в отличие от нее, признаков знакомства с языком не проявил. Девушка честно предупредила Раира на том же языке, что если в будущем он захочет посекретничать, то лучше сначала отойти в сторону или ей (Вике), или им (секретничающим). Добилась же она этим заявлением очередного непередаваемо выразительного взгляда Раира и язвительно-вежливого вопроса, какие ещё языки она знает.
— Здесь или там, у меня? — спросила Вика, решив по возможности сохранять спокойствие, не беситься, тшш, тшш, девочка…
— Где это 'у вас'?
— Там, — ответила Вика, — откуда меня высвистал один наш общий знакомый, перепутав с той, за кого вы меня так упорно принимаете.
— Ах, значит, перепутав?
— Именно.
— Может, потерпите до гор? — уныло спросил Ликт. Его проигнорировали.
— Так какие здешние языки вы знаете? — продолжил допрос Раир.
Вика помедлила, честно прикидывая.
— Вот этот знаю, — сказала она на языке, которым с ней говорил Шегдар.
— Староимперский, — кивнул Раир.
— Ну, ещё этот, — на котором была книга с предсказанием.
— Арнакийский.
— И этот, пожалуй, — на том, на котором Раир пытался поговорить с Ликтом. Сказала, и потом задумалась: а это не тот же, на каком была книга?
— Арнский.
— Ну и ещё, разумеется, этот, — на котором говорили всю дорогу. — Или нет, это же тот же самый, да? ('Ё-мое, много-то как!' — попутно удивилась она).
— Эрлик или центральный, — отметил Раир. — В самом деле всё? А этот язык вы разве не понимаете? Или этот? Нет? А вот этот? И как насчет этого?
По мере того, как Раир говорил, глаза Вики открывались все шире: она действительно знала ещё и все эти языки. От удивления она смогла только кивнуть.
— Алеир, лаолийский, зангский, и кадарский, — резюмировал Раир. — Реда знала восемь языков*. Владение ими вы только что продемонстрировали. И это тоже — совпадение? Хоть бы не раскрывались так опрометчиво, встретиться всё же могут не только скорбные на голову! Поехали!
Вика чувствовала себя так, словно её при всем честном народе ни за что ни про что отодрали за уши. Причем никто из зрителей не знает, что отодрали не за дело. Она даже почувствовала, как горят уши.
По дороге двигаться было легче, но опасней, и они пускали коней вскачь там, где дорога простиралась прямо и можно было не опасаться неожиданного появления кого бы то ни было. На извилистых же участках приходилось двигаться медленно, внимательно прислушиваясь и готовясь тут же свернуть и спрятаться, едва наметится что-то подозрительное. Часа за три пути прятаться пришлось однажды, когда мимо шумно прошествовал сторожевой отряд в коричневых куртках и багровых с жёлтым плащах.
К исходу третьего часа начались предгорья, живо напомнившие девушке родные места: ковыльные холмы, дальше — невысокие лесистые горы, сыплющий желтой листвой орешник на склонах, багряные клены, серебристые тополя, каштаны, липа, алыча и кизил. И ягоды шиповника, боярышника и терна: что- то в самый раз, а что-то с пьяным переспелым привкусом.
Дорога между тем сворачивала к северу, а Раир повел своих спутников прямо к востоку, через холмы, туда, где темнели в сиреневой дымке мощные, с седыми, вечно снежными вершинами Великие горы [здесь и дальше: в основном тексте в переводе на русский язык даются названия на эрлике, в эпизодах о Реде — на арнеи. Остальные названия, имена и др. даются в приблизительной транскрипции]. Здесь, когда дорога, а вместе с ней цивилизация и солдаты Шегдара остались позади, хорониться было не от кого, и трое всадников спешили на восток, за горы.
Вика ещё на дороге обнаружила, что когда-то успела наловчиться довольно сносно держаться в седле, и теперь ловила одобрительные взгляды Ликта и выразительные — Раира, который уже, похоже, полностью уверился, что всю первую часть пути она просто ломала комедию. Впрочем, из-за того, что мысли Вики были заняты преимущественно предстоящей едой и долгим, спокойным сном, взгляды эти трогали её куда меньше, чем можно было бы ожидать.
