Джефф Гелб
«Замогильная» смена
Расти Нейлз скучал. «И ради этого я потратил две тысячи долларов на шестимесячную учебу?» — думал он.
Он находился в эфире с полуночи до пяти часов утра на WMCR, радиостанции классического рока. «Замогильная» смена. Время без рекламных пауз. Большинство рекламодателей предпочитают дневные часы, когда радио слушает гораздо больше народу. Расти непрерывно крутил и крутил музыку, но песни и композиции контролировались специальной компьютерной системой, так что у него не было свободы выбора.
К тому же в ночное время радиослушатели, как правило, не звонили в студию. Бывало, Расти приходилось замещать дневных ди-джеев. Его всегда поражало огромное количество звонков, телефон практически не замолкал. Ночью ситуация менялась кардинальным образом: за счастье получить три заявки в час. Обычно это просьбы поставить в эфире что-нибудь из «Линьрдз Сканьрдза» или «Лед Зеппелин», которые и без того звучат каждую ночь. Случалось, звонят какие-нибудь возмущенные слушатели, готовые обозвать его последними словами.
Расти не мог не признать, что работа его была тупой и, самое ужасное, занудной. Он вздохнул и потянулся к си-ди «Джетро Тал» «Акваланг». Для своего времени, безусловно, классная музыка, но за два года работы в студии Расти прокрутил этот диск сто сорок три раза, после чего бросил считать. Неужели эти кретины не устали слушать свои любимые песни? Видит Бог, ему они обрыдли.
«Я крепко влип. Без сомнений», — сокрушался Расти. На радио он пошел, потому что обожал рок, но так и не научился играть на чем-либо. Чтобы не расставаться с музыкой, он записался в Кливлендскую школу на отделение радиоди-джеев, и через программу трудоустройства получил свое распределение в «замогильную» смену. Работать он начинал, преисполненный радужными надеждами, но постепенно убеждался, что здесь ему ничего не светит. Пришла пора менять обстановку. Надо бы заглянуть в раздел «требуются» журнала «Радио энд Рекордс», собрать свои нехитрые пожитки и найти себе новую радиостанцию и новую смену.
На телефоне замигала красная лампочка. Звонок. Расти покачал головой, представляя, как очередной подросток, прыщавый заправщик на бензоколонке, в миллионный раз заказывает аэросмитовскую «Свит эмоушн».
Устроившись ди-джеем, он надеялся, что один из ночных звонков принесет ему встречу с девушкой его мечты. Застенчивый по натуре, он редко приглашал девушек на свидания, поэтому рассчитывал с помощью звонков значительно расширить круг знакомств и представлял бесконечную череду женщин, с которыми он сможет встречаться и, если повезет, трахаться. Вдруг удастся найти спутницу жизни. Он не раз слышал истории о радиофанатках, звонивших ди-джеям, договаривающихся о встрече, а потом ублажающих по высшему разряду.
Да только мало что обломилось ему. Первой поклонницей оказалась девушка по имени Грета. Как-то после смены он заглянул к ней и пожалел, что она не встретила его в парандже. Пришлось все равно оттрахать ее. Грета наградила его триппером, но он получил по заслугам и еще легко отделался.
Второй фанаткой оказалась замужняя женщина, очень даже симпатичная. Но, на беду Расти, она вела дневник. Его нашел муж, бывший офицер морской пехоты, который и подкараулил любовничка после смены. Расти ожидал, что моряк вышибет из него все мозга. Позже выяснилось, что дамочка и раньше ходила налево, просто Расти стал последней каплей. Моряк так и сказал. И действительно, через месяц она позвонила сказать, что разводится, и договориться о новой встрече. Но вся эта история повергла Расти в глубокую депрессию, и он решил отказаться от поиска партнерши для секса и вообще чего-либо постоянного по телефону. Нормальные женщины глубокой ночью ди-джеям не звонили.
Внезапно он проснулся, когда динамики в студии замолчали: «Акваланг» закончился. Расти сознательно включал музыку на полную громкость, на случай, если заснет по ходу песни, как с ним иногда случалось: на мертвую тишину он реагировал, как на будильник. Нажал кнопку и полилась песня «Роллинг стоунз», которую он когда-то обожал. Однако и она давно уже приелась. Красная лампочка все мигала.
— Да пошел ты, — пробормотал он, глядя на телефон. Но «Ю кант олвейс гет вот ю вонт» длилась семь минут и двадцать восемь секунд, а скука просто заедала. Он взял трубку.
— Ми-си-эр.
— Привет, — женский голос. С придыханием. Мелодичный. Теплый.
— Могу я чем-нибудь вам помочь?
— Это Расти?
— Нет, это звукоинженер. Он сейчас занят. Вы хотите заказать любимую песню?
— О, — разочарование в голосе. Расти почувствовал себя виноватым. — Ну… Как насчет «Ватеринг Хейтс» Кейт Буш?
Он рассмеялся.
— Попробуем! — Последний раз он слушал эту песню еще в колледже, тогда она ему понравилась.
— Расти?
Дерьмо, он все же выдал себя. Ну и ладно.
— Да.
— Вы мне солгали, сказали, что вы — звукоинженер. — Она помолчала. — Я ненавижу лжецов. Мой бойфренд — лжец.
— Послушайте, у нас нет записей Кейт Буш.
— Жаль. — В голосе звучало отчаяние.
«Роллингам» оставалось играть еще пять с половиной минут.
— Если вам нравится Кейт Буш, вы, наверное, любите и Питера Габриэля.
— Я его обожаю! — В трубке оживились, и Расти решил, что этот голос ему определенно нравится. — У вас есть «Шок зе Монки»?
— Нет, но у меня есть «Следжхаммер». — Он невольно поморщился. Это была одна из худших песен Гэбриэла, но единственная; заложенная в компьютер.
— Вы сможете проиграть ее для меня? Мне так важно знать, что кому-то… небезразличны мои желания.
Расти взглянул на дисплей, набрал название песни. Ее собирались дать в эфир через три дня, в дневную смену. Ну и хрен с ними.
— Конечно. Она прозвучит сразу за «роллингами».
— Правда? — воскликнула незнакомка, как будто он преподнес ей бриллиантовое кольцо.
— Будьте уверены. И… успокойтесь, хорошо? Все образуется.
— Я в этом сомневаюсь. — Она ахнула. — Я… должна идти. Он возвращается.
Она бросила трубку. Расти даже не успел спросить, как ее зовут, но песню, как и обещал, поставил, заменив ту, что значилась в списке. Он ожидал, что директор программы позвонит и спросит, почему он нарушает график, но красная лампочка на телефонном аппарате не вспыхнула. В эту ночь «Следжхаммер» прозвучал очень даже неплохо.
Теперь Расти каждый раз кидался к трубке в надежде услышать ее голос. Она перезвонила лишь через неделю.
— Привет.
— Эй! Где ты пропадала?
— Работала.
Его это насторожило.
— Правда? А где в Кливленде работают по ночам?
