Неодобрительный шумок пронесся над скамьями Девятки и младших Домов.
«Я вижу, что Халарек приложил к этому руку. Переговоры! Это женщины переговариваются. Мужчины дерутся!»
Румяное лицо Оберта побагровело, но он не взял назад свое предложение.
— Тогда мы перейдем к порядку наследования Харлана. — Гашен сел у своей доски и развернул несколько пластиковых простыней. — Большинство вассалов Харлана требуют изменения порядка наследования по следующим причинам:
Первое. Ричард Харлан находится в одиночном заключении, не имеет отношения к делам в Харлане в течение четырех лет и не будет иметь еще в течение пяти. Харлану нужен сильный человек, который может руководить.
Второе. Ричард Харлан во время пребывания в Бревене при предыдущем аббате показал себя распутником.
«Это самый неубедительный аргумент, который я когда-либо слышал. Половина из вас имеет любовниц или навещает проституток в ваших поместьях».
Третье. Ричард Харлан отказался дать Дому Харлана графиню и наследников.
«Они не знают, что он не может. Поэтому он никогда не попадется, как лорд Николас».
Четвертое. Лорд Ричард навлек позор на свой Дом убийством женщины.
Пятое. Лорд Ричард еще больше обесчестил себя и свой Дом тем, что совершил убийство в комнате Совета, куда ни один мужчина не вносил оружия.
Гашен прервал перечень обвинений.
— Будем обсуждать?
«Конечно, будем, старый осел! Зачем спрашивать о таких очевидных вещах?»
В дискуссии, которая затем последовала, Гаррен Одоннел и некоторые кузены Харлана убеждали сохранить право наследования в том виде, в котором оно существует. Другие кузены Харлана и большинство вассалов хотели его изменить. Не для пользы Дома, Брандер это прекрасно чувствовал. Его родословная из-за большого количества подарков и обещаний имела некоторое преимущество, хотя линии других первых кузенов тоже имели своих сторонников. Постепенно выбор стал склоняться к родословной Брандера.
«Отлично. Отлично. Здесь я хорошо поработал. Показал, что нужные слова, ненавязчиво произнесенные в подходящее время, могут возыметь действие. И при этом мое имя даже не упоминалось. До меня есть два старших кузена, но с ними проблем не будет. Посмотрим, как Ричард устранит своих братьев».
Согласия между членами Дома Харлан и вассалами было, однако, недостаточно, чтобы внести изменения. Девятка и младшие Дома также должны были согласиться с любыми изменениями. Наследник Гормсби чрезвычайно подробно рассказал о святом руководстве и преданности законопослушного лорда и его потомков его Дому. Граф де Ври вспомнил, что лорды, не имеющие Дома, не меняли права на наследование в течение трех веков. Лорд Мерид Веско заговорил о могучем разуме Ричарда и хватке в политических делах, чего новый лорд, вероятно, не имеет.
«Не об этом речь, Мерид! Проснись!»
Лорд Керекс сказал о традиции, теперь совершенно забытой, выяснять вопросы наследования в поединке
«О, прекрасно, Керекс. Я не дуэлянт, но даже если бы я был им, было бы чрезвычайно глупо вступать в бой не на жизнь, а на смерть. Я предпочитаю действовать хитростью. Кажется, мне это удавалось, когда я объяснял выгоды (в такой же степени для вас, как и для меня) изгнания Ричарда».
Наконец, когда споры начали делать третий круг с одними и теми же аргументами за и против, Гашен призвал к голосованию.
Так как рассматривалось дело, касающееся Домов, Свободные не принимали в нем участия. Голоса распределились с небольшим преимуществом в пользу соблюдения традиции и первоначального права наследования.
Брандер весь дрожал от злости, однако он не мог оставить комнату, чтобы не привлечь к себе внимания.
«Не моя вина, лорды и Свободные, что мой предок был лишь младшим сыном, и я еще докажу, что представляю собой нечто большее, чем курьер Ричарда и шпион. Это только первый раунд!»
