его неприемлемым для христианина.
Достопочтенный
Влияние 12–15 книг, в которых в течение 30 лет г-н Рене Генон излагал свою концепцию традиции, — одно из сильнейших во второй половине нашей эпохи. Он развивает свои теории с поразительной четкостью, с интеллектуальной гордостью, не допускающим возражения тоном «это так, а не иначе». Его изложение ясно, увлекательно, и связь идей, предлагаемых им, не дает оснований для критики: они пребывают вне ее. Это исходные постулаты, традиционные или инициатические, которые повисают в воздухе для тех, кто не получил откровения, хотя они вполне вероятны и по меньшей мере похожи на истину.
Сегодня возможны два пути, ведущие к эзотеризму. Первый четко наметил Генон, обретая его в учениях древних, в особенности в учениях Индии; он предлагает их Западу, выявляя при этом «не- традиционный», «опасный» или «иллюзорный» характер науки и философии последнего. Я лишь хочу сказать, что это не мой путь, даже если я продолжаю думать, что Бхагавадгита, к примеру, — это замечательное произведение с замечательной силой убеждения, и если я считаю, что геноновский анализ внес предельную строгость в оккультистскую мешанину XIX века.
Это учение героическое, но ледяное. Существует искушение абсолютного знания, о чем великолепно свидетельствует Генон. Хорошо оказаться ослепленным таким искушением. Для меня, как и для многих из моего окружения, за пределами этого знания, предлагаемого философом из Каира, существует еще одно обязательство — обязательство любви. Согласно знаменитой формуле, есть такое со-знание, которое делает возможным и привлекательным участие в мире, общение с людьми, и которое воссоздается только тайной любви, закрытой перед самим Геноном.
Я открыл наугад книгу, подписанную именем Рене Генона. С первых же строк я почувствовал, что он дает мне то, что я искал. Эта было послание счастья. Все, что я мог лишь интуитивно предполагать в напряженном и одиноком усилии, все, что представало мне лишь в рамках логики возможного, в смутной мечте, — все это разом раскрылось передо мной, вокруг меня и во мне, как самое осязаемое, самое последовательное, самое полное из зрелищ природы. Я наслаждался спокойствием удовлетворенного разума, перед которым открылся желанный путь новой возможности развития. Разумеется, впечатление от этого чтения во многом личное. Как при восхождении на гору останавливаешься, прежде чем достичь вершины, я нуждался в помощи. Менее того — в подтверждении присутствия. Возможно более — в открытия мира.
Роль Генона состоит преимущественно в трансмиссии, передаче[62] и в комментариях, а вовсе не в ее реадаптации: «Вся моя заслуга, — писал он нам в письме, — сводится к попыткам выразить как можно лучше некоторые традиционные идеи». Хотя такое определение излишне скромно, ибо обходит молчанием спекулятивный элемент геноновского творчества, как и фундаментальный характер изложенных им идей, оно, тем не менее, указывает на их направленность и суть. Теоретик, как таковой, остается в тени своего учения; было бы крайне несправедливым упрекать его в этом и ожидать от него иных аргументов, помимо доктринальной истины. Поэтому нам представляется несущественным говорить о личности Генона, и мы только упомянем о том впечатлении самоустранения и простоты, какое он производил во время всех наших встреч. Казалось, что, как человек, он не ведал о собственном гении, и, напротив, его гений не замечал в нем человека.
Выходные данные
Рене Генон
СИМВОЛИКА КРЕСТА
Второе дополненное издание
СИМВОЛИКА КРЕСТА. Перевод Т. М. Фадеевой
ЦАРЬ МИРА. Перевод Ю. Н. Стефанова
ЗАМЕТКИ ОБ ИНИЦИАЦИИ. Перевод Т. М. Фадеевой
Директор издательства Б. В. Орешин
Зам. директора Е. Д. Горжевская
Формат 60x88/16. Бумага офсетная.
Печать офсетная. Гарнитура MyslC.
Печ. л. 44,0. Тираж 1500 экз. Зак.№ 580
Издательство «Прогресс-Традиция»
119048, Москва, ул. Усачева, д. 29, корп. 9
Отпечатано с готовых диапозитивов в ООО «АСТРА-ПОЛИГРАФИЯ»
119019, г. Москва, Филипповский пер., 13
Примечания
1
2
Ibid., р. 17–18.
3
