страха груду лжи, чтобы подчинить себе Совет. Глядя в лицо Пазрика, Сэврик задавался вопросом, насколько сильно повреждено сознание второго вер-тэйна. Казалось, запавшие глаза воина обращены на внутреннюю боль, которая контролировала каждое его слово, боль, почти очевидным источником которой был Медб.
Сэврик проглотил комок. Никто не сомневался в отваге вождя во время битвы, но волшебство было внушающей ужас тайной, с которой он никогда не сталкивался. Его приводило в содрогание безрассудство собственной идеи раздразнить Медба, и ему была ненавистна мысль использовать для этого Пазрика, так как это была отличная возможность заставить Медба продемонстрировать, что его силы могут привести к чьей-то смерти. К сожалению, это был единственный шанс до такой степени напугать вождей, чтобы заставить их объединиться против Медба.
— Лорд Сэврик, ты посылал этого человека к Турику с предложением договора? — спросил лорд Малех с неудовольствием. Он быстро терял контроль над собранием и чувствовал это.
Бросив на сына предостерегающий взгляд, Сэврик ответил:
— Конечно. Не секрет, что у нас есть дела с Турином.
— Относительно скота, а как насчет земли? — спросил Феррон.
Сэврик качнул головой:
— Южные холмы не подходят для ящериц, а только для лошадей.
— И все же там есть река Алтай, а редкие травы являются отличным кормом для таких коз, как у вас, — заметил Брант. — Но ты не ответил на обвинение. Ты предлагал обменять бассейн Алтай на землю Турика?
— Какое это имеет значение, если даже и предлагал? — произнес Сэврик с глубоким презрением. Он крупными шагами подошел к Медбу, не обращая внимания на стражников Вилфлайинга, и драматическим жестом указал на сидящего человека. — Взгляните на него. Это бесполезная развалина. Он доживет до следующей зимовки, только если боги это позволят. Он не может передвигаться без своей подстилки и выжить без посторонней помощи. Он является только бременем для своего клана. И он — вождь! Он обязан следить за благополучием стад, подготовкой верода и выживанием своего клана. Ни один здоровый воин в его клане не будет долго мириться с его слабостью, и вскоре среди них начнутся раздоры. Если он действительно заботится об интересах своего клана, он откажется от своей власти и примет нового вождя, избранного Советом.
Несколько человек громко выразили свое согласие, а Брант грубо высморкался, демонстрируя свое презрение. Бледные щеки Медба покрылись пятнами, а руки задергались на коленях.
Сэврик усилил давление. Медб покалечился меньше года назад, и Сэврик чувствовал, что душевные раны его еще не залечились. Преодолевая свою тревогу, он сыпал соль на раны Медба.
— Отрекайся, Медб, — насмехался он. — Ты — безногий паразит на теле твоего клана. Даже изгнанники не желают тебя.
Этлон, наблюдающий за Пазриком, резко отскочил в тревоге. Взгляд молодого воина был полон ненависти, а лицо исказилось животной яростью. Он зарычал, и звук тут же оборвался. Сэврик услышал предостережение и понял, что его уловка сработала. Пазрик освободился от мысленного контроля Медба.
— Признай это, Медб. Оставь свой клан. Они не желают тебя. Ты не подходишь для того, чтобы управлять таким хилым кланом, как Вилфлайинг, оставь себе одну империю.
Последние слова Сэврика подействовали как спичка, поднесенная к пороху. Собрание взорвалось буйными криками, оскорбительной руганью и неистовыми отрицаниями.
Медб сидел выпрямившись на своей подстилке, сверля взглядом своих темных глаз вождя Хулинина. Несмотря на его покалеченные ноги, казалось, что он господствует в огромном шатре, когда он протянул руки, отдавая приказ своим стражникам. Габрия и Нарушившие клятву вскочили на ноги, чтобы защитить Сэврика, а Этлон, доставая меч, заслонил отца.
Медб презрительно засмеялся:
— Вы просто скулящие глупцы. Вы кусаете меня за пятки и никогда не видите правды. Я устал…
Медб не успел ничего добавить. Сумасшедший крик заглушил его голос. Пазрик с трудом выпрямился. Его распухшие губы растянулись, открывая зубы, его мантия бешено крутилась вокруг избитого тела. С невероятной скоростью он вскарабкался на очаг и прыгнул на Медба.
Этлон вцепился в него.
— Нет, Пазрик!
Но истрепанная мантия Пазрика расползлась под руками вер-тэйна. Молодой воин освободился и вцепился Медбу в горло.
Внезапно сверкающее синее пламя полыхнуло в шатре; оно ударило в Пазрика и повергло его на пол. Габрия закричала от страшной догадки: Медб использовал Силу Трумиана. Все остальные замерли от ужаса.
Медб медленно наклонился вперед и произнес странную команду. Бледное, медного цвета силовое поле начало образовываться вокруг него.
— Теперь вы все узнаете свой удел, — произнес он. — Кланы будут мои, или я высвобожу колдовские силы и уничтожу любого мужчину или женщину и ребенка, которые будут носить имя клана.
— Боги! — прошептал Кошин.
— Как? — спросил Малех дрожащим голосом.
Сет ответил, заговорив впервые. Было слишком поздно теперь их предостерегать. Это было поздно уже тогда, когда они вошли в шатер Совета.
— Он владеет Книгой Матры.
Медб перевел свой темный взгляд на Нарушивших клятву.
— И, несмотря на ваш неудобный отказ перевести кусок, который был мне нужен, я освоил больше волшебства, чем ваши хилые умишки могут вообразить. И поостерегитесь, любители хлыста, скоро я буду владеть всеми вашими книгами, а ваша Цитадель будет разрушена.
Полупрозрачный купол вокруг волшебника был почти завершен, и Медб указал на тело Пазрика:
— Забери своего пса, Сэврик. Он хорошо послужил нам обоим. А затем считай свои дни. К следующей встрече я буду править кланами. Этот Совет окончен.
Медб указал своей страже, и четверо подняли подстилку. Купол парил вокруг него. Медб высокомерно оглядел всех, как будто одним взглядом демонстрируя им судьбу. Он едва кивнул Бранту. Этлону и Нарушившим клятву он выказал только презрение. По приказу Медба носильщики понесли его к выходу. Минуя Габрию, он — прорычал:
— Ты последний Корин, мальчик. Не надейся продолжить род.
Вилфлайинг покинул шатер, и Совет распался. Лорд Феррон выскочил из шатра раньше, чем кто-либо успел остановить его. Остальные вскочили на ноги.
— Это Медб серьезно? — слабым голосом спросил Малех.
Кошин развел руками:
— Одни боги знают. Вы видели его.
Сет произнес безразлично:
— Он приобрел власть над колдовскими тайнами. Что, как вы думаете, подобный человек будет делать с такой силой?
Этлон встал на колени около Пазрика и осторожно надавил пальцами под его отвалившейся челюстью.
— Он мертв, — тусклым голосом произнес он.
Сэврик кивнул:
— Он уже был мертв, когда Медб представил его нам.
Габрия сняла плащ и накрыла им тело Пазрика. Она была тяжело потрясена, и алая шерсть дрожала в ее руках, когда она опускала ее на избитое лицо Пазрика.
В ее сознании полыхало воспоминание о синем пламени. Раньше Сила Трумиана была только словом на устах Пирса да тревожащим дурным сном. А теперь Габрия ее увидела. Она была реальностью, сила, которая убивала по призыву человека.
Габрия помедлила. Крошечная мысль пробилась через ее отчаяние. Это был зародыш дикой,