— А что будете делать завтра?
— У меня нет определенных планов. Наверно, следует воспользоваться тем, что я здесь, и посмотреть все-все. Какие еще достопримечательности у вас имеются?
— Ну, можно съездить в Биг-Сур. Это в семидесяти милях отсюда на побережье. Многие утверждают, что Биг-Сур — самый красивый город в Калифорнии.
— В таком случае стоило бы туда прокатиться.
— Вам понравится. — Джейн прижала к груди медвежонка.
Брейди искоса взглянул на нее. Его лицо было почти неразличимо в полумраке кабины.
— Ну что же, у вас был трудный день, вы устали.
— Я совершенно без сил.
— Может, проглотите свою гордость и позволите мне отнести вас в дом? К чему возиться с креслом?
— Я уже и так сижу с медведем на руках, как маленькая. Считаете, для полноты образа следует пойти до конца? — (Брейди усмехнулся, его белые зубы блеснули в темноте.) — Что тут смешного?
— Должно быть, выражение «пойти до конца» означает у вас не то, что у нас.
Джейн отрицательно покачала головой.
— Ничего подобного. Для здешних извращенцев оно означает то же самое, что и в Техасе. Ваш холостяцкий склад ума так же бросается в глаза, как и ковбойские сапоги, мистер Коулман.
— Признайте, со мной не соскучишься.
— Как сказать!
Рассмеявшись, он вышел из машины.
— Пойду предупрежу Мануэлу, что вы вернулись.
Пружинящей походкой он направился к дому, позвонил в дверь. Вышла Мануэла, Брейди объяснил ей свой план, и экономка, вглядевшись в темноту, помахала Джейн рукой.
Коулман приблизился к машине, открыл дверцу.
— Готовы?
Не выпуская игрушку из рук, Джейн обняла Брейди за шею.
Без всяких усилий он поднял ее и зашагал к дому. За время болезни Джейн немного похудела, но легкой как пушинка не стала. Какой же он сильный! — мысленно восхитилась она.
— Добрый вечер, сеньорита, — приветствовала ее Мануэла. — Как провели день?
— Брейди отвез меня в клинику, я немного поработала.
— Вот и отлично! — просияла экономка.
Джейн показала, куда идти, и Брейди понес ее в спальню. Уловив аромат духов, он заметил:
— Вам говорили, что вы пахнете, как техасская роза
— Нет. К тому же я никогда не была в Техасе.
Брейди остановился.
— Что?
Джейн покачала головой.
— Никогда.
— Ну, как только поправитесь, непременно приезжайте в Сан-Антонио!
Простая вежливость, но Джейн хотелось надеяться, что Брейди приглашает ее искренне.
— Если приеду, станете моим гидом?
— Конечно! Я покажу вам «Аламо» и все приличные дансинги в городе, — пообещал он, возобновив свой путь. — Кроме того, у нас куча замечательных мексиканских кафе и несколько французских ресторанов, где можно отведать устриц или чего-нибудь еще в этом роде.
— Держу пари, вам нравится французская кухня, только вы не хотите признаться...
Он покачал головой.
— Вас не так-то легко обмануть. Может, я вообще зря приехал...
Он засмеялся, давая понять, что шутит, но Джейн усомнилась в этом. Неизвестно, как бы все обернулось с Джереми, не вмешайся Брейди в их отношения. Ей хотелось думать, что рассказанная им история все равно выплыла бы на свет Божий, но кто знает?
— Ну, как бы то ни было, на душе у меня полегчало, — продолжал он.
Джейн кивнула.
— Я рада, что вы приехали.
Они вошли в спальню, и Брейди опустил Джейн на кровать. Мануэла, шедшая вслед за ними, встала рядом.
— Когда подавать обед, доктор? — Она взглянула на Брейди, и Джейн поняла, что экономка приготовила еду для них обоих.
— Я так устала, Мануэла, что хочу прежде всего отдохнуть. Успела забыть, как много энергии требуют дети.
— Совсем ничего не будете есть?
— Ну, разве только тарелку супа... Принеси сюда, если не трудно.
— Конечно, не трудно, сеньорита, сию минуту. — Мануэла вышла из комнаты.
Брейди не сводил с Джейн глаз.
— Я чувствую себя как выжатый лимон, — пожаловалась она, — но зато теперь обрела уверенность.
— Можно добиться чего угодно, было бы желание.
— Очередная мудрость вашего отца?
— Нет, думаю, где-то вычитал. Может, у Черчилля, но точно не помню.
Ей нравилось, что Брейди такой начитанный. Сама она всю жизнь посвятила медицинской науке, так что общий кругозор у него наверняка шире. Странно, но это обстоятельство не только не раздражало ее, но даже радовало.
— Ну, — вздохнул Брейди, — наверно, я должен откланяться. Сейчас принесу ваше кресло и пойду.
Джейн протянула руку, он сжал ее пальцы.
— Спасибо за сегодняшний день, Брейди, — помолчав, сказала она. — Это был подарок, замечательный подарок. Я вам очень благодарна... за все... — Джейн прижала медвежонка к груди.
— Похоже, мы уже начали прощаться, — хмыкнул он.
Она кивнула.
— Почему-то мне грустно, а ведь мы знакомы так недолго.
Джейн снова кивнула. Брейди не сводил с нее подозрительно заблестевших глаз. Неужели показалось? Ей-то самой точно хотелось заплакать.
— Знаете что? — начала она. — Наверно, следующие полгода я буду спать с вашим медвежонком.
Он погладил ее дрожащие пальцы.
— Ровно столько продлится ваша симпатия?
Ее губы дрогнули.
— Думаю, да.
— Польщен, что вы запомните меня так надолго.
— Я и потом вас не забуду, — прошептала Джейн. По ее щеке покатилась непрошеная слезинка, которую она поспешно стерла ладонью.
— Кажется, мне лучше поскорее удалиться, пока мы оба не расчувствовались. — Он широко улыбнулся, но в его глазах затаилась печаль.
Присев на кровать, Брейди наклонился и нежно поцеловал ее.
— Берегите себя, слышите?
Она кивнула, кусая губы. Брейди ласково погладил ее по лицу и встал.
— Черкните открытку, сообщите, как дела, бросил он через плечо и, не оборачиваясь, зашагал к двери.
— Брейди...
