новенькое: три непонятных предмета. Будто осиные гнезда, только не шаровидные, а овальные. И размер другой – самое маленькое мне по пояс, а два других почти до груди достают.
Несколько воинов не удержалось – азартно выкрикнули что-то непонятное, но позитивное; Арисат довольно подытожил:
– Вот они, голубчики, – хотели спрятаться от бакайцев! Быстрее сеть готовьте! Хис, давай по коконам алебардой врежь!
Подобравшись ближе, дружинник резким ударом проткнул ближний предмет, затем, выдернув оружие из прокола, ловко рубанул. Кокон рассыпался, превратившись в груду крупных чешуек – среди этой трухи виднелось и кое-что побольше: корявое, бесформенное.
Хис, подцепив острием алебарды нечто, похожее на обломок оленьего рога, нервно доложил:
– Сгнило здесь все давно – только куски шкуры и костяка.
– Остальные проверяй!
Два кокона рассыпались с тем же результатом – судя по всеобщему разочарованию, того, что мечтали найти, не обнаружилось. Сплюнув, Арисат вздохнул:
– Все зря – ничего полезного здесь не осталось. Очень древнее убежище. Столько времени впустую потеряли… Эх… Уходить надо.
– Попугай так и волнуется – вряд ли он будет на трухлявые кости шипеть, – логично заметил епископ.
– А ведь и правда! Сэр Дан, похоже, тут не один тайник имеется! Надо еще поискать!
Слева, там, где за ряд колонн почти не пробивался свет факелов, с треском рассыпался участок стены, выпустив что-то стремительное, одним прыжком растворившееся во мраке подземелья.
– Свет! К стене все! Спиной к стене! Сеть! – заорал Арисат, выхватывая меч.
Я, следуя его примеру, обнажил оружие, проворно шагнул вперед. За спиной, похоже, в том месте, где я только что стоял, мягко шлепнуло по песку, почти тут же кто-то дико заорал, на запястье и левую щеку брызнуло горячим. Это меня серьезно подстегнуло – сиганул так же быстро, как та неведомая тварь. Тут же развернулся, готовясь принять на острие клинка любого, кто не успеет отскочить.
Никого и ничего – чистый песчаный пол с редкой россыпью темных костей. Чуть правее на колено припал один из воинов – зажимая левой рукой шею, слепо отмахивается топором, будто мух отгоняет.
Краем левого глаза уловив стремительное, неровное движение, сделал сразу два шага назад, но в стену спиной не уперся – угодил в тупик тайника. Нервы попугая не выдержали напряжения – птиц взмыл с перепуганным криком, по прямой траектории направившись в сторону выхода. Под ним опять промелькнула неведомая тварь – двигалась она с такой скоростью, что глаза за ней не поспевали. Рывок, взмах чем-то длинным, когтисто-шипастым. Арисат каким-то чудом успевает принять удар на меч, прикрыв подраненного бойца. Монстр молниеносно отскакивает в мою сторону, с перекатом проходит под боковым ударом алебарды Хиса.
Какая скорость – легче муху шилом на лету проткнуть, чем с моим жалким мечом успеть подловить такую тварь. Еще шаг назад – под ногой хрустит чешуя от рассыпавшихся коконов. Еще шаг – спина упирается в стену тайника. Но упирается лишь на мгновение – преграда подается, разваливается, будто она из тонкого стекла, – потеряв опору, я заваливаюсь на пятую точку.
Соприкосновение копчика с поверхностью пола получилось удивительно мягким.
А как иначе, если пол за развалившейся стеной был не прочнее яичной скорлупы? А под полом оказалась пустота…
* * *
Говорят, в критический момент человек может всю жизнь свою мгновенно вспомнить, до мельчайших подробностей.
Когда пол подо мной расступился, я, естественно, полетел вниз. Полет продолжался недолго – действительно тот самый «критический миг», но жизнь свою при этом вспоминать не стал. Да и что там вспоминать – скучно я жил, не впечатляюще… Пока сюда не угодил.
