экспериментировать с магией надёжно засел в его голове, быстро обрастая домыслами и предположениями разной степени невероятности. Когда он задал свой вопрос впервые, Реана быстро сменила тему, а на все последующие попытки упорно отмалчивалась, с какого бы боку Ликт ни пытался подобраться. Единственное, что ему удалось вытянуть, так это положительный ответ на вопрос, связано ли это с Редой.
'Вот уж спасибо, а то я бы не догадался!' — подумал Ликт, порядком разобиженный и всё более изнывающий от любопытства.
Честно говоря, Реана и сама уже не рада была тому, что пообещала Раиру молчать. Сперва она тоже не хотела поднимать эту скользкую тему, но Ликта было проще убить, чем заставить отказаться от расследования, и скоро ей начали казаться неимоверно глупыми эти попытки сохранить служебную тайну — тем более, от Ликта, который, если разобраться, тоже вполне мог бы придумать какой-то выход из положения. В отличие от неё самой. Она-то о магии не знала ничего вовсе, потому что слышанные когда-то сказки вряд ли могут служить серьезным источником информации, а другого в её мире не было вовсе, если не принимать в расчет книжонки вроде 'Большой энциклопедии магии и колдовства', виденной Викой однажды на каком-то лотке. Единственный выход, который, приходил Реане в голову — найти кого-то 'великого и ужасного', кто в два счета решит все её проблемы и отправит домой, да заодно ещё подарит перед тем мозги и смелость — очень мило с его стороны было бы…
Раир, в отличие от своих спутников, в магии понимал очень даже неплохо. Он ничуть не приврал, говоря о своей известности. Более того, скорей уж поскромничал: значительная часть населения этого мира сочла бы Лаолийца тем самым 'великим и ужасным', кто может практически всё, а если чего-то и не может, то лишь потому, что оно ему даром не надо. Причём это был тот редкий случай, когда большинство ошибалось незначительно. Но Раир не мог ничем помочь своей нечаянной спутнице. В глубине души он полагал совершенно невозможным уничтожить Реду, не повредив при этом ни тела, в котором она затаилась до поры, ни сознания девушки, в которое она проникла. И у него были все причины сомневаться в осуществимости этого финта ушами. Но всё-таки он допускал (очень хотел допускать), что какой-то другой выход может быть известен одному из трех, о ком он говорил с самого начала: Эглитору (Мастеру храма Нори-ол-Те, давнему другу Раира, с которым, собственно, он и собирался поговорить о несколько неожиданном исходе операции), Шегдару (скорей Ррагэ раскается, чем он вздумает уничтожать Реду!) и Нанжину (Мастеру Арна, с которым Раир был знаком в пределах 'добрый день, как дела?' — 'благодарю, хорошо'). Да, расклад получался не слишком обнадёживающим. Но пока Реда спит, а значит, ещё есть время.
После обеда холмы стали ниже и немного расступились и подул легкий ветерок, который быстро крепчал, так что часа через три путники уже начали ёжиться под его резкими порывами. Солнце светило по-прежнему, но холодный ветер не давал согреться, напоминая, что осень закончилась и зима вот-вот заявит о себе.
На ночь они устроились в ложбине, где склоны холма хоть немного защищали от ветра. Но костёр то и дело норовил погаснуть, бешено плясал и стлался над землей. Хмурые лица замёрзших Ликта и Реаны представляли разительный контраст с утренним их весёлым сумасшествием.
— Лучше бы я согреваться чудесным образом умела, а не камень плавить! — ворчала Реана, кутаясь в плащ и придвигаясь к огню.
— Во-первых, собой управлять всегда труднее, — заметил Раир. — А во-вторых, тебе вообще не стоит пока экспериментировать в этой области…
— Так. Хватит! — сказал Ликт. — Меня вконец достали ваши перемигивания, заговорщицкие рожи и загадочные реплики. И никому нет дела, что один любопытный парень ночами не спит, над вашими секретами голову ломая! Колитесь, короче!
— Да я бы давно раскололась, если бы не этот конспиратор! — пожаловалась Реана.
— 'Давно'! — хмыкнул 'этот конспиратор'. — Это утром сегодня, что ли? Ладно, уговорили, будем колоться. Пожалуй, расскажу я, чтобы вышло коротко и ясно. Если что напутаю — поправь, — попросил он Реану.
