холодны как лед.
— Ты, значит, была в клинике? — спросил Трент. — Удивлен. Я-то думал, что ты захочешь там появиться только после полного выздоровления.
— Решила немного развеяться... Думала просто нанести визит вежливости, но Джоан Бош осталась одна, а в приемной скопилась большая очередь. Сама не заметила, как включилась в работу.
— Надеюсь, ты не слишком перетрудилась. Самое главное — твое здоровье. Больными пусть занимаются другие врачи.
Джейн ощутила смутную досаду: Джереми не одобрил поступка, который она считала своим достижением. Хотя чему тут удивляться? Он и раньше придерживался подобного мнения, но прежде такое отношение казалось ей проявлением любви и заботы, а теперь вызывало серьезные сомнения: может, он предпочитает, чтобы она как можно дольше оставалась беспомощной и зависимой?
— Тебе не понравились мои слова, — заметил он.
Джереми всегда с легкостью угадывал ее мысли. С самого начала их знакомства она считала эту способность доказательством его чуткости, признаком духовной близости. А теперь...
Сжимая ее пальцы, он заглянул ей в глаза. Джейн смотрела на него и спрашивала себя: кто
этот человек? Надежный, внимательный друг или злобное исчадие ада, каким его представил Брейди Коулман? Ей стоило больших усилий не отшатнуться от него.
— Не понравились? — повторил он свой вопрос.
— Ну что ты, конечно, нет. Ты так обо мне заботишься. Подобное отношение заслуживает уважения.
— Но что-то не так, я же вижу, — мягко произнес Джереми, и в его голосе прозвучало подозрение. Или ей это показалось? Может, ее мучают угрызения совести за то, что она мысленно ему изменила?
Не выложить ли сразу все карты на стол? — мелькнуло у Джейн в голове. Нет, нельзя, неизвестно, что из этого выйдет. Неважно, обоснованны обвинения Брейди или нет, все равно риск слишком велик. Не время выяснять отношения, к открытому столкновению она не готова, чувствует себя чересчур беззащитной и уязвимой. Неожиданная мысль поразила ее: Джереми всегда играл на ее слабости. С самого начала.
— Джейн?
Она очнулась и, подложив под спину подушку, слегка отодвинулась.
— Да, ты прав, — кивнула она. — Кое-что случилось.
— Что именно?
Джейн глубоко вздохнула.
— Я решила, что не могу принять твой подарок, — объяснила она, указав на свою руку, на которой не было кольца. — Слишком рано.
Джереми кивнул.
— Я так и подумал. Потому и поспешил вернуться. Я проявил излишнюю настойчивость и расстроил тебя, любимая. Поверь, я этого не хотел. — Он нагнулся и коснулся ее щеки. — Ты мне очень дорога.
— Ничего страшного, — ответила она, немного успокоившись. Самообладание постепенно возвращалось к ней. — Наверно, нам не следует торопиться.
— Конечно, — подтвердил Джереми. — Твое желание для меня закон. Но обещай, что не отвергнешь меня.
— Ты так говоришь, словно, сделав мне предложение, совершил большой грех. Уверяю тебя, все наоборот. Я чувствовала себя польщенной. Просто я никак не могу прийти в себя после аварии. Ты не знаешь, какая я на самом деле. Я гораздо увереннее и сильнее, чем кажусь сейчас. Сегодня, работая в клинике, я вновь ощутила прежнюю цельность.
Джереми пристально смотрел на нее. Было трудно определить, о чем он думает, но Джейн чувствовала, что ее признание не доставило ему особой радости.
— Тебе не понравилось то, что я сказала?
— С чего ты взяла?
Сказать правду? Нет, невозможно.
— Мы познакомились, когда я уже стала инвалидом. Тебе трудно воспринимать меня как самостоятельного, полноценного человека.
— Это не так, — покачал он головой. — Я хочу только одного, Джейн: чтобы ты была счастлива.
Почему ей слышится фальшь в его словах? Почему она склонна больше верить Брейди — человеку, которого едва знает? Где были ее глаза последние несколько месяцев? Ее словно постигла внезапная слепота!
На лице Джереми появилось страдальческое выражение.
— Есть что-то еще, — пробормотал он, — о чем ты умолчала.
Она собрала все свое мужество.
— Меня беспокоит твое прошлое. Оба твоих брака закончились трагически, — призналась она.
— Я удивился, когда ты по телефону спросила меня о Ли. Тогда мне показалось неуместным обсуждать столь деликатную тему. Если я тебя обидел, извини.
— Нет, дело не в этом...
— А в чем?
Она откашлялась.
— Джереми, расскажи, пожалуйста, что произошло с Ли. — Она подняла на него глаза. — Мне нужна правда, как бы ужасна она ни была.
Сейчас самое время поговорить откровенно. Его лицо словно окаменело. Он встал, подошел к окну, выглянул на улицу. В этот момент в дверь постучала Мануэла, и Джейн разрешила ей войти. Экономка принесла на подносе серебряный чайный сервиз, доставшийся Джейн от бабушки.
— Поставь на стол, Мануэла.
— Что-нибудь еще, сеньорита?
— Нет, спасибо.
Мануэла покосилась на гостя и бесшумно скользнула из комнаты. Джейн перевела взгляд на Джереми. Он стоял к ней спиной, но она видела его отражение в зеркале. Интуиция подсказывала Джейн: от того, что он сейчас скажет, зависит ее судьба.
Джереми медленно повернулся.
— Да, Джейн, как тебе известно, оба брака закончились трагически. Однако я умолчал о своей скорби и чувстве вины.
— Вины?
— Именно. Обеих трагедий можно было избежать. Я мог предотвратить то, что случилось, но не сделал этого. Я подвел их обеих. И Ли, и Викторию.
— То есть?
Дальше Джереми, опустив некоторые подробности, поведал историю, которую она уже слышала от Брейди и Бобби Долтона. С каждой минутой он все больше волновался.
— Это я оставил окно спальни открытым и позволил грабителю одержать надо мной верх. Он был слабее и старше меня, я должен был с ним справиться. Что касается Виктории, я не понял, что она находилась на грани безумия, и, не проверив, сколько таблеток она проглотила, дал ей выпить виски. Вот в чем состоят мои грехи, Джейн, и я буду нести эту ношу до могилы.
Он замолчал и поднял на нее глаза.
— В обоих случаях полиция заподозрила тебя в чем-то? — спросила Джейн. — Тебя допрашивали?
В его глазах промелькнуло удивление, смешанное с неуверенностью.
— Конечно, мне задали ряд вопросов. Полиция склонна подозревать всех.
— Джереми, — произнесла она ровным голосом, — мой адвокат наводит о тебе справки. Мне показалось, что это необходимо. Я знаю о царапинах и о том, что под ногтями Ли обнаружили частички твоей кожи.
Его лицо потемнело.
— Значит, наш разговор — своего рода проверка. Ты расставила мне ловушку?
— Просто проявляю осторожность. Я должна все знать.