Зато я успел обдумать свои дальнейшие перспективы, связанные с приземлением. Если это какая-то западня, то внизу меня дожидается цементный пол, утыканный полутораметровыми стальными кольями. Или что-то поэкзотичнее – например, яма, залитая концентрированной кислотой (не зря ведь здесь так странно воняет). Можно и вовсе без сложностей – тридцатиметровый колодец с твердым покрытием: останется от меня кольчужный мешок, набитый мясом и обломками костей.
Пессимистические размышления реакции не замедлили – сразу начал распрямлять тело, раскидывая руки в стороны. Если не соврали мои тренеры, то при падении с большой высоты такая поза, при удаче, поможет снизить тяжесть травм.
Летел-то всего ничего – метров пять-шесть, а сколько всего нехорошего передумать успел…
Приземление было жестким, но не смертельным: влетел спиной в кучу костей, перемешанных с чем- то липко-мерзким. Выбило дух, но не сознание – восстановил дыхание, пошевелил руками, затем ногами, и лишь потом рискнул приподняться. Вроде обошлось – все функционирует, и переломов нет. Во рту солено от прикушенной губы, нос свербит от неприятного резкого запаха – аммиак смешали с уксусной эссенцией и обрызгали этим «парфюмом» все вокруг. А еще дохлятинкой попахивает…
Рядом пылает оброненный факел: при его свете хватаюсь за рукоять меча – тот встрял в кучу мерзости, будто в могильный холмик. Вытащил, брезгливо стряхнул с лезвия комок какой-то гадости с извивающейся на нем огромной бледно-желтой сороконожкой.
Так, куда я на этот раз угодил? Не похоже, что в сказку… Повел факелом: будто в недрах огромного барабана очутился. Круглая комната диаметром метров пятнадцать, и до потолка метров пять. В центре потолка виднеется отверстие с неровными краями – через него я сюда попал. Стены – все та же «морщинистая кора», а вот с полом интереснее всего – его вообще не видно. Сплошная масса костей и половинок черепов, замешанных на какой-то бурой жиже. Подозреваю, что вонь здешняя как раз от нее идет. Веселенькое местечко – ни разу на райское не похоже…
Есть и плюсы: вся эта амортизирующая гниль спасла мое тело от травм; я здесь один – тварей не наблюдается. И хорошо, что не наблюдается, – иначе сразу бы пополнил своим драгоценным организмом запасы местной тухлятины.
Сверху донесся приглушенный крик и отдаленные ругательства – Арисат со своими воинами продолжает забавляться с поганью. Они, наверное, даже не заметили, что я сквозь землю провалился. Надо бы им как-нибудь сообщить… Куча мерзости подо мной вздрогнула, зашевелилась, поплыла, проседая.
Блин – да чего ж ей на месте не сидится?! Ну что опять?! Неужто моей заднице не хватает приключений?!
Рванул к стене на четвереньках. Глаза уже слезились от резкой вони, из раздраженного носа, по той же причине, полезли сопли, желудок напрягся, готовясь к рвотным спазмам. Как бы не задохнуться в этом местном «Сочи» – кислорода здесь много быть не может.
В середине помещения костная масса начала обрушиваться – будто в воронку засасывало. Процесс этот шел по нарастающей, распространяясь все дальше и дальше. Еще немного – и до меня достанет, а лететь непонятно куда не хочется. Видимо, своим падением я нарушил хрупкий баланс этой кучи гадости – сейчас все рухнет. Ухватив рукоять меча двумя руками, со всей дури вбил острие в стену. Морщинистая поверхность поддалась – будто в плотную глину треть лезвия ушла. Если подо мной разверзнется бездна, попробую удержаться – крепкая сталь должна выдержать. Провишу пару минут и только тогда рухну – не турник это ухватистый, да и тяжестей на мне слишком много. Как раз успею по-быстрому помолиться…
Оставшаяся масса костей и вязкой гнили обрушилась в один момент – по всей площади. Заскрипел зубами от неожиданного короткого приступа дикой головной боли – будто виски насквозь прострелило раскаленной пулей. В лицо ударило столь концентрированным смрадом, что закашлялся. Болтаясь на рукояти меча, покосился вниз. Похоже, подземный барабан по высоте оказался гораздо больше, чем представлялось изначально, – просто я, упав сюда, оказался на ложном полу, который сейчас развалился.