Ликт показал себя благодарным слушателем: внимал, раскрыв рот. И то и дело переводил взгляд с Реаны на Раира и обратно, ожидая, когда же она начнет возмущаться. Но Реана молчала: все излагалось добросовестно, куда последовательней, чем она сама рассказала бы, и она только теперь, наконец, начала понимать, что с ней, собственно, приключилось. Раир объяснял, что для возрождения Реде нужно было другое тело взамен того, что триста лет назад пришло в негодность по независящим от хозяйки обстоятельствам. И такое тело нашлось, только в нём уже обитала некая девчонка по имени Виктория, а 'новорожденная' — вернее, 'нововозрожденная' — Реда была ещё слаба, и ей ничего не оставалось, как покорно заснуть где-то в уголке сознания. Вот пусть и спит дальше, до тех пор, когда удастся усыпить её навеки.
Ликту на протяжении рассказа оставалось только хлопать глазами и кивать головой.
— Ну дела, — только и протянул он, дослушав до конца. — Ну ты и влипла! — сочувственно сообщил он Реане. — Одержимость это тебе не насморк, — назидательно изрёк он, — и если Реда пока спит, то на кой пес её будить! Скорей уж наоборот, колыбельную петь.
— С моим слухом только петь, — хмыкнула Реана. — А фокус в том, что я поручиться ни за что не могу: уж если моя дурацкая утренняя выходка — колдовское действо, то мне даже моргать противопоказано, мало ли, что в следующий раз колдовством окажется! Это ж, выходит, по дурости колдую! Если б я хоть чуть опытнее была, знала бы, как колдовать — вернее, как не надо делать…
— Ты чего это? — спросил вдруг Ликт. Реана удивленно посмотрела на него. Ликт обращался к Раиру. — Никак сказать что-то умное хочешь?
Вопрос был очень своевременным: Раир сидел с лицом Ньютона, которому на голову только что свалилась очередная антоновка.
— Хочу. Но не сейчас, — зловредно улыбнулся Раир. — Все вопросы утром.
— Почему? — вразнобой заныли Ликт и Реана.
— Потому что иногда надо ещё и спать, — изрек Раир. — А если вы сейчас прямо не заснете, то потом и пытаться будет поздно: через два с половиной часа я разбужу первую жертву (он покосился на Реану), а оставшийся будет сидеть караулить под утро. А сонные рожи нам завтра ни к чему: нужно поторапливаться, пока ещё есть время. Всё, спать! Живо! — скомандовал он, так что Ликту и Реане волей- неволей пришлось послушаться. Тем более, что спать им давно уже хотелось, хотя любопытство ещё минут десять не давало уснуть.
Раир, выполнив свою угрозу относительно безжалостной побудки, заснул сам и прекрасно успел выспаться, хотя снова открыл глаза ещё за час до рассвета. Было совсем темно: на равномерно черном небе ни следа лунно-звездной иллюминации, и, даже привыкнув к темноте, глаза Лаолийца едва-едва различали очертания деревьев на склоне. Костер чуть теплился, и его красноватого света как раз доставало, чтобы разглядеть отчаянно клюющего носом Ликта и свернувшуюся калачиком Реану. Решив, что спать лежа Ликту будет удобнее, Раир сообщил ему эту гениальную мысль. Не похоже было, чтобы тот что- то толком понял, но улёгся и заснул мгновенно.
Раир сидел неподвижно, смотрел, слушал и думал. Всё-таки это безумие. Чистейшей воды. Его подопечным, разумеется, план этот — научить Реану магии — не покажется слишком фантастичным. А здесь повторяется та же дилемма, что и с фехтованием. Учить её магии — значит будить чужие воспоминания, просто потому, что 'вспоминать' девочке будет легче, чем начинать учиться с нуля. И воспоминания эти она опять не сможет отличить от своих, как не может сейчас отличить от своих чужие умения: от знания языков до способностей к фехтованию. Будить то, что с самого начала ставил целью уничтожить… И невозможно представить, что будет. Скорее всего, это действительно будет похоже на одержимость. Можно ли надеяться, что девочка победит Реду? — Вот потому-то я и хочу её научить! Чтобы она стала сильнее, опытнее, и тогда, быть может… — А быть может, и нет! — Ну и где же тогда выход? — Не знаю. Только один.
Раир посмотрел на спящую. Да, клянусь Хофо, самый простой выход! Самый логичный, самый безотказный и до смешного простой в исполнении. Верго его всё забери!…А впрочем, это бессмыслица. Я отлично знаю, что убивать её не хочу и не могу. И не стану. Потому что нелепо убивать ни в чём не виноватую девчонку просто за компанию! К тому же, мечом она владеть научилась — и ничего страшного
