Карн позволил себе подумать о живописной зелени Болдера — деревья, травы, горы, поляны, купающиеся в солнечном свете и не подверженные снежным бурям. Он видел мягкие сугробы зимы, бледную зелень весны, переходящую в яркое мягкое лето, лето, которое медленно переходило в осень, поражающую многоцветием листьев. Он подумал о прогулках и играх с друзьями, в которых не было страха вероломства, флиртах с молодыми женщинами без душераздирающих истерик по поводу женитьбы, и более всего об Иджиле. Крупный, светловолосый, мощный Иджил, который был Карну даже ближе, чем Джерем. Джерем, который должен был бы быть Лхарром.
Карн переместился поглубже в убежище лифта, где он был недосягаем для пронизывающего ветра. Под защитой стен он снял маску и вдохнул холодный воздух. Он прихватил нос Карна, обжег легкие, но это был настоящий воздух, не из циркуляции. Водворив маску на место, Карн вернулся на край серого света и снега. Он ухватился обеими руками за край канавы. «Это был Болдер и моя свобода для жизни моего Дома, — сказал он себе. — Я испытал тепло и солнечный свет, радость и дружбу, и этот неприветливый мир. Я сделал свой выбор. Я должен сделать его достойным цены».
Он потерял чувство времени, когда стоял, смотря в ночь. Он остро ощущал, как далеко ему придется пойти, чтобы стать настоящим Лхарром. Он также понимал, что паралич Астена Харлана катастрофически сократил время, необходимое ему для обучения. В конце концов холод проник даже через защитный костюм, и Карн повернулся к буре спиной, отправившись через тонкий слой снега внутрь убежища к лифту.
Ник и Карн не говорили ничего по пути назад. Карн был занят своими мыслями, а у Ника хватило мудрости не перебивать его. Карн вылез во дворе Дома и попросил Ника поставить машину в гараж, а сам стал смотреть на окна детской. Их оконные рамы отбрасывали тени, а гипсовые цветы белели в темноте. Он остановился в коридоре перед Большим Залом, чтобы вдохнуть запах и почувствовать Онтар, затем он преодолел два лестничных пролета, ведущих в его комнату, распахнул дверь. Он стоял в дверном проеме и смотрел на фотографии и рисунки других миров. Они были его мечтой, его спасением все время, насколько он помнил. Когда у него ничего не вышло со встречей последователей Трева Халарека на арене, он проводил здесь часы наказания, мысленно посещая ветреные поляны Бета Сигма-3, Альтаирскую Морскую Академию Болдера и другие места других миров.
Он прошел несколько шагов, которые отделяли его от большого изображения Болдера и его двух крошечных лун. Карн подошел к нему и коснулся пальцами зеленовато-голубого лика планеты холодной, мирной. Затем рука его упала, и он отступил назад. Несколько минут он запоминал ее цвета, затем осторожно снял ее и другие картины и связал их в пачки.
6
На следующее утро Карн нес несколько маленьких существ и Вики в официальные комнаты Лхарра в конце зала. Он остановился перед дверью в зал, смотря в спальню, которая была почти такой же, какой он ее оставил. Через комнату была дверь в гостиную Ларги, а слева железная лестница вела в библиотеку. Большая деревянная кровать без каких бы то ни было украшений закрывалась в Халареке голубыми и зелеными занавесками. Кровать, строгого дизайна стол и ночной столик были единственной мебелью комнаты. Ничто больше не смягчало тяжесть серого камня. Карн собрался было идти в комнату своего отрочества. Вместо этого он повел плечами, отнес корзину с маленькими существами к постели и вызвал одного из слуг пятого уровня. Он велел принести из своей старой комнаты кожаное кресло и позвать портного, чтобы тот измерил его для пошива новой военной формы.
— Я не мог провести остаток зимы в моей кадетской униформе, — скажет он потом Нику.
Первым пунктом утренней программы была встреча с Орконаном, чтобы подготовить все к празднику принятия присяги, который должен проводиться тридцать шестого нарна.
