедшем мире — для меня неразрешимая тайна.
Жена всегда для меня — загадка. Мы прожили двадцать шесть лет, но у меня такое чувство, что я её не знаю. Природа тем и хороша, что прячет от нас свои тайны. Душа жены глубока и богата, оставаясь при этом юной.
Я убедился, что если муж с женой уверяют, что знают друг друга насквозь — значит, они окончательно запутались. Жизнь сложнее наших о ней представлений, но чтобы понять это, нужно её прожить.
Садясь за эти заметки, я не задавался целью пропеть хвалебную песнь жене. Это получается невольно. Я просто не сдерживаю мыслей, которые всегда кипят в душе. Если бы я не записывал их, может быть, Ксюше, а, тем более, её детям было бы трудно понять свою бабушку.
Говорят, идеальных людей нет. Есть! Вот в чём фокус.
Честное слово, за много лет нашей жизни я не увидел в жене какого-то недостатка. Если и приходилось сделать ей замечание, то лишь за излишнюю заботливость. Но я вовсе не уверен, что в этом случае бывал прав.
Жена моложе меня, но признаюсь, я чувствую её своим Учителем — Учителем жизни. Безошибочность её поведения, полное отсутствие эгоистического начала и природная, нерушимая нравственность ставят её на ту высокую ступень, до которой нам, её близким, и в первую очередь мне, приходится карабкаться. Меня это не утомляет, ибо потихоньку приносит свои плоды.
Даже моё романтическое отношение к окружающему — это не столько влияние поездки в Париж, сколько встреча с женой.