10
Члены Совета хлынули из комнаты навстречу еде и музыке, ожидавшим их снаружи. Карн стоял у доски с Таком Орконаном, Обертом из Ката и Ваном Макнисом, каждый из которых был со своим администратором. Эмиль фон Шусс сидел за партой, глубокомысленно глядя в потолок. Гаррен Одоннел отказался от участия в таком «трусливом» решении спора, как переговоры.
Через несколько минут после того, как все покинут комнату, к ним должен был присоединиться Председатель Гашен. Карн чувствовал себя нервным и раздраженным. Он должен был достичь в этом деле успеха, или никто и никогда не стал бы решать споры путем переговоров. Было чудом, что Кат и Макнис согласились на то, чтобы просто рассматривать возможность переговоров в данном споре. То, что Оберт говорил об этом в присутствии других Домов, было просто невероятным.
«Возможно, моя мысль о помощи Старкеру-4 подхватится Внутренним Миром и идея Федерации не совсем утопична. Возможно, что эта готовность хотя бы обсуждать переговоры есть результат моей четырехлетней работы». — Карн почувствовал, что немного расслабился.
Суматоха и низкий шум голосов во внешнем коридоре прекратились, когда Председатель Гашен собственной персоной закрыл центральные двери в комнате. Затем он спустился по проходу к центру комнаты, где ожидали его мужчины.
Он направлялся к администраторам для того, чтобы вернуть к своей доске стулья, когда с нескрываемым интересом взглянул на Ката.
— Лорд Оберт, я и удивлен и обрадован, слыша от вас предложение провести переговоры. Ни один Дом не готов отказаться от этих — простите мне мои слова — ложных понятий о чести уже достаточно долгое время, чтобы попытаться избежать кровопролития. До сих пор никто не пытался рассматривать Свободных как официальных посредников. Вы заслуживаете похвалы, — Гашен пристально посмотрел на Макниса. — И вы тоже, милорд.
Макнис выглядел недовольным комплиментом. Карн с интересом наблюдал за ним. Ван никогда не любил принимать комплименты. Для Вана эта смелость принять участие в таком сборище, особенно после того, как были обнародованы цели, которые оно преследовало, не была равна той смелости, которая необходима для встречи лицом к лицу с врагом.
Карн подозвал жестом мужчин из кресел. Кат и Макнис избегали смотреть друг другу в глаза.
Гашен заговорил.
— Вы пришли, насколько я понимаю, для того, чтобы попытаться путем переговоров разрешить очень давний спор между вашими Домами. Так?
Макнис и Кат кивнули.
Гашен продолжал.
— Мы просили прийти ваших ближайших союзников, главным образом для того, чтобы скрыть тот факт, что Карн Халарек, а не я будет вести эти переговоры. Он исключительно опытен в этой области. У меня нет слов, чтобы описать его достоинства, милорды. — Гашен, говоря это, смотрел на Оберта Ката. — Я сам проверил его рекомендации Эльзасской Военно-Морской Академии. — Он остановился, чтобы взглянуть на главные двери в комнате. — Мы рассчитывали на то, что Одоннел отвергнет наше приглашение. Приди он, и переговоры стали бы невозможны в рамками тех политических правил, которых придерживаются сейчас Дома. Я прав, не так ли? Свободные не всегда понимали действия Домов.
— Вы совершенно правы, Председатель. — В голосе Макниса проскальзывали веселые нотки.
Он знал, какая хитрая лиса этот Гашен, Карн рассказывал ему. Председатель был особенно вежлив с теми, кого считал непроходимо глупыми.
— Тогда я передам это дело Халареку. Когда совещание закончится ко всеобщему удовольствию, я надеюсь, Халарек, барон фон Шусс и их люди уйдут. Мы просидим здесь на полчаса дольше для того, чтобы