Всё и впрямь складывалось очень даже неплохо. Погони за ними пока не ощущалось. К наступлению сумерек беглецы въехали уже в лес, покрывавший западные отроги Великих гор, перетекавший через их главный хребет и соединяющийся по ту сторону гор с Восточными чащобами. А две птицы неизвестной Вике породы (вообще-то орнитолог из неё всегда был тот ещё), которых успел в пути подстрелить Раир, обещали вкусный ужин.
Небо было закрыто тучами, но сквозь прорехи в них виднелись звёзды, каких Вика не помнила в своем мире. Луна поднялась уже высоко, но только угадывалась по смутному, бледному пятну света, пробивавшемуся сквозь тучи над кронами на юго-востоке. В лесу на западном склоне Великих гор было бы совсем темно, если бы не костер, первый за трое суток. Вика смотрела в огонь, с некоторым удивлением понимая, что поужинав, больше не голодна, а впереди прекрасная возможность исполнить давешнюю мечту: выспаться. Мысли текли легко и довольно бестолково, в несколько слоёв, переплетаясь и аукаясь. Потом, ни с того, ни с сего, вдруг всплыла неприятная очевидность, что кому-то надо ведь будет стоять сейчас на страже. Все бы ничего, но следом подумалось, что именно она, от которой в дороге так мало проку, должна взять на себя эту почётную обязанность. Никуда исчезать мысль упорно не желала, мухой крутясь на периферии внимания. Минут пять помучавшись под этой капельницей на мозги, Вика поняла, что переубедить себя не получится.
— Сегодня первой подежурю я, — решительно сказала она, стараясь не воображать себе все прелести вдохновенного клевания носом на протяжении ещё двух с половиной часов…
— Нет, — не поворачивая головы сказал Раир, сидевший к огню и девушке спиной.
— Почему? — обиделась Вика. — Думаете, я засну? Но я же…
— Я сказал, нет, — тем же равнодушным тоном сказал Раир. Вика открыла рот ещё повозмущаться, но тут до неё дошло — поленом по макушке.
— Ну конечно! Как же можно доверять Реде, она же, только вы заснёте, испепелит вас на месте или помчится, с высунутым от счастья языком, к Шегдару, докладывать, под каким кустом вы дрыхнете! Всё, уже побежала!
Она подхватила свои вещи и направилась в первую попавшуюся сторону, очень жалея, что поблизости нет двери, которой можно было бы смачно хлопнуть.
— Ты куда? — подорвался Ликт.
— Достали! — честно сказала Вика. — Всё, я свое сделала, из замка всех, как ни странно, вывела, а терпеть чьи-то идиотские намеки, хотя сто раз уже объяснили, или косые взгляды постоянные я не обязана! Так что теперь с чистой совестью могу идти на фиг, счастливо оставаться!
— Э… эй! Постой! — Ликт успел уже подскочить к ней и захватить в безраздельное пользование одну из конечностей: левую, верхнюю. — Ну куда ты пойдешь, чокнутая! В этом лесу и втроем небезопасно, а одна ты что делать будешь? Толку, что меч на поясе, ты ж его держать не умеешь!
Вика к концу его речи прекратила попытки выдернуть руку, сообразив, как глупо это выглядит. На последние слова Ликта она усмехнулась, кинув быстрый взгляд на Раира.
— Ты так думаешь? Очень оригинально! А вон тот, возле костра, совершенно уверен в обратном, зуб даю! Будь добр, верни мне мою руку, мне идти пора, а с ней как-то привычнее.
— Нет уж, — сказал Ликт. — Да ты сама пошевели мозгой, ну куда тебя несёт? Ночь же!
Вика посмотрела. Глаза, отведенные от огня, немного приспособились к ночному отсутствию освещения, но лишь самую малость. Небо потемнело, затянутое тучами, и если где-то и взошла луна, светлее не стало. Круг красноватого света от костра был совсем мал, а вокруг лес затапливала чернильная темень. На ближних деревьях ещё плясали отблески огня, переплетаясь с густыми тенями странной формы, но сразу за ними не было видно уже ничего. Если отойти немного подальше, когда костер скроется из виду, там темнота наверняка абсолютная, что закрыть глаза, что открыть их… И темнота эта полнилась незнакомыми звуками, она шевелилась, живая, шуршала, поскрипывала, потрескивала, и ещё что-то
