наложниц. Через несколько дней Табуба должна переехать в свои новые покои, где будет действовать сложная и отлично налаженная система защиты и охраны, существующая в господском доме, и Шеритра, осторожно обходя кусты и не выпуская из виду главный вход в домик, размышляла на эту тему не без некоторой радости.
Пока она раздумывала, как же ей удастся проникнуть внутрь, до ее слуха вдруг донеслись какие-то шорохи и приглушенные звуки голосов. С бешено бьющимся сердцем она замерла на месте и стояла, прислушиваясь, пока наконец не догадалась, что это голоса женщин, – самые душные ночные часы они предпочитали проводить на крыше, где спали, играли или же просто болтали, перемывая косточки всем и каждому. «Может быть, и Табуба там, вместе с остальными? – в тревоге подумала Шеритра. – Если все обитательницы дома решили вынести свои циновки на крышу, стражники будут стоять у той единственной лестницы, по которой можно сюда подняться, а она расположена по другую сторону здания. Значит, у меня на пути может оказаться лишь один человек – привратник».
Она неслышно прошмыгнула между колоннами и вошла внутрь. Шеритра прислушалась. Не доносилось ни единого звука, только из комнаты привратника слышался мерный храп. Шеритра, вся трепеща, продолжала путь. Если Табуба спит в своей комнате, у входа будет выставлен стражник. Девушка осторожно заглянула за угол, откуда начинался длинный коридор – в покои наложниц. Никого, лишь узкая дорожка лунного света, проникающего из высокого окна, расположенного под самым потолком.
Шеритру охватило беспокойство. Она не знала, сколько времени Табуба может провести на крыше, но она, несомненно, вернется к себе еще до восхода солнца. Гори умирает, ночь на исходе. Шеритра бегом подбежала к двери в комнату Табубы и слегка ее приоткрыла. Внутри царила полная тишина. Не помня себя от страха, она распахнула дверь широко и вступила в комнату. Душную приемную заливал все тот же лунный свет, и Шеритра увидела, что комната пуста, лишь по углам мрачно темнели зловещие очертания мебели. Лунного света, пусть неяркого и тусклого, оказалось достаточно, чтобы можно было все рассмотреть.
Шеритра торопливо бросилась на поиски – отбрасывала прочь подушки, разворошила стопку ношеной одежды, пошевелила пальцами цветы в вазах, даже раскрыла золотой ковчежец Тота и, в смущении повторяя тихие слова извинения, ощупала, нет ли чего позади фигурки божества. Она и не думала, что ее поиски сразу увенчаются успехом в этой, первой комнате, поэтому не испытала удивления и разочарования, когда вышла оттуда с пустыми руками.
Она бесшумно скользнула во внутренние покои. Дверь туда была приоткрыта, постель стояла пустой. Мгновенно ей в нос ударил запах духов Табубы – тяжелый аромат мирры, наполняющий все кругом фимиамом и духом страстного томления. Хотя комната была совсем небольшой, у Шеритры создалось впечатление, будто благодаря продуманной расстановке всех находящихся в ней предметов объем окружающего пространства словно бы увеличился. Во всем чувствовалось свойственное хозяйке пристрастие к простоте. Шеритра вновь приступила к поискам, на этот раз тщательно обследуя каждый уголок. Она прощупала постель, провела рукой по раме кровати, изготовленной из кедрового дерева. Раскрывала ящики комода, поднимала крышки со склянок с притираниями и благовониями, забиралась в ларцы с драгоценностями. Ее поиски, тщательные, хотя и поспешные, тем не менее не дали желаемого результата. На краткий миг она замерла на месте и стала напряженно думать: «Куда бы я спрятала эту отвратительную штуку, будь я Табубой?» И Шеритра улыбнулась. Ну конечно! В новых покоях, где все уже готово, все ждет лишь последнего благословения жрецов и появления блистательной хозяйки. Туда, кроме слуг, подметавших пол, вот уже целую неделю никто не заходил. Шеритра резко развернулась и бросилась вон из дома.
Более спокойные поиски в новых покоях оказались столь же бесплодными, и Шеритра в изнеможении бросилась в кресло черного дерева, изукрашенное искусной инкрустацией. Она в отчаянии кусала губы. Шеритре было известно, что восковую куклу выбрасывают лишь после того, как жертва умрет, и что иголки никогда не вытаскивают из воска. «Да у нее может быть бесчисленное множество тайников, чтобы спрятать такую куклу, – в отчаянии думала Шеритра. – Можно выкопать ямку в саду, можно разобрать пол и устроить там потайное хранилище, можно даже притопить небольшой сверток в реке поблизости от берега».
