ничего – серебра за него немало отсыплют.
Покосившись на дым, продолжавший выступать из земли, представил затопленную шахту, заполненную мерзостью и смрадом, и сотни потайных закутков с коконами самых разнообразных тварей. Стенки коконов шевелятся, рассыпаются – твари, потягиваясь после спячки, ждут вечера, чтобы заняться своим любимым делом. Что за дело? Не хочу знать, и даже рядом при этом не хочу находиться!
– Арисат, собирай всех: уходим отсюда. Нам здесь делать больше нечего – надо успеть подальше отойти от убежища до темноты.
– До вечера еще далеко – успеем, – оптимистично заявил воин, направляясь к лошадям.
Глава 16 О пользе доспехов
Физически крепкий человек при пешей ходьбе по ровной местности преодолевает за час пять-шесть километров. Если он способен держать такую скорость целый день, то с учетом минимум восьми часов на отдых, прием пищи и сон, сможет пройти от восьмидесяти до девяноста шести километров. Если верить инструкторам, натаскивавшим меня перед заброской, некоторые тренированные люди в состоянии делать и по сто, причем на протяжении нескольких суток. Хотя при этом откровенно признавались, что людьми таких ходоков назвать трудно – настоящие звери.
Наш обоз за час преодолевал не более трех километров – судя по тому, что двигался он приблизительно в два раза медленнее, чем я (если спешившись). Шестнадцать часов в день тащиться телега не может – лошадям нужен отдых, вода и еда. Лопать овес из торб на ходу они не любят, да и распрягать их приходится время от времени, чтобы не начались проблемы. Скорость всего войска не может быть выше, чем скорость самой тихоходной повозки, а тихоходных хватало. Да и поломки донимали – то колесо отвалится, то еще что-нибудь не так. Поодиночке идти, конечно, для основной массы быстрее получится, вот только в нашем случае это невозможно – остается ползти улиткой.
Сколько за день выходит? Хорошо, если тридцать километров. Даже с учетом нашей спешки больше не получится – бездорожье не позволит, да и «техника» слишком капризная. Основной материал при производстве здешних повозок – жерди. Их укладывают на основу из нескольких досок и тех же жердей, но уже высококачественных. Колеса деревянные, крепятся к осям (тоже деревянным) с помощью шедевра деревянной механики – дубового подшипника. Металлических деталей очень мало – вряд ли во всей телеге наберется хотя бы килограмм железа.
Почему эти осиновые тарантасы не разваливаются после первой колдобины, до сих пор не понимаю…
Кстати, похоже, железо здесь в цене: уж очень явно его экономят. Надо при случае наладить его производство в промышленных масштабах и стать первым местным олигархом.
Но это на будущее, а пока… Если я прав в своих подсчетах, то мы удалились от Талля приблизительно на сто километров – расстояние, которое крепкий человек может преодолеть за день. У нас ушло три дня…
Глядя на мрачные лица возничих и бредущих наравне с телегами людей, я видел в их взглядах, обращенных на меня, все те же неутешительные подсчеты или просто понимание ситуации. Мы идем слишком медленно и слишком заметно – погань десять раз успеет подготовить на границе теплую встречу. Почему именно на границе? Да потому что там у нее основные силы, и сбивать лапы, выдвигаясь нам навстречу, смысла нет – мы ведь сами к ней пришагаем… нет у нас другого выхода…
Люди сейчас чуток повеселели – моих намеков Конфидусу хватило. Новость быстро пролетела по обозу, и народ приободрился. Как же – все с нетерпением ждут встречи с королевскими войсками, ударившими нам навстречу. Сотни рыцарей, тысячи мечников и копейщиков, шеренги стрелков с длинными луками. Девушки прихорашиваются, готовят одежду понаряднее, чтобы во всей красе встретить потенциальных ухажеров; бакайцы – те, что на повозках, – полируют оружие, чтобы все видели: воины едут, а не абы кто; иридиане пребывают в задумчивости – для еретиков встреча с властями никогда не сулит ничего хорошего, но тоже надеются на лучшее.
Во всем обозе лишь один человек знает, что это гнусное вранье и напрасные надежды, – никто нас не ждет и не собирается встречать. Точнее, ждут, конечно, но только вовсе не королевские войска… Этот всезнающий человек – я.
Нелегко с невозмутимым видом ехать во главе полуторатысячной толпы заложников моих далеко не бесспорных предположений. Я ведь до сих пор ни в чем до конца не уверен. Мой план основан на случайно обнаруженном факте и на том, что погань не любит действовать прямолинейно-грубо – предпочитает тратить минимум усилий для максимального результата. Тот набег на Талль, затеянный ради подталкивания нас к уходу по морю, не забылся. Но ведь не факт, что она так будет поступать всегда. Если я ошибусь, то мало кто из нас уцелеет. Шанс есть лишь у опытных мужиков вроде Арисата – благодаря воинской выучке и хорошей лошади можно вырваться из засады и добраться до противоположного берега. Причем без брода – ведь на нем, подозреваю, нехороших ребят будет как негров в Африке. Зато если не ошибаюсь – выберутся все. Или почти все… Арисат появился, стоило о нем вспомнить:
– Сэр Дан, чего это вы мрачный такой? Никак не отойдете? Не утопли ведь – и ладно, да и щеку вам не сильно поцарапало: ерунда одна – даже шрама не останется. Скажите: вы вот случайно не знаете – почем нынче можно темное сердце продать? Если свежее? Очередной «Плюшкин» – все считает, сколько ему достанется при разделе.
Видимо, заметив на моем лице отголоски недоброжелательных мыслей, поспешно пояснил:
– Нам серебра немало понадобится – я про общину думаю. В прошлом году убегали, все бросив, и сейчас вот… Налегке ведь ушли – много добра оставили, и урожай не собран остался. Назад семенное зерно не выкопаешь, а если и так, то где сеять его? Даст король землю или не даст – неведомо. Если и даст, то непаханную – расчищать придется. Значит, кроме озимых, ничего у нас не будет, да и они не обязательно. Чем тогда в этот год кормиться? Голодать? Серебро надо, чтобы до урожая дожить.
Вечная проблема Средневековья – существование на грани голода, с периодическим заходом за эту неприятную грань. Да и не только Средневековья – даже в двадцатом веке различных «голодоморов» хватало. А кое-где и в двадцать первом…
– Извини, Арисат, не знаю я цен.
– Я вот думаю, что может и не хватить… много нас слишком – поголодаем…
– Мы еще не вышли – не забивай себе голову.
– И то верно – если бой серьезный получится, то меньше едоков станет. Хотя лучше без такого обойтись – ничего хорошего…
Впереди послышался перестук копыт – показался один из дозорных. Осадив рядом с нами коня, четко доложил:
– Река в паре миль, широкая.
– Верно, – кивнул я. – На карте она обозначена. Брода не нашли?
– Да хоть везде перебирайся – она широкая, но мелкая совсем. Только берег наш заболоченный, да камышом порос – прорубаться придется.
– Арисат, пошли вперед работников: пусть проход сделают, чтобы обоз не задерживался. Надо до темноты успеть переправиться и поставить лагерь уже на другом берегу.
– Опасаетесь, что твари в убежище на нас осерчали?
– И этого тоже… Пусть вода за спиной останется – не помешает.
* * *
Слова дозорного оказались преуменьшением – берег не просто «порос»: камышовые заросли тянулись на сотни метров от воды. Когда голова обоза добралась до места работ, рубщики еще не успели до русла добраться – пришлось ждать около часа.
