– Какие-то выводы делать рановато. Есть тут у нас местные… друиды… – Последнее слово прозвучало, как ругательство.
– Что-то типа сатанистов?- осторожно поинтересовался Келли.
– Вот-вот, типа… – покивал констебль. – Съездим на место происшествия, посмотрим. – Он глянул в окно. – Хотя дождь – какие там следы… Будем надеяться, что она придет в сознание и расскажет. Если вспомнит. Могли ведь так накачать… или сама накачалась… И сколько она там пролежала?..
– Вот! – сообразил наконец Келли. – Когда я ее нашел, волосы у нее были сухие.
Констебль подался вперед, и стул под ним страдальчески скрипнул.
– Вы уверены?
– Точно! – возбужденно подтвердил Келли. – Ну, то есть, дождь на них лил, но они еще не успели промокнуть. Кожа мокрая, лицо мокрое, а волосы – нет. До меня только сейчас дошло, я все никак не мог понять… Что-то не увязывалось…
Констебль откинулся на спинку вновь обреченно заскрипевшего стула и сцепил руки на животе.
– Хреново, – сказал он. – Вы там, часом, вертолет какой-нибудь не заметили?
– Нет. Ничего там не было, и никого. Ни единой живой души.
– Хреново, – повторил констебль и, поворошив пальцем усы, остро взглянул на Келли: – А вы трогали?
Келли почувствовал, что краснеет – щекам стало жарко.
– Что… трогал? – с запинкой выговорил он.
– Волосы ее трогали?
– А… Э… Нет, не трогал… Но видно было, понимаете?
– Могли и ошибиться.
Констебль навалился грудью на стол и, четко выговаривая слова, повторил:
– Могли и ошибиться.
Дэн Келли промолчал. В конце концов, не его это дело. Он доставил пострадавшую в больницу – вот что самое главное. А в причинах пусть разбирается полиция, мясистые констебли с сержантами. Пусть выясняют, им за это деньги платят. А ему никто и спасибо не сказал.
– И кожа у нее была теплая, – неожиданно для самого себя чуть ли не с вызовом заявил он. – А кожу я трогал. И очень даже трогал – когда блондинку эту на плащ укладывал.
– Жар, – тут же нашелся констебль.
– А вспышка?
– Атмосферное электричество. Или какие-нибудь световые эффекты. Огни Святого Эльма, знаете?
– Возможно, – уже без эмоций согласился Келли. – У вас больше нет ко мне вопросов? Я свободен?
– Еще несколько минут – и можете заниматься своими делами, мистер Келли.
«Проверяют мою личность», – подумал Келли.
– Координаты ваши у нас есть, – продолжал констебль, – так что если возникнет необходимость… Еще побудете у нас, в Солсбери, или сразу домой?
– Домой, наверное. Сегодня меня к вашим мегалитам как-то больше не тянет…
– А меня вообще к ним никогда не тянет, – сообщил констебль, придвигая к себе лежавшие на столе папки. – Мало ли где каких камней понатыкано. Да хоть и в Эйвбери. Или в Вудхендже – тут же, у нас, в Уилтшире. Так в Эйвбери и Вудхендж не едут, а сюда… – Он взглянул на Келли. – Ехать ночью, в дождь, бог знает откуда… Специально ехать, именно ради этих камней. – Он помотал головой. – Нет, не понимаю…
– У каждого свои увлечения, – сдержанно заметил Келли. – Люди по полмира пролетают-проезжают, чтобы на пирамиды посмотреть. Или на Парфенон.
– Так то пирамиды! А у нас тут ни то ни сё – куча булыжников. Кто-то когда-то дурью маялся, чтобы через тысячу лет голову ломали: что это да зачем… Хотя согласен с вами: у каждого свои увлечения. Чтобы жить было интереснее.
– А про зеленых детей вы слыхали? – задал Келли неожиданный вопрос.
Рыжеусый бобби некоторое время молча смотрел на него, потом в очередной раз заскрипел стулом и неторопливо осведомился:
– Вы имеете в виду тех зеленокожих из Саффолка?
