— Было бы очень мило, если бы вы присоединились за обедом к семье. Дэн, моя дочь Дженни уже влюбилась в вас. Она считает вас похожим на Дэвида Духовны. Ну, вы знаете, того актера, что играет в «Секретных материалах».
— Моя племянница — фанатка всевозможных зрелищ, — пояснила Мэри, гадая, знает ли Дэн что- нибудь об этом популярном сериале. Он редко смотрел телевизор, если не считать спортивных программ и кабельных каналов.
— Да, она просто помешана на них, — подтвердила Конни. — Недавно она спросила своего отца, может ли она рассчитывать на имплантацию груди. Можете себе представить? Эдди сказал ей, что, если она пойдет в меня, это ей не понадобится.
— Конни!
Лицо Мэри запылало от негодования и смущения. Опять! Как видно, гормональные взрывы в организме Конни совсем лишили ее разума.
— Да, он так и сказал, — не унималась Конни. — Разве не мило со стороны Эдди?
— Почему бы тебе не пойти причесаться или заняться еще чем-нибудь полезным? Твоя болтовня приобретает неприличный характер.
Потянувшись к сковороде, Конни похлопала упругую массу, не сдвинувшуюся ни на дюйм, потом достала вилку с длин — ной ручкой и принялась отрывать ею волокна от куска мяса,
— А что? Теперь мы не можем говорить о груди? Ведь ты же не имеешь ничего против разговора о задах? — Щеки Мэри снова зарделись, и Конни, вполне удовлетворенная достигнутым результатом, обратилась к Дэну: — Вы ведь ничего не имеете против разговоров о груди? А, Дэн?
Дэн по-мужски пожал плечами и улыбнулся глуповатой улыбкой — по крайней мере так показалось Мэри.
— Вовсе нет. Пожалуй, это одна из моих любимых тем.
Мэри стиснула зубы, не ответив на его улыбку.
— Не обращайте внимания на мою сестру, — сказала ему Конни. — Она всегда была слишком чувствительной, если речь заходила о нашей семье. Мы все умеем довести ее до бешенства, особенно мама.
Это было еще преуменьшением, эвфемизмом! Сжав руки в кулаки, Мэри выглядела так, будто была готова ринуться в бой.
Дэн усмехнулся:
— Не понимаю почему. Мне кажется, у вас замечательная семья.
— Пойдемте отсюда, — обратилась к нему Конни и взяла Дэна под руку, — оставим Мэри ненадолго в одиночестве. За обедом она будет в лучшем настроении. Она всегда в хорошем расположении духа, когда поест.
«О! Я в этом сомневаюсь, я в этом очень сомневаюсь!» — подумала Мэри.
И оказалась права. Обед обернулся даже большим кошмаром, чем она предполагала. Только на сей раз деваться ей было некуда. Мать посадила ее между тетей Энджи и тетей Джозефиной, которые то и дело наклонялись к ней и обнюхивали ее шелковую блузку. Дэн сидел прямо напротив, зажатый с двух сторон дядей Джимми и Кармине Дельвеккио, составлявшими весьма странную пару.
Дядя Джимми отпустил несколько своих бородатых шуток, и по мере того, как он их рассказывал, количество поглощаемого им кьянти все увеличивалось. Тетя Энджи посвящала всех в детали своей недавно перенесенной операции, а София и Флора неусыпно следили за тем, чтобы Дэн съедал все, что было положено ему на тарелку, ибо это являлось показателем того, что он получал удовольствие от еды. У них все еще не выходил из головы отзыв, который он дал в газете о ресторане Мэри.
Между закусками и супом бабушка Флора постучала ложкой о свой бокал, чтобы привлечь общее внимание. Предчувствуя недоброе, Мэри постаралась взять себя в руки, что очень ей пригодилось.
— Сегодня у нас гости, Дэниел и его бамбино Мэтью. Дэниел — славный малый. Он напоминает мне моего Сальваторе. Он ирландец и католик. Можем ли мы требовать большего? Он станет славным дополнением к нашей семье. А теперь ешьте, ешьте.
