делал попыток вернуться в США, а Клокову было отказано в разрешении на въезд, поскольку вывез из США большое количество бытовой электронной аппаратуры, запрещенной к ввозу в Советский Союз.
ФБР организовало в здании наблюдательный пост, желая выяснить личность нового жильца. Дверь из холла оборудовали смотровым глазком, сквозь который была отлично видна квартира 1211. Очень скоро стало ясно, что новые обитатели квартиры – два других советских дипломата: второй секретарь Евгений Михайлович Прохоров, которому минул тридцать один год, и тридцативосьмилетний Иван Выродов, третий секретарь.
В течение последующих недель ФБР собрало немало информации о Прохорове и Выродове, которые, похоже, почти все время проводили вне стен ООН – и нередко в обществе Драммонда. В третью неделю августа дипломаты поехали в Фолл-Ривер в Массачусетсе, где было зафиксировано, как они вынули закладку из тайника – ржавой трубы, валявшейся в городском парке. В первой половине того же дня другие агенты были свидетелями, как Драммонд, прогуливаясь по парку Фолл-Ривер, что-то положил в трубу. И хотя ФБР придерживается правила не трогать закладок, в данном случае решено было сделать исключение.
В ржавой трубе агенты обнаружили документы, содержащие данные о маневрах Атлантической эскадры американского флота. Они были изъяты из досье того отдела, в котором работал Драммонд. Бумаги размещались в полостях двух магнитных контейнеров, которые легко и надежно крепились к внутренней стенке трубы. Просмотрев документы, агенты положили их обратно и в бинокли стали издалека наблюдать, как русские изымают закладку.
Через неделю та же пара в купейном вагоне отправилась из Нью-Йорка в Ист-Провиденс (Род-Айленд), где снова вынула закладку с секретными бумагами военно-морского флота. Это была инструкция по системе электромагнитного перехвата.
Документ был спрятан Драммондом под ступенькой деревянной лестницы заброшенной железнодорожной станции.
Еще раз в августе и дважды в начале сентября Драммонд ездил в Нью-Йорк, где было прослежено, как он входит в резиденцию советской миссии. Каждый раз он проводил в здании не более получаса и выходил оттуда без провожатых.
Наступило 28 сентября. ФБР было готово к задержанию Драммонда и советских агентов. Оно прибегло к новому способу, чтобы поймать Драммонда в ловушку. С ведома его начальника лейтенанта Картера в кабинете, где он работал, была установлена сигнальная система, которая, стоило только открыться двери помещения, тут же передавала сигнал в соседний кабинет. Кроме того, ФБР установило скрытые телевизионные камеры, через которые были ясно видны шкафы с секретными досье и рабочий стол Драммонда. Камеры подавали изображение на экраны мониторов, размещенных в соседней комнате.
После того как все было готово, трое агентов ФБР: Селлек, Доуд и Берендс – взяли Драммонда под наблюдение.
Во второй половине дня поведение Драммонда вызвало у лейтенанта Картера подозрения, о которых он тут же поставил в известность агентов, осуществлявших слежку. Картер сказал, что, по его мнению, Драммонд, похоже, готовится «вынести из кабинета какие-то документы».
Агент Селлек, отметив, что на его наручных часах двадцать минут шестого, проскользнул в кабинет Драммонда и спрятался за книжным стеллажом, предварительно взяв несколько книг, чтобы наблюдать через проем за помещением.
Примерно через шесть минут в кабинете появился Драммонд. Он подошел к шкафу, открыл его, вынул какие-то бумаги и подошел к столу. На какое-то время он выпал из поля зрения Селлека, но двое других агентов в соседней комнате отлично видели на экране все, что делается в помещении. Они видели, как Драммонд вынул какие-то бумаги из ящика стола и, сложив их вместе с изъятыми из досье, сунул в кожаную папку, после чего вышел из кабинета. Для отчета агенты пересняли несколько кадров с экрана.
Оторвавшись от монитора, агент Доуд кинулся к машине. В соответствии с намеченным планом он подъехал по 138-й трассе к базе и остановился там. Через несколько минут мимо пролетел Драммонд в синем «понтиаке» 1962 года выпуска. На нем были коричневая кожаная куртка и темно-бордовая бейсбольная шапочка. Доуд последовал за ним.
