– Безусловно! Я выделил его с той поры, когда он стал одним из лидеров «Шахтера». Характер у Анатолия всегда был не сахар. Он постоянно имел особое мнение, которое часто – некоторые считают, что слишком часто – не совпадало с мнением вышестоящих – тех же тренеров, например. Он также был непримирим к тем партнерам, которые, по его мнению, недорабатывали на поле. Сам-то он отдавался футболу полностью.
Мы познакомились в 1972-м. Тогда сборная под руководством Пономарева вышла в полуфинал чемпионата Европы. В той игре на стадионе в Брюсселе единственный и, по сути, серебряный гол в ворота венгров забил Коньков, выступавший в амплуа опорного полузащитника.
После финального матча против сборной Германии (0:3) Коньков создал удивительный прецедент: стал вице-чемпионом континента, будучи игроком клуба 1-й лиги! Тогда же он увидел во мне человека, которому может рассказывать обо всем.
В киевское «Динамо» Коньков перешел в 1975-м. В том году, напомню, киевляне сначала выиграли Кубок обладателей Кубков УЕФА, а затем и Суперкубок. Вклад новичка в эти победы был не меньший, чем у любого из старожилов. Тем не менее чиновники Спорткомитета СССР нашли нужным притормозить ему присвоение почетного звания заслуженного мастера спорта. Так ему припомнили ЧП, которое с ним имело место летом 1974-го, когда Коньков выступал за «Шахтер». Однако до начала церемонии чествования киевлян после завоевания Суперкубка Лобановский успокоил Толю:
– Не переживай! Мы восстановим справедливость!
Валерий Васильевич слов на ветер не бросал: в 1981-м Коньков пополнил ряды «змс». Вскоре главный тренер переместил его из хавбеков в линию обороны, где Коньков-игрок вырос в центрального защитника экстра-класса. Не позволявший себе дать слабину Толя строго требовал того же от партнеров.
Март 1976-го. 1/4 Кубка европейских чемпионов. На поле сошлись «Сент-Этьен» (Франция) и «Динамо». Первая встреча в украинской столице завершилась со счетом 2:0 в пользу хозяев. Вторая – медленно, но верно – катилась к ничьей. Возможно, кого-то из киевлян подобный ход событий устраивал: домашний запас открывал дорогу в полуфинал.
Но только не Конькова: он всегда играл на победу. И вот во время 2-го тайма такой шанс представился. Блохин и Онищенко неожиданно вырвались к чужим воротам, имея перед собой единственного защитника. Поскольку тот двинулся в сторону владевшего мячом Блохина, то естественно, от Олега требовалось одно, хрестоматийное – отпасовать мяч партнеру. А уж Володя, можно сказать, мог с закрытыми глазами забить. Однако, пожадничав, Блохин закопошился, пошел в обводку и в итоге потерял мяч. В результате почти стопроцентный голевой момент испарился. Нужно было слышать и видеть раздосадованного Конькова, высказавшего Олегу все, что он думал о нем в ту минуту.
Блохин, правда, принялся оправдываться, признаваться, что-де не видел Володю. Но для Конькова такие объяснения, как красная тряпка для быка: не видишь – должен видеть! Иначе все может в игре измениться. И ведь угадал Анатолий кардинальный переворот. Не забиваешь ты – забивают тебе. Французы в результате разгромили гостей (0:3). Вот тебе и «домашний» запас прочности!
Другой похожий пример. После того как Леонид Буряк – так же, как и Коньков, – перешел в киевское «Динамо», он попал в обстановку команды, где в борьбе никто никого не щадил. Киевляне не увиливали от жестких схваток в «стыках» или в подкатах – убирать ноги. Поэтому когда Коньков увидел, что по отношению к себе Леня слишком бережлив, Толя счел это за трусость. И всыпал ему так, что трепка Блохину выглядела легким воздушным поцелуем.
Еще один эпизод. Олимпиада-1976. Оттава. Матч группового турнира СССР – КНДР. Все бы хорошо – мы выиграли 3:0. Да только вот беда: едва началась встреча, как в результате грубой игры соперника Коньков получил тяжелую травму голеностопного сустава. Покидая поле, Толя настоятельно попросил:
– Савелий Евсеевич! Поставьте на ноги – очень хочу выступить в финале!
Дальнейшее наблюдать было сплошное мучение. Увы, но в полуфинале ребята обидно уступили сборной ГДР (1:2). Затем победили бразильцев во встрече за 3-е место – 2:0. Надо было видеть, как недолеченный, по полдня проводивший в моем кабинете, где я делал ему одну процедуру за другой, Коньков безуспешно рвался со скамьи запасных на поле.
Чего ж удивляться, что на следующий год возглавивший сборную Симонян не только сразу пригласил Толю, но и поспособствовал, чтобы тому доверили капитанскую повязку. Может, «поспособствовал» здесь не самое подходящее слово. Потому что окончательно все утверждалось решением самой команды. А ребята были единогласно «за». Потому что видели в нем очень сильного человека, яркую личность.
Так что весь период выступлений Конькова за сборную капитанская повязка была при нем. А в том, что он ее носил по праву, Анатолий доказывал в каждой игре. Помню, как умело он управлял партнерами во время матчей: своевременно и точно подсказывал товарищам, куда следует двигаться и что нужно делать. То есть могу с полным основанием утверждать: такой игрок считался ключевым проводником идей главного тренера.
К сожалению, после того как Толя перестал выступать за сборную, мы встречались редко – только когда киевское «Динамо» приезжало в Москву на выездные матчи, или я по служебным делам выбирался в украинскую столицу. Но на личных отношениях это никак не сказалось. Они как были, так и остались исключительно хорошими.
Позже Коньков, перейдя на тренерскую работу, возглавил «Таврию». Соответственно, когда я отдыхал в Симферополе, мы дружески общались. Как-то, во время одного из таких визитов, я поинтересовался у Анатолия Заяева, одного из неформальных учредителей и «вечного» начальника «Таврии»:
– Как Анатолий?
– Ну, что тебе сказать? – со вздохом сказал тот. – Ну, копия Лобановского!
Причем, может, в более жестком варианте. Даже в жестах Толя подражал Учителю. Уж не говорю о систематическом использовании его фирменного комплекса тренировок.
–
– Познакомился с Толей в «молодежке», которой руководил Николаев. Талантливый стоппер только переехал в Киев из Днепропетровска. В конце 1970-х сразу обратил на себя внимание. В нашей команде его считали человеком доброжелательным, обладающим чувством юмора. И я к нему с первых дней общения испытывал симпатию и уважение.
В 1980-м молодежная сборная СССР стала чемпионом континента. Причем вклад крайнего защитника Толи Демьяненко в эту победу оказался весьма существенен. Он не только успешно справлялся со своими функциями, но и при первой возможности участвовал в атаке, забивал голы. В иных условиях – решающие и даже спасительные. Как это, например, имело место в 1983-м в отборочной встрече первенства Европы сборной СССР с поляками на их поле.
Внутриполитическая обстановка в этой стране тогда была очень сложной. Власть старалась сбить стремительный рост авторитета «Солидарности» во главе с Лехом Валенсой. Опасалась антисоветских проявлений, из-за чего нас охраняли особо тщательно. Игра проходила в нервозной обстановке. Поляки,
