Это было тайной вдвойне, потому что остальные птицы погибли или улетели неизвестно куда. Голуби, перепела — пернатая дичь и певчие птички — все исчезли. Даже курицы все сдохли, а их яйца оказались пустыми. Кроудар знал, что это вмешалась сама планета, что это предостережение всем тем, кто прилетел с родной Земли.
В живых осталось только несколько тощих коров да несколько телят, родившихся здесь. Они вяло бродили по пастбищу и жалобно мычали. Если заглянуть в их глаза, можно было увидеть безраздельные страдания. Еще осталось несколько свиней, таких же апатичных и чахлых, а все дикие животные разбрелись или погибли.
За исключением соколов.
Это выглядело крайне странно, ведь те люди, которые замышляли и планировали переселение, связывали с этой планетой большие надежды. Отчеты об исследованиях захватывали. На этой планете не было никаких животных. Местные растения, кажется, не слишком отличались от земных растений (в некоторых отношениях). А морские обитатели оказались примитивными с точки зрения развитой эволюции.
Хотя Кроудар и не знал, как это сказать красиво и гладко, что очень ценилось собеседниками, он знал, где была допущена ошибка. Иногда надо почувствовать проблему на собственной шкуре.
Кроудар внимательно осмотрел разномастные лохмотья на своих людях. Это были его люди. А он — главный рыбак. Именно он обнаружил троди и придумал соорудить из местных деревьев эти маленькие, широкие, нелепые лодки. Обитатели колонии и выжили только благодаря его умению обращаться с лодкой и сетью.
Кроудар просто валился с ног от усталости. Он чувствовал нутром, что троди, скорее всего, снова пропадут. Тогда им придется прибегнуть к непопулярным и опасным методам. Это будет крайне необходимо, потому что осуществить все задуманное так и не удалось. Лосось, выпущенный согласно плану в океан, растворился в его глубинах. Камбала в рыборазводных водоемах колонии была странным образом истощена. Насекомые разлетелись и больше не появлялись в поле зрения.
Биологи утверждали, что на этой планете есть запас пищи. Почему тогда все живое вымирает?
Початки кукурузы здесь выглядели крайне необычно. Пшеница всходила какими-то клоками. Рост и миграция происходили по никому не известным законам. Колония существовала на грани вымирания. Жизнь поддерживали по большей части за счет большого количества протеинов из переработанных моллюсков и витаминов из овощей, которые выращивали без почвы и поливали тщательно отфильтрованной водой. Выпадение любого звена из этой цепочки могло привести к катастрофе.
Теперь над горизонтом виднелся лишь маленький кусочек огромного оранжевого солнца. Люди Кроудара пришли в движение, они поднимали изможденные тела с песка и уже не облокачивались, как прежде, на крыльцо.
— А теперь давайте затащим решетки с моллюсками в хранилище, — скомандовал Кроудар.
— Зачем? — послышался чей-то голос из темноты. — Неужели ты думаешь, что соколы их съедят?
Все прекрасно знали, что этого не произойдет. Кроудар понимал, чем было вызвано подобное замечание: это давала о себе знать усталость. Только люди питались креветкообразными моллюсками, и то только после тщательной обработки и удаления отравляющих веществ. Сокол мог схватить троди, но сразу бы ее выплюнул.
Чем же питались эти птицы, выжидающе сидевшие на деревьях?
Соколам было известно что-то такое, чего не знали мы. Они чувствовали это инстинктивно, как Кроудар.
Стемнело, и соколы, громко хлопая крыльями, куда-то улетели. Один из рыбаков зажег факел. Они уже отдохнули. Теперь им хотелось поскорее подняться по холму и увидеть свои семьи, поэтому они бросились доделывать работу. Рыбаки вытащили лодки на берег, разложили троди тонким слоем на решетки в хранилище и повесили на просушку сети.
За работой Кроудар думал об ученых, которые сидели в сверкающих чистотой лабораториях. Он, как и любой простой работяга, восхищался их знаниями, испытывал раболепие перед всевозможными титулами и званиями, но чувствовал, что иногда подобное превосходство не дает никаких преимуществ.
