подозревала, что в кармане его сюртука лежит пистолет.
Я не спеша вытерла руки о фартук. С огорода мы пришли во двор. На дороге стоял темный дорожный фиакр, не особенно блестящий, но добротный, как раз для бретонских дорог. И я вдруг подумала: пожалуй, им пришлось ехать всю ночь, чтобы прибыть сюда так рано.
– Имею честь представить вам, сударыня, моего брата, виконта дю Шатлэ.
Я взглянула на молодого человека и поразилась: если бы не разница в возрасте, эти братья дю Шатлэ были бы похожи, как близнецы. Абсолютно одинаковый рост, осанка, одинаковые серые костюмы и надменные лица… Пожалуй, младший брат выглядел даже надменнее герцога. По крайней мере, на меня он взглянул крайне холодно и, как мне показалось, не без разочарования. И лишь после этого взгляда мне поклонился.
– Принцесса д'Энен де Сен-Клер, моя будущая жена.
– Очень рад, – произнес виконт. – Меня зовут Поль Алэн, сударыня, я буду свидетелем на вашем венчании.
Я улыбнулась ему как можно лучезарнее, в пику его холодности, граничащей с враждебностью.
– Простите, виконт, – сказала я со всей любезностью, на какую была способна, – не могу подать сейчас вам руку – вы же видите, я вся в земле. Пришлось спешно заканчивать последние работы в огороде.
И, улыбнувшись своему будущему мужу, наверное, впервые в жизни, добавила:
– Надеюсь, господа, вы дадите мне полчаса для того, чтобы привести себя в порядок?
Я ушла в башню, расстроенная донельзя. Поль Алэн, несмотря на то что был примерно одних лет со мной, не понравился мне еще больше, чем герцог. Должно быть, он изрядно разочарован, обнаружив, что Сент-Элуа – это не более чем название, и увидев всю нашу нищету. А чем еще можно объяснить его разочарование? Не может же он осуждать старшего брата лишь за то, что тот женится. Ведь жениться ему и вправду пора – я не знала точного возраста герцога, но мне казалось, ему никак не меньше тридцати пяти.
Храня все эти мысли при себе, я с помощью Маргариты оделась. Платье ниспадало довольно живописными складками, и я в этом своеобразном подвенечном наряде, вероятно, была очень похожа на античную статую. Я даже с горечью подумала о том, что у меня нет подходящего плаща и, если начнется дождь, весь мой внешний вид будет испорчен.
У меня не было ни времени, ни возможности что-то делать с волосами. Я просто, как всегда, уложила пышные локоны на затылке, поправила золотистые завитки у висков.
Потом, набравшись решимости, вышла во двор. Братья терпеливо ожидали меня. Я отдавала себе отчет в том, что герцог, пожалуй, впервые увидит меня в одежде, которая не то что подчеркивает, но, по крайней мере, не затеняет мою красоту, и, честно говоря, ожидала его реакции, хотя бы взгляда. Но реакции, следовало признать, не было никакой. Герцог взглянул на меня так же холодно, как и прежде, и подал мне руку.
– Поедемте, сударыня. В Белых Липах нас ожидает священник и мои родственники. Там мы обвенчаемся.
Помолчав, он добавил:
– Вероятно, вам будет холодно. В фиакре найдется плащ. Ведь найдется, а, Поль Алэн?
Виконт пожал плечами.
– Если не найдется, пожертвуем своими ради удобства дамы.
Но мне было сейчас не до его иронии.
– Вы… вы сказали, что повезете меня венчаться в Белые Липы? – переспросила я настороженно.
– Да. Там есть приходская церковь, и все уже готово.
Я встревоженно переводила взгляд с одного брата на другого. С невероятной силой во мне вдруг проснулись все подозрения. Кто они такие? Приехали, и хотят увезти меня неведомо куда. Я сразу вспомнила все слышанные ранее рассказы о всяких самозванцах и брачных аферистах. Вот, например, известная Анжелика Кауфман, художница, поверила некоему графу, который оказался вовсе не графом и причинил ей массу неприятностей… А сколько еще было подобных историй?
– Господин дю Шатлэ, – сказала я решительно, – я ни шагу отсюда не сделаю, пока не стану вашей женой.
– Что это значит? – спросил герцог.
– Только то, что я не позволю вам увезти меня, пока не буду иметь на руках документа, заверяющего, что мы супруги. Поймите меня правильно, господин герцог. Я не могу уехать неизвестно куда, не имея никаких гарантий.
– Позвольте, что значит неизвестно куда? Я объяснил вам, как намереваюсь поступить!
– Вполне возможно, сударь, – проговорила я. – Но вполне возможно, что и нет.
Братья переглянулись. Герцог внешне оставался совершенно спокоен и владел собой, тогда как Поль Алэн буквально побагровел, услышав мои слова.
– Вы не смеете, мадам, – сказал он с яростью, – говорить так ясно, что не доверяете нам.
Я внимательно взглянула на человека, который вот-вот должен был стать моим деверем. Похоже, он горяч, вспыльчив и дерзок не в меру. Честно говоря, я все-таки предпочитала холодность и самообладание Александра.
– Сударь, – сказала я, обращаясь к Полю Алэну, – я не доверяю вам не больше, чем вы мне, поскольку мы видимся впервые.
Повернувшись к герцогу, я повторила:
