Мы ещё раз поцеловались, я вышел из машины и направился в огромное помещение вокзала, нащупывая в кармане мелочь на билет.
ГЛАВА 16
Он открыл дверь сам — и я тотчас узнал его: коротышка в сером, которого я видел на кладбище, когда хоронили Артуняна, — он ещё так осторожно оглядывался.
— Господин Баум?
— Он самый. А вы кто?
— Меня зовут Джордж Пэнмур, — я назвал то имя, под которым представился в свое время Артуняну, — Вам обо мне говорили…
— Входите. Я вас видел на русском кладбище.
Квартира выглядела скромно — небольшие комнаты, мебель будто перевезена из фамильного поместья — больно уж громоздкая. Эстелла Баум оказалась уютной маленькой женщиной, хлопотливой, как курица. Баум познакомил нас и предложил мне пройти в кухню — там можно поговорить спокойно. Она затрясла головой, выражая высшую степень неодобрения, и немедленно удалилась из гостиной, оставив нас в обществе двух сонных кошек и неоконченного вязания. Баум выключил телевизор и предложил мне рюмку коньяку. Налил и себе, и мы расположились друг против друга в тяжелых креслах.
— Я вас давно жду, — сказал Баум, — Арам меня предупредил. Я не знал, как с вами связаться, — он не успел сказать, — во второй раз мы уже не встретились.
Баум понимающе кивнул, — Но я вас все-таки отыскал. Вернее, кого-то, кто выдал себя за вас. В вашем кабинете на улице Соссе.
Баум высоко вскинул кустистые брови и стал похож на симпатичного удивленного хомяка:
— Pa possible — невозможно!
— Тем не менее это произошло.
— Как он выглядел, этот тип?
Я постарался описать предыдущего Баума как можно подробнее, но нынешний только головой покачал:
— У нас такого нет.
— Более того, он отвез меня к себе, на улицу Этьен Марсель.
— Адрес мне ничего не говорит. Вы уверены, что встреча произошла именно в моем кабинете?
— Уверен. Снаружи висела табличка: 'Начальник отдела документации'. И ваше имя.
— Я начальник отдела исследований. На моей двери должность не обозначена — просто имя и фамилия.
— А номер комнаты какой?
— Триста шестнадцать. Третий этаж.
— А я был в семьсот девятнадцатой, на седьмом.
— Господин Пэнмур, — Баум говорил со мной терпеливо и мягко, как с душевнобольным, — в нашем управлении комнаты семьсот девятнадцатой нет, потому что нет седьмого этажа. Последний — шестой, там расположены технические службы.
— Но в лифте была кнопка с цифрой 'семь'!
— Значит, вы были не у нас.
— Вот это да! — я залпом выпил рюмку.
— Расскажите все с самого начала, — предложил Баум, протягивая мне бутылку с коньяком. Я налил себе еще. Кошки во сне зашевелились, одна даже попыталась встать, но, разморенная теплом, снова улеглась на ковер. Баум ногой в домашней туфле ласково потрогал её.
Я начал свой рассказ с моих встреч — с Артуняном, с Альбером Шаваном, с того, как я был 'арестован' возле 'Sexy-Bizzare'. Поведал, как били меня в контрразведке, как я улизнул от своих мучителей и встретился с Баумом, как он мне помог. И дальше — как взял напрокат машину и какая это оказалась машина. Потом о сражении в доме Бонтанов. О дальнейшем путешествии. Закончил на том, как симулировал автокатастрофу. Кое о чем я счел за лучшее умолчать: об убитом арабе, о бумагах Сегюра, о Бракони и находке в его доме. Когда я закончил, Баум спросил, не запомнил ли я номера машины, на которой меня увезли от дверей ночного клуба.
— Запомнил. У меня память на такие вещи. 5502 75. Или 5592.
— Министерский номер. Установить нетрудно, — он потянулся за лежащим на столике блокнотом, записал. — А номер дома на улице Этьен Марсель?
— Не заметил. Но могу специально сходить и посмотреть.
— Завтра же и сходите, ладно? И опишите людей, которые вас били.
Я описал, как мог, он сделал пометки в блокноте.
— А как они были одеты?
В моем описании первое место занимала обувь — её я разглядел лучше всего.
— Они обращались друг к другу по имени?
— Не слышал. По-моему, это профессионалы. Знают, как бить, куда ударить, чтобы побольней. И при этом никаких эмоций — скучное занятие, тысячу раз это проделывали.
— А как выглядит квартира на улице Этьен Марсель?
Пришлось напрячь память — я ведь был ещё не в себе, когда туда приехал. Но кое-что все же вспомнилось.
— Пьет хозяин шотландские виски 'Блэк Лейбл' — дорогое удовольствие во Франции. А квартира безликая. Знаете, он не чувствовал себя дома — даже входную дверь открыл как-то неуверенно. Может, я и ошибаюсь…
— Он говорил, что это его квартира?
— Сказал, что отвезет меня 'к себе'. И дал лейкопластырь, чтобы залепить порезы. В ванной он, стало быть, ориентируется.
— Как вам показалось — квартира вообще обитаема? Живут в ней?
— Думаю, да. Или специально для меня ей придали жилой вид. На столике в прихожей были письма, а на вешалке — мужская шляпа и плащ.
— Давайте вернемся к той комнате, которую вы приняли за мой кабинет. Когда вы вылезли в окно, то обратили внимание на соседние здания?
— Помню крышу дома напротив. Но особо ничего не разглядел — там парапет высокий.
— Что-нибудь все-таки разглядели? Какие-нибудь дома? Может, что-то необычное?
— Дом напротив — кирпичный. И выше того, в котором я находился. Иначе бы я просто его не увидел — я ведь прятался за парапетом, полз, согнувшись.
— Стало быть, этажей восемь?
— Не меньше.
— А на улице Соссэ все дома на противоположной от нас стороне — из серого камня, а не кирпичные.
— Вот как!
— Излишне и говорить, что мы никогда не пользуемся услугами автошколы Марсо. Припомните ещё что-нибудь…
— Да, я же видел Эйфелеву башню! Довольно близко — может, в километре. Или ближе. Тогда я на это внимания не обратил, но теперь понимаю, что от улицы Соссэ она гораздо дальше.
— Вы её видели прямо за кирпичным зданием?
— Да. Прямо перед собой.
— Значит, улица, на которой вы были, проходит перпендикулярно прямой линии, если её начертить от Эйфелевой башни к этому дому?
— Что-то в этом роде.
— На ваше суждение, что до башни около километра, к сожалению, полагаться нельзя. Знаете,
