руками Леннокс.
— Берегись! — разом с другими закричал Гаэлен.
Леннокс едва успел обернуться, как пальцы Орсы впились ему в горло. Горец безотчетно напряг шейные мускулы и сам схватил аэнира за горло, глуша его дьявольский рык.
Все, затаив дыхание, смотрели, как они раскачиваются в кругу.
Высокий Драда в красном плаще пробился вперед и ахнул брата сзади дубинкой по черепу. Глаза Орсы остекленели, пальцы разжались. Драда стукнул еще раз, и он упал. Леннокс потирал испещренное синяками горло.
— Прости, — сказал Орса брату, с трудом поднимаясь на ноги. — Мы хорошо боролись, — добавил он, сжав руку Леннокса. — Ты сильный.
— Вряд ли кто унесет Ворл дальше, чем ты, — улыбнулся в ответ Леннокс.
— Может, и так. Ты зачем меня шлепал?
Леннокс, услышав этот бесхитростный вопрос, не удержался от смеха, но Орса терпеливо дожидался ответа.
— Чтобы ты разозлился. Чтобы собой не владел.
— Я так и думал. Выходит, я побил сам себя. — Орса, задумчиво качая головой, побрел прочь.
Леннокса окружили, хлопая по спине, и повели к помосту распорядителя Игр.
Когда толпа схлынула, Драда спросил Касваллона:
— Это ведь ты подсказал ему, как распалить Орсу?
— Я.
— Ты начинаешь нам сильно мешать, Касваллон.
— Рад это слышать.
— Ни один разумный человек не радуется, наживая себе врага.
— Я врага не наживал, Драда. Я его распознал, а это совсем другое дело.
Вечером начались танцы. Пылали костры, фарленские невесты выбирали себе кавалеров. Пели флейты, играли волынки, сладкозвучно звенела арфа. Музыка гор пьянила сильнее вина.
Дива пошла плясать с Лейном, лучшим метателем копий. Гаэлен сидел в сторонке, жалея себя, и украдкой растирал под столом опухшую ногу.
Там незадолго до полуночи и нашел его Гвалчмай, разодетый в мягкий кожаный плащ поверх вышитого камзола.
— Негоже быть одному в ночь Ворла, — сказал он, садясь напротив.
— Я высматриваю девушку, хромую на левую ногу — славный у нас с ней выйдет танец. — Гаэлен подлил меду в свой кубок.
— У меня вот две ноги, а пару я себе не нашел, — признался Гвалч, наливая себе.
— Полно, Гвалч. Тут собралось пять сотен девчонок, не меньше.
— Да, только мне они не нужны. — Свет костров зажигал пламенем волосы Гвалчмая, играл на его похорошевшем, тонком лице.
— Кого ж тебе надо, принцессу?
— Сам не знаю. Знаю только, что никогда не женюсь.
Гаэлен промолчал. Он, как и Лейн с Ленноксом, давно уже заметил, что ни одна из фарленских девушек Гвалчмаю не нравится. Парни не понимали этого, и только один Гаэлен подозревал правду. В Атерисе он встречал многих мужчин, разделявших тайные склонности Гвалча.
— Ты знаешь, кто я, ведь правда? — спросил вдруг тот.
— Знаю. Ты Гвалчмай, победитель Зверя, мой друг. Знаю и горжусь нашей дружбой.
— Так ты не думаешь…
— Я уже сказал тебе все, что думаю, родич. — Гаэлен, перегнувшись через стол, стиснул ему плечо.
— Ладно. Спасибо, дружище. — Гвалч вздохнул и заговорил о другом. — А Касваллон где?
— Провожает аэниров домой, в Аэсгард.
— С кем я расстался без сожалений, так это с ними.
— Я тоже. Ты слыхал про Борака?
— Про бегуна? А что с ним такое?
— Вечером его нашли на холме повешенным.
— Он сам это сделал?
— Похоже, что так.
— Странный они народ. Надеюсь, в будущем году мы их не увидим.
— Думаю, что увидим — но не на Играх.
— Неужто и ты нам вещаешь войну?
— Боюсь, что вещаю.
— Зачем им это надо? Друин — небогатый край.
— Война влечет их сама по себе. Они без нее жить не могут.
— Ну и ночка. — Гвалчмай оперся локтями на стол. — Сперва я проиграл состязание, потом пустил хмельную слезу, теперь сижу с человеком, который пророчит войну и смерть.
— Тебе просто не повезло, — хмыкнул Гаэлен. — Когда стрелял аэнир, ветер улегся, вот он тебя и превзошел.
— Да благословят тебя боги за эти слова. Ты когда-нибудь напивался пьяным?
— Нет.
— Похоже, только это утешение нам с тобой и осталось.
— Согласен. Тащи новый кувшин.
Через час Леннокс и Агвейн, привлеченные их разудалым пением, внесли свою долю в пирушку, а после пришли и Лейн с Дивой.
Прикончив всю медовуху перед самым рассветом, компания переместилась к догорающему костру. Песни умолкли, смех затих. Разговор перешел на Игры и на то, что могло за ними последовать. Дива, укутанная в плащ Лейна, спала рядом с ним.
При виде того, как он поправляет плащ, у Гаэлена заныло сердце. Он отвернулся, но на разговоре сосредоточиться не сумел. Над горами занималась заря. Аэниры хотели устрашить горцев, но добились как раз обратного, говорил ему Касваллон. Агвейна и Леннокса против общего врага поддерживали все кланы — такого единения в горах уже лет сто не видали.
Кто-то позвал его по имени и вернул к настоящему.
— Жаль мне, что ты пропустил этот бег, — сказал Агвейн.
— Не жалей. Ты показал себя во всем блеске.
— Потому что послушался Касваллона.
— Он, как видно, дал тебе дельный совет.
— Да. Жаль, что они с отцом не друзья.
— А ты?
— Что я?
— Ну… что ты чувствуешь к Касваллону?
— Я ему благодарен, но отец есть отец.
— Понимаю.
— Надеюсь, что так, родич. — Их взгляды встретились, и Агвейн протянул Гаэлену руку, которую тот пожал.
— Вот что мне приятно видеть. — Леннокс положил свою лапищу поверх их рук, Лейн и Гвалчмай сделали то же самое.
— Все мы Фарлены, братья по духу, — торжественно произнес Лейн. — Останемся же ими на долгий срок.
— Пятеро победителей Зверя должны жить дружно, — усмехнулся Агвейн.
Дива проснулась и посмотрела на них. Взошедшее солнце омыло всех пятерых золотым светом. Рядом с ними девушке вдруг померещилась шестая фигура, высокая и стройная, с серебристыми волосами. На боку