Пока Карн упражнялся и оттачивал свою речь на будущей церемонии, портной сновал вокруг него, работая над будущей одеждой. Кит и Ларга Алиша наблюдали за этим процессом с нескрываемым изумлением. Он как раз дернулся из-за того, что портной в двадцать третий раз воткнул в него булавку, когда кто-то постучал в дверь. Префет синих был внутри уже до того, как Ларга закончила говорить «Войдите».
Префет приветствовал Карна, затем Ларгу:
— Милорд, миледи, центр только что получил вызов с Фермы-3. Рабы восстали, убили всех пятерых помощников управляющего, а его самого захватили в плен. Вызов сделала жена управляющего. Она с детьми укрылась в доме. Их не достанут там, но некоторые из рабов знают, как вызвать взрыв. Генерал Цикер спускается, чтобы поговорить с вами, лорд Карн.
— Хорошо, пошлите за пилотом фон Шуссом и генералом Шенном.
— Повелитель! — Префет посторонился, пропуская генерала Цикера.
Генерал напыщенно приветствовал Карна и Ларгу.
Карн отпустил портного движением руки. Генерал Цикер опустил свое грузное тело в ближайшее кресло.
— Подагра сегодня обострилась, — извиняющимся тоном произнес он.
— Генерал, — голос Карна был очень тихим, — вам следует попросить разрешения, прежде чем вы сядете, в присутствии моем или регента. Теперь встаньте и сделайте это.
Генерал уставился с удивлением на Карна, но встал, как приказано, попросил разрешения, затем сел опять.
Капитан в форме охранника вошел через дверь, которую генерал оставил открытой.
— Милорд, генерал! Шенн приносит свои извинения, у него жар.
— Спасибо, капитан. — Карн разрешил ему идти и снова повернулся к генералу. — Сэр, префет сказал, вы уже знаете о ситуации на Ферме-3. Что вы посоветуете?
Генерал Цикер откашлялся.
— Милорд, миледи, что-то нужно сразу делать. Быстрая атака, перекрыть все входы в здание на Ферме и выгнать рабов на поверхность. Это мой лучший совет. Затем убить всех недовольных. Если мы этого не сделаем, другие рабы тоже будут пытаться брать заложников.
Ник тихо проскользнул в комнату, пока генерал говорил. Проходя, он вложил записку в руку Карна. Теперь он спросил, внимательно глядя на генерала:
— И как дела сейчас, генерал?
— Кто вы такой, чтобы задавать мне вопросы, пилот?
— Он мой советник по тактике, — угрожающе сказал Карн. — Он также наследник фон Шуссов и требует уважения. В нем тоже течет голубая кровь, генерал. Вы составляете о себе плохое мнение, будучи невежливым.
Глаза генерала сузились, губы вытянулись в одну узкую полоску, но он согласно кивнул.
— Где сейчас рабы, генерал?
— Этого не доложили, пилот.
— Должны будут они остаться на поверхности в это время года?
— Я сомневаюсь, что все стадо уже загнано в загон, милорд. Большинство рабов захотят завершить начатое, пока не разразилась настоящая буря, но, конечно, если они убили всех управляющих, кто скажет им, что животные нуждаются в защите. Рабы слишком мало знают, чтобы поднимать свои носы без приказа.
— Вы сделали приблизительную оценку количества людей в боевой готовности, генерал?
— Да, милорд. Транспорт готов тронуться по вашему приказу.
— Ведите людей, генерал. Я буду с вами как только одену защитный костюм.
— О, мой повелитель! Вы не должны присоединяться к нам. Подавлять восставших рабов — не ваше занятие. Это недостойно одного из Девяти. — Лицо генерала покраснело от волнения. Карн посмотрел на Ника, ища поддержки или совета.
— Он прав. Лорды могут бороться только с людьми своего класса. У тебя и без того много проблем, Карн.
Карн кивнул. В эту пору у него еще не было опыта битв.
— Возьмите необходимых вам людей и покончите с этим, генерал.
Генерал Цикер кивнул, поднялся из кресла и покинул зал.
Карн развернул записку: «В ваших комнатах вас ждет посетитель». Карн вопросительно посмотрел на Ника, но тот лишь пожал плечами и отвернулся:
