Усы Кетча двигались, но всё остальное было неподвижным. Он заметил свою жертву и теперь боялся её спугнуть. Он начал бесшумно приближаться к Нику.
Мальчик выпрямился.
Джек Кетч бросился вперёд. Его до блеска начищенные чёрные туфли практически не производили шума на прошлогодних листьях.
('Он приближается!' — крикнул Неемия Трот.)
Мальчик повернулся, и Джек Кетч прыгнул прямо на него…
Мистер Кетч почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Он хватался за ускользавший от него мир рукой, затянутой в перчатку, но всё глубже и глубже проваливался в старую двадцатифутовую могилу, пока не приземлился на гроб мистера Карстерса, раздробив одновременно крышку гроба и собственную лодыжку.
— Это первый, — спокойно произнёс Ник, хотя чувствовал что угодно, но только не спокойствие.
— Изящное исполнение, — восхитился Неемия Трот. — Я сложу оду. Не хочешь остаться и послушать?
— Сейчас нет времени, — ответил Ник. — Где остальные?
Юфимия Хорсфол сказала:
— Трое в юго-западной части, поднимаются на холм.
Том Сэндс добавил:
— Есть ещё один. Прямо сейчас он обходит часовню. Это тот, который ходил на кладбище весь прошлый месяц. Но в нём что-то изменилось.
— Присмотрите за тем, который в могиле Карстерса. И, пожалуйста, передайте мистеру Карстерсу, что я очень извиняюсь…
Он нырнул под ветку сосны и помчался вокруг холма — то по тропинкам, то отталкиваясь от надгробий и перепрыгивая через могилы, чтобы срезать путь.
Пробегая мимо старой яблони, он услышал резкий женский голос:
— Их всё ещё четверо. Каждый — убийца. И вряд ли они все так запросто свалятся в могилы.
— Привет, Лиза. Я думал, ты злишься на меня.
— Может, да, а может, нет, — сказала она, так и не проявившись. — Но я не хочу, чтобы они разорвали тебя на кусочки, ни в коем разе.
— Тогда помоги мне. Запутай их, сбей их с толку, задержи. Можешь это сделать?
— И ты снова куда-то побежишь? Никто Иничей, ты можешь просто раствориться и засесть в уютной мамочкиной гробнице, они вовек тебя там не найдут! А потом вернётся Сайлас и задаст им…
— Может, вернётся, а может, и нет, — ответил Ник. — Увидимся под деревом, в которое молния ударила.
— Я с тобой всё ещё не разговариваю, — проворчала Лиза Хемпсток, гордая как павлин и звонкая как ласточка.
— Вообще-то, разговариваешь. Мы же сейчас говорим.
— Сейчас — критическая ситуация. А потом ни слова.
Ник пошёл к дубу, в который двадцать лет назад ударила молния. Сейчас от него оставался только обугленный ствол, пронзающий небо.
Его осенила идея, хотя чёткого плана действий ещё не было. Всё зависело от того, сможет ли он вспомнить уроки мисс Люпеску и всё, что он видел и слышал в детстве.
Эту могилу оказалось найти труднее, чем он ожидал. Но всё же он её нашёл — уродливую, перекошенную под странным углом, увенчанную безголовым, испорченным сыростью ангелом, напоминающим гигантский гриб. Он дотронулся до неё и ощутил знакомый холод, и только тогда убедился, что это та самая могила.
Он сел на неё и сделался полностью видимым.
— Ты не растворился, — сказал голос Лизы. — Тебя так кто угодно увидит.
— Вот и хорошо, — сказал Ник. — Я хочу, чтобы они меня нашли.
— Похоже, ты знаешь больше, чем они думают.
Поднималась луна. Она была огромной и висела ещё довольно низко. Ник подумал, не будет ли слишком, если он начнёт насвистывать.
— Я его вижу!
К нему мчался мужчина, спотыкаясь на бегу. Следом, не отставая, бежало ещё двое.
Ник знал, что вокруг собирались и наблюдали мёртвые, но заставил себя не обращать на них внимания. Он устроился на уродливой могиле поудобнее, чувствуя себя наживкой в западне. Чувство было не из приятных.
Первым к могиле подбежал мужчина, похожий на быка, за ним следовали седовласый, который раздавал указания, и, наконец, высокий блондин.
Ник оставался на месте.
Седовласый сказал:
— Ага, вот и неуловимый младший Дориан. Восхитительно. Наш Джек Фрост преследует его по всему миру, а он здесь, на том же месте, где Джек оставил его тринадцать лет назад.
Ник сказал:
— Он убил мою семью.
— Так и есть.
— Почему?
— Какая разница? Тебе уже не с кем будет этим поделиться.
— Тогда и у вас язык не отвалится сказать мне, правда?
У седовласого вырвался смешок.
— Ха! Забавный парнишка. Лучше сам расскажи: как это ты умудрился прожить целых тринадцать лет на кладбище, оставаясь незамеченным?
— Я отвечу на ваш вопрос, если вы ответите на мой.
Человек с бычьей шеей рявкнул на него:
— Не смей говорить с мистером Данди в таком тоне, нахалёнок! Да я разорву тебя! Я сейчас…
Беловолосый сделал ещё один шаг к могиле.
— Успокойся, Джек Тар. Всё в порядке. Ответ за ответ. Мы — я и мои друзья — являемся членами братства, известного как Джеки-на-все-руки. У нас ещё много других имён. Наша история уходит в глубь веков. Мы знаем… мы помним вещи, которые остальные люди уже позабыли. Древние Знания.
Ник сказал:
— Волшебство? Какая-то древняя магия?
— Можно и так сказать. Особый вид. Есть такая магия, которая берётся из смерти. Что-то покидает этот мир, что-то приходит взамен.
— И что же — ради этого вы убили мою семью? Ради магической силы? Это смешно.
— Нет. Мы убивали вас, чтобы защититься. Давным-давно, — дело было в Египте, в эпоху пирамид, — один из нас предсказал, что в будущем родится ребёнок, который будет жить на границе между живыми и мёртвыми. И если этот ребёнок вырастет, он положит конец нашему ордену и всему, что мы делаем. Наши люди умели составлять гороскопы ещё раньше, чем Лондон стал деревней. Мы знали о вашей семье, когда Новый Амстердам ещё не стал Нью-Йорком. И мы отправили к тебе того, кто был, как нам казалось, самым лучшим, самым быстрым, самым опасным из всех Джеков. Мы хотели удержать удачу на своей стороне, чтобы установленный порядок сохранился ещё на пять тысяч лет. Но Джек не справился.
Ник посмотрел на всех троих.
— И где же он сам? Почему он не с вами?
Блондин сказал:
— Мы и без него разберёмся. У нашего Джека Фроста отличный нюх. Он идёт по следу твоей подружки. Нельзя оставлять свидетелей. Особенно в таком деле.
Ник подался вперёд и запустил руки в сорную траву, разросшуюся на запущенной могиле.
Он сказал:
— Что ж, давайте, хватайте меня.