Дэн Келли кивнул. Оказывается, констебль тоже знал эту давнюю историю, очень смахивающую на фольклор.
В средневековых хрониках сохранился рассказ о том, как в Англии, в XII веке, жнецы встретили у выхода одной из шахт Саффолка мальчика и девочку с зеленой кожей, облаченных в странные одежды. Дети говорили на каком-то неведомом языке. Поначалу они отказывались от любой пищи, которую им предлагали, а потом начали есть бобы. Мальчик вскоре умер, а девочка постепенно привыкла к новой среде, и кожа ее потеряла зеленый цвет. Она рассказала, что пришла вместе с другом из страны, постоянно погруженной в сумерки, – свет был виден только за широкой рекой. Она называла свою родину Землей Святого Мартина и утверждала, что ее соплеменники – христиане…
– Ерунда! – Констебль придавил кулачищем папку. – На такие версии я время не трачу. У этой что – тоже кожа зеленая? Всему и всегда находится нормальное объяснение. Вот года два назад… да, в шестьдесят седьмом, буквально в соседнем квартале… – Он оборвал фразу, потому что дверь открылась и на пороге возник его молодой напарник, уже без плаща. – Давай, Рон, заходи, рассказывай. Ты возвращался через Лутон или через Брайтон? Делал крюк за сигаретами?
Как выяснилось из последовавшего за этими вопросами пространного ответа, молодой бобби с простодушно-хитроватым лицом потомка йоменов* вовсе не делал крюк через Лутон или Брайтон, и через Лондон тоже не делал, а все это время проторчал в больнице, ожидая, что поведают ему медицинские работники о состоянии потерпевшей. Дождаться-то он дождался, но ничего обнадеживающего не услышал. Женщина продолжала оставаться без сознания, и ни о каких расспросах, само собой разумеется, не могло быть и речи. Что же касается обстоятельств, волею которых потерпевшая оказалась в Стоунхендже, то можно выдвинуть сразу несколько версий… * В феодальной Англии мелкие землевладельцы, самостоятельно обрабатывающие землю. (Прим. авт.)
Тут зазвонил телефон, заставив его прервать монолог, и рыжеусый поднял трубку. Он слушал и кивал, и глядел на Келли – и тот понял, что речь идет именно о нем.
Так и оказалось.
– Ну что, мистер Келли, – сказал рыжеусый, вернув телефонную трубку на место. – Не смею вас больше задерживать.
Он встал и, обогнув стол, подошел к Дэну, тоже поднявшемуся со стула. Одернул свой слегка помятый мундир:
– Спасибо, мистер Келли. Кто-нибудь на вашем месте мог бы просто потихонечку смыться оттуда, правильно? Чтобы без лишних забот. А вы не смылись. Поэтому – спасибо. Мы уж тут разберемся, не сомневайтесь. А нужно будет – свяжемся с вами. Найдем. Рон, проводи.
Дэн Келли молча кивнул констеблю и, скользнув взглядом по прищурившемуся молодому пинкертону, направился к двери. И, уже открыв ее, услышал вдогонку:
– А насчет камней, может, вы и правы, мистер Келли. Может, в них и взаправду что-то есть…
3.
Утреннее небо по-прежнему было выкрашено в сплошной серый цвет, и отражалось в таких же серых пятнах многочисленных луж, но дождь прекратился. Часы показывали начало одиннадцатого, однако Дэн Келли все никак не мог покинуть этот пропитанный духом старины городок и отправиться назад, в Уолсолл. Избавившись от общества полицейских, он поехал в центр, позавтракал в немноголюдном кафе, а потом, оставив автомобиль на стоянке, устроил себе экскурсию. Бродил по нешироким улицам, разглядывая крепкие мрачноватые дома времен средневековья, со всех сторон изучил местные достопримечательности: готический собор тринадцатого века, дворец епископа – ровесник собора, торговый павильон «Рыночный