Кроудара никогда не приглашали на встречи с руководством колонии, проходившие на высоком уровне, но он знал суть проблем, которые там обсуждались. Он предчувствовал провал и нависшую над ними опасность, но не мог подобрать слов, чтобы изящно донести свою идею до остальных. Однако в его предчувствиях что-то было. Он прекрасно воспользовался простейшими знаниями, сумел применить их в новых условиях. Кроудар обнаружил троди. Кроудар разработал способы их добычи и хранения. Да, он не умел говорить красивыми штампами, но знал, что из себя представлял и на что способен.
Он — первый моряк на этой планете.
Не тратя сил на пустые разговоры, люди Кроудара завершили работу и двинулись по тропинке на холм. Некоторые из процессии несли зажженные факелы. Расплывчатые оранжевые огни и тяжелые тени медленно продвигались в темноте, и это вселяло в Кроудара надежду.
Он задержался, чтобы проверить, все ли двери закрыты, а затем сразу же поспешил нагнать остальных. Перед ним шел рыбак с факелом, и лесная тьма расступалась перед горящим маслом троди. Факел мерцал, коптил и испускал ядовитый дым. Свет падал на человека, завернутого в парусину и напоминавшего троглодита. Он был неимоверно тощим, того и гляди упадет.
Кроудар тяжело вздохнул.
Он знал, что на родной Земле все было иначе. Там женщины встречали своих мужей с моря прямо на берегу. Ребятишки играли морскими камушками. И всегда были люди, готовые помочь разложить сети, разгрузить улов и затащить лодки на берег.
Но не здесь.
Здесь подстерегали совсем другие опасности, не такие, как Дома. Лодки Кроудара никогда не заплывали далеко, чтобы не исчезать из поля видимости. На одной из них всегда находился радист для связи с берегом. Перед приземлением их космический корабль разбросал в космосе орбитальные устройства — наблюдательные системы и метеостанции, чтобы избежать сюрпризов погоды. Поэтому старательно выстроенная рыболовецкая флотилия всегда заранее знала о предстоящем шторме. А никаких морских чудищ в этих водах не водилось.
Местным водоемам не хватало дикой первобытности и разнообразия по сравнению с родной Землей, тем не менее Кроудар понимал: это не смертельно.
Ему хотелось, чтобы женщины ждали их на берегу.
Но начальство колонии заявило, что у женщин — и даже у некоторых детей — много другой работы. За отдельными привезенными с Земли растениями требовался особый уход. Немногочисленные всходы пшеницы были окружены нежностью и заботой. У каждого плодового дерева была своя служанка, своя лесная нимфа.
Когда они поднялись на холм, их взору предстали сборные металлические дома, названные в честь какого-то далекого-далекого места и времени. Кое-где на окраинах города были зажжены электрические фонари, но многие немощеные улицы оставались неосвещенными. Тишину нарушал шум механизмов и приглушенные голоса.
Рыбаки разошлись по своим делам — они уже не команда. Кроудар побрел на центральную площадь, к кострам, на которых готовили еду. Открытый огонь был просто необходим для сохранения более изощренных источников энергии. Некоторые воспринимали костры как признание поражения. Кроудар считал их знаком победы, так как жгли местные деревья.
Он знал, что на холмах за городом стояли разрушенные ветряные установки, которые они соорудили по прилету. Шторм, принесший такие разрушения, не был для жителей колонии сюрпризом, но они не могли и предположить, что он будет такой силы. С того момента все ученые несколько упали в глазах Кроудара. Но он в них окончательно разочаровался, когда здешние химические элементы и вода испортили турбины в реке, впадающей в гавань. Тогда-то Кроудар и начал самостоятельно поиски источников пищи в местной природе.
А теперь ходили слухи, что существует угроза разрушения системы охлаждения атомных генераторов местными растениями, которым нипочем даже радиация. Специалисты уже начали моделировать паровые