— Тебе понравится быть членом этой семьи, — зашептал на ухо Дэну Кармине, при этом отдавая должное ризотто так, будто это уже стало свершившимся фактом. — Они немного чудаковаты, но с ними не соскучишься. Ни за что на свете!
Потрясенный количеством геля в волосах Кармине, Дэн кивнул, выражая свое согласие и подумав, что случится, если 1 он и Мэри не пойдут к алтарю вопреки ожиданиям всех присутствующих. Было очевидно, что они уже одобрили этот союз.
Кроме, разумеется, Мэри, которая, судя по ее сжатым губам и принужденной позе, вовсе не была в восторге от всего происходящего. Но и с таким выражением лица она была прехорошенькой. Щеки ее пылали, губы были гневно сжаты. О, ему так нравились ее губы!
— Вам нравится еда, Дэн? — спросила София, стараясь привлечь его внимание. — Не думаю, что прежде вам приходилось пробовать такую хорошую итальянскую еду. Верно? Я, конечно, не хочу сказать, что Мэри не блестящая кулинарка, потому что это не так. В конце концов, она ведь всему научилась у своей мамы.
София помолчала, ожидая положенной дани в форме комплиментов.
Подыгрывая ей, тетя Энджи сказала:
— Никто не умеет так готовить жареное мясо, как моя сестра.
— Кажется, ты сказала, что мясо жестковато, — вмешалась тетя Джозефина, и все затаили дыхание, ожидая, что будет.
София сжала губы и бросила злобный взгляд на сестру. Последовало затишье перед бурей.
Чувствуя приближение грозы, Дэн поспешно вступил в разговор.
— Все великолепно, миссис Руссо. Это лучшее жареное мясо в соусе, которое я когда-либо пробовал. — Дама, казалось, была удовлетворена его отзывом. Она снисходительно кивнула, не глядя на своих сестер, впавших в немилость. Как и Мэри, ухитрившаяся лягнуть под столом Дэна. — Правда, я должен сознаться, что не ел это блюдо в исполнении Мэри, — тотчас же отреагировал Дэн. — Уверен, что у нее оно получается не хуже Мэри нежно улыбнулась ему, и Дэн почувствовал ласковое прикосновение ее ножки, пропутешествовавшей вверх по его ноге, что тотчас же отдалось сладкой тяжестью у него в паху. Он потянулся за стаканом холодной воды, залпом выпил и посмотрел на часы, гадая, сколько еще ему осталось терпеть и сколько он сможет продержаться.
Эти Руссо были крепкой семейкой. Да и Мэри была не из слабаков. Много позже, когда все плотно набили себе желудки и расслабились, Мэт подошел к Мэри и спросил, не хочет ли она выйти с ним на воздух.
Так как Дэн и остальные мужчины отправились вниз, в мастерскую ее отца, поглядеть на его последнее изобретение — автоматическое устройство для очистки унитаза с помощью зубных щеток, — она согласилась.
— Я не привык столько есть, — признался мальчик. — Как это вы ухитряетесь есть так много? — поинтересовался Мэт, когда они устроились на ступеньках заднего крыльца.
Вдали слышались гудки машин. В ближайшем парке группа ребятишек играла в мяч, и слышно было, как маленькие сорванцы выкрикивали непристойности в адрес друг друга. Все эти звуки ассоциировались у Мэри с детством. Она жила здесь всю жизнь и постоянно слышала их. Это не был Беверли-Хиллз, но это был ее дом.
— Никогда еще я не сидел за обедом так долго. Я отсидел всю задницу.
Мэри попыталась скрыть улыбку.
— В итальянских семьях это обычное дело, Мэт. Моя мама любит готовить для своей семьи. Ей нравится, чтобы было немножко того, немножко сего. Она старается угодить всем и каждому из нас.
Эту обжираловку скорее можно было бы назвать кулинарным марафоном, чем обедом, решила она про себя. Мэт понизил голос:
— Не говорите миссис Руссо, потому что я не хочу, чтобы она сердилась на меня, но, думаю, вы готовите лучше, чем она.
Коня! Полцарства за коня… то есть за магнитофон, чтобы записать эти золотые слова.
— О, спасибо, мой дорогой. Я рада, что тебе нравится моя стряпня.