Преследование привело его в Коннектикут. До Олд-Сейбрука Доуд держался за Драммондом. Потом он свернул с шоссе, а его место занял другой агент – Роберт Пакетт. Тот повис на хвосте у Драммонда и не упускал его из виду, пока они не достигли Гринвича, что неподалеку от границы штата Нью-Йорк. На очередном этапе за подозреваемым последовал Палгута. На пару они преодолели очередной этап гонки – Порт-Честер, Рей, Гаррисон, Мамаронек. У Ларчмонта Драммонд свернул с шоссе.
Тем временем в Манхэттене развивалось другое действие той же пьесы. Агенты, следившие за квартирой близ Центрального парка, отметили, что Прохоров и Выродов стали торопливо собираться в дорогу. Минуло половина одиннадцатого вечера. Внизу стояли машины ФБР, готовые последовать за дипломатами. Отъезд в столь поздний час позволял предположить, что у них какое-то неотложное дело.
Среди агентов, осуществлявших эту часть операции, были и Вейс с Доудом, который, проведя Драммонда от Ньюпорта, успел вернуться в Нью-Йорк.
Агент Пакетт продолжал наблюдать за Драммондом. Тот направился к придорожному ресторанчику у оживленной трассы Бостон-Пост-Роуд, заехал на стоянку и, погасив фары, выключил двигатель, но остался сидеть за рулем. Все это показывало, что он проделал столь длинный путь ради встречи с кем-то. По рации Пакетт сообщил свое местонахождение, и другие агенты, включая Берендса и Селлека, направились в его сторону.
Скоро ФБР убедилось в том, что уже давно подозревало. Драммонд дожидался Прохорова и Выродова. Советские агенты приехали к стоянке в черном «бьюике-электре» 1961 года, где в затемненной машине сидел Драммонд. Они прибыли в двадцать три часа сорок семь минут.
Сидевший за рулем Выродов остановил машину примерно в двадцати пяти шагах от того места, где их ждал Драммонд. Затем он вылез из машины и направился в ресторанчик. Прохоров посидел в одиночестве в машине минут пять, после чего тоже вылез и подошел к «понтиаку» Драммонда. Открыв правую переднюю дверцу, он сел рядом с моряком.
Оперативники решили чуть-чуть переждать. Затем троица оказалась окруженной. Селлек, Доуд, Палгута и Берендс приказали моряку вместе с Прохоровым выйти. Те были поражены стремительным развитием событий. Когда выбирались из машины, на их физиономиях ясно читалось изумление.
– В чем дело? – спросил Драммонд, собравшись с мыслями.
– В шпионаже, мистер Драммонд, – ответил Берендс, обыскивавший моряка.
Доуд обыскал Прохорова. Как и у Драммонда, оружия у него не было. Однако в машине, осмотренной агентом Селлеком, был найден револьвер «Зефир» 22-го калибра с четырьмя патронами в обойме. Он лежал в бардачке. Кроме запасной шины и домкрата, в багажнике оказалась миниатюрная фотокамера того типа, которые использовались советскими шпионами.
Главная улика, которая позволила правительству США выдвинуть обвинение против Драммонда, была обнаружена на сиденье – шесть секретных документов военно-морского флота США.
На запястьях Драммонда и Прохорова защелкнулись наручники; той же процедуре агенты Вейс и Пакетт подвергли Выродова, который пил кофе у ресторанной стойки. Он удивился не меньше, чем Прохоров и Драммонд, когда перед ним выросли агенты и попросили пройти с ними. Подозреваемые были рассажены по машинам, которые направились в офис ФБР в Манхэттене. Машины Драммонда, Прохорова и Выродова доставили в город другие агенты.
На допросе Драммонд вначале изображал оскорбленную невинность.
– Я ничего дурного не делал, – настаивал он. – Я ни в чем не виноват.
Но когда к допросу приступили Палгута и Вейс, Драммонд быстро признал, что передавал Советам секретные документы военно-морского флота. Он подтвердил, что бывал там, где его видели с русскими, а также уточнил, что передавал документы и лично, и через тайники.
Драммонд в подробностях рассказал историю о том, как он «работал» с четырьмя советскими эмиссарами в Нью-Йорке, которых он называл по имени, и с другими, которых он не знал так близко.
– Их было так много, что я запутался, – признался он. – Пришлось придумывать клички, чтобы различать их. Эти русские имена… я никогда не мог их запомнить.