Река. Вскрикнув от волнения, девушка вскочила на ноги. Табуба ни за что не решилась бы хранить такую куклу в доме Хаэмуаса, но есть ведь еще один дом. Дом Сисенета, где жила совсем недавно она сама и где никто, кроме хозяина, не сможет обнаружить ее тайник. Шеритра просто нутром чувствовала, что эта догадка правильна. Со всей подобающей осторожностью выбравшись из новых покоев Табубы, девушка бросилась к себе. Ее впустила Бакмут, поднеся палец к губам. Навстречу Шеритре поднялся Антеф, сидевший у изголовья постели.
– Как он? – шепотом спросила она, подходя ближе и склоняясь над Гори. Вид у него был все равно что у мертвеца. Лицо заливала восковая бледность, закрытые глаза ввалились, дыхание вырывалось из груди резкими, быстрыми толчками. Он, должно быть, почувствовал ее присутствие, потому что зашевелился, потом глаза его открылись, и он сумел разглядеть, что над ним стоит сестра. Бросив встревоженный взгляд на Антефа, девушка наклонилась над братом.
– Ты нашла куклу? – шепотом спросил он.
– Прости меня, Гори, – ответила она, – я думаю, она спрятала ее в доме на восточном берегу. Я сейчас же отправляюсь туда.
На самом деле такая задача наполняла ее душу ужасом. Ее пугал Сисенет, ей вовсе не хотелось сталкиваться с Хармином после их последнего, такого мучительного разговора, да и сам дом, хотя она и провела там много приятных часов, сейчас, ночной порой, внушал ей страх.
– Не хватит времени, – с жаром возразил он. – Спрятать куклу можно где угодно. Нам надо лучше посмотреть, какие заклинания есть у отца в его свитках. Помогите мне встать.
– Нет, – прошептала она совсем тихо. – Я все равно поеду туда, Гори, а ты останешься здесь!
– Милая моя, – говорил он, пока Антеф с трудом помогал ему подняться, – я не очень-то силен в магии и чародействе, но я, во всяком случае, точно знаю, что мне надо искать. А ты – нет. Пожалуйста, перестань так тревожиться.
Одновременно и пристыженная, и обеспокоенная его словами, она помогла Антефу, и так, поддерживая Гори с двух сторон, они втроем вышли из комнаты Шеритры. В переходах дома по-прежнему властвовала ночь, тьма сгущалась за каждым поворотом, в каждом углу. Медленно, не заботясь уже о том, чтобы избежать посторонних глаз и ушей, они направились в кабинет Хаэмуаса. Стражники сперва окидывали их недоверчивым взглядом, но, узнав Гори и Шеритру, не решались останавливать их вопросами. Задержали их только у двери в сам кабинет. Хаэмуас с особым тщанием охранял все, что имело отношение к его лекарским и чародейским занятиям.
– Ты сам видишь, – терпеливо объясняла стражнику Шеритра, – мой брат очень болен. И царевич дал нам разрешение взять из его шкатулки кое-какие целебные травы.
Стражник учтиво поклонился.
– Могу ли я взглянуть на это разрешение, царевна? – спросил он.
Шеритра раздраженно фыркнула.
– Мы – его сын и дочь, – сказала она. – И он не считает нужным соблюдать в отношении нас такие формальности. Я думаю, он просто забыл, что у двери в его кабинет на карауле стоит стражник, который к тому же так ревностно исполняет свою службу.
Стражник по-прежнему подозрительно глядел на них, а они все так же стояли перед дверью в кабинет, поддерживая с обеих сторон Гори, который сам не мог держаться на ногах. Наконец стражник отступил.
– Наверное, царевич, выставил здесь караульный пост не против своих же собственных родных, – угрюмо заметил он. – Царевич, царевна, вы можете войти.
Он открыл дверь, и они вошли, с трудом волоча ноги. Под тяжестью тела Гори рука у Шеритры уже отнималась.
– Похоже, отцу пора выгнать этих стражников и нанять на службу шарданцев, – пробормотала Шеритра. – Эти что-то совсем распустились.
– Нам от этого только лучше, – прохрипел, тяжело дыша, Антеф.
Они уже стояли перед внутренней дверью в кабинет. Шеритра тронула задвижку.
– Она на замке! – в отчаянии воскликнула девушка.
– Его надо взломать, – быстро сказал Гори.
