5.3.5.1. В конечном бытии существует различие онтической и логической истины. Эта двойственность предполагает единство онтологической истины – тождество бытия и знания. Однако такое тождество в исполнении конечного духа дано лишь как относительное единство. Правда, в духовном исполнении акта, словно в некоей точке, бытие и знание решительно совпадают, однако бытие в целом не совпадает с моим знанием, оно бесконечно превосходит конечное знание. Поэтому относительное единство бытия и знания не может быть последним основанием для отношения онтической и логической истины. Конечный дух не есть полагающий исток сущего; иначе он должен был бы исчерпывающе все постигать. И потому он не является также основанием онтической истины сущего; напротив, она пред-дана как условие его познания. С другой стороны, сущее не есть исток конечного духа, чье при-себе-бытие превосходит содержание бытия всего остального сущего. Отношение между конечным духом и конечным сущим предполагает, следовательно, некое условие их возможности, которое превосходит конечную субъект-объектную двойственность. Относительное единство бытия и знания предполагает абсолютное единство бытия и знания – это и есть онтологическая истина в первом и изначальном смысле.
5.3.5. 2 Абсолютное бытие есть изначальное единство и бесконечная полнота всей действительности бытия. Все чистые содержания бытия суть здесь решительно бесконечная действительность. Знание как при-себе-бытие духа есть исполнение бытия как бытия, и потому оно выступает чистым содержанием бытия, которое не исключает дальнейших содержаний бытия, а охватывает их. Но если знание есть чистое содержание бытия (perfectio pura), то в абсолютном бытии оно осуществлено в бесконечной полноте. Оно есть бесконечное знание, наполняющее всякую возможность знания, исчерпывающее всякую возможность знаемого. В нем все, что как-либо познаваемо или знаемо, обретено в актуальном исполнении знания. Оно есть изначально неограниченное знание о бытии в целом и потому также обо всяком сущем в отдельности.
Абсолютное бытие есть абсолютное знание, и теперь не только в том смысле, что всякое знание выдвигает формально безусловное требование значимости, а в актуально содержательном смысле. Тогда как в конечном сущем субъект и объект знания, логическая и онтическая истины расходятся, в абсолютном бытии имеет место чистое тождество субъекта и объекта, логической и онтической истины: знающий и познанное суть решительно то же самое. В то же время исполнение конечного духа хотя и полагает относительное единство бытия и знания, однако не обретает бытия в целом, тогда как в абсолютном бытии точно так же имеет место абсолютное единство бытия и знания, в котором бесконечное бытие постигает само себя и все конечное сущее в бесконечном знании. Это онтологическая истина в изначально бесконечном смысле – абсолютное единство бытия и знания.
'Праистина' – онтологическая истина в абсолютном смысле – обосновывает и подтверждает онтическую истину всего сущего. Благодаря абсолютному бытию все, что есть, положено в бытие. Но если абсолютное бытие есть абсолютное знание, то все сущее проистекает из знания абсолюта, им помыслено и спроектировано. Сущее познаваемо, знаемо (intelligibile), ибо уже прежде оно познано и узнано [Gewubtes] (actu intellectum). Возможности предшествует действительность, потенции – акт. Лишь потому, что все сущее прежде помыслено и постигнуто абсолютным знанием, оно, сообразно с духом, принципиально открыто духовному познаванию, подлежит исполнению знания, т. е. оно (потенциально) онтически истинно, открыто исполнению (актуального) знания и понимания. Онтическая истина, как и логическая, имеет свое основание в онтологической истине бытия – в тождестве бытия и знания в абсолютном бытии.
5.3.6. Аналогия истины
Истина есть трансцендентальное свойство бытия. Однако если бытие аналогично, то истина также должна быть аналогическим определением. Это обнаруживается в ретроспективном взгляде на продвижение мышления, которому открылась истина бытия.
Все сущее познаваемо (интеллигибельно), оно онтически истинно. Если его истина не исполнена в знании, то она лишь потенциальная, еще не актуированная истина, направленная на акт духовного познания и зависимая от акта духовного познания, последний же онтически истинное возвышает к логически истинному – к более высокому способу бытия истины, к истине не только потенциальной, но и актуальной, в знании пришедшей к себе истины. Вместе с тем конечное знание о сущем еще несовершенная истина. Она пребывает в двойственности субъекта и объекта, знающего и узнанного. Ее отношение возможно лишь на основании единства субъекта и объекта в онтологической истине как исполнении тождества бытия и знания. И все же в исполнении акта конечного духа она есть лишь относительное единство, ибо она не обретает бытие в целом в постигающем знании. Поэтому она вновь указывает поверх себя, на абсолютное единство бытия и знания – в абсолютном бытии, в изначально бесконечном единстве знания и истины, т. е. на онтологическую истину как условие и онтической, и логической истины в абсолютном смысле. Так продолжает определяться истина от ограниченных ее форм вплоть до изначально чистого и наиболее полного образа в знании абсолюта.
5.4.1. От знания к волению
Мы суть не только вопрошающие, разыскивающие и познающие истину, но и стремящиеся, водящие, действующие существа, только так мы и осуществляем самих себя. Уже вопрошание, из которого мы исходили, есть акт стремления и воления; даже если это только стремление к знанию, воление истины, то все же как чего-то благого, достойного устремления. Практическое стремление, сознательное воление и действование идут дальше – по направлению к благому или ценностному [Werthafte], которое как таковое устремляет к себе и достойно устремления. Поэтому мы должны вернуться к отношению познавания и стремления, знания и воления (ср. 4.3.6).
5.4.1.1. Исполнение конечного духа в своем другом есть актуальное единство субъекта и объекта. Если такое единство полагается в субъекте, то это – исполнение его единства с объектом, поскольку последний положен не в самом себе (объект сам по себе), а в акте субъекта (объект в исполнении). Предмет становится присутствующим в моем сознании – это означает знание. Если же единство полагается не только в субъекте, но и в самом объекте (объект сам по себе), то это есть стремление, или воление, в духовном исполнении.
Уже знание исполняет другое как сущее, поскольку оно 'есть'. Оно знает о другом, которое есть не я сам, а сознается мною как другое (объект в исполнении). Оно еще не достигается в своем собственном бытии и собственной ценности (объект сам по себе). Оно есть интенциональное единство, представляющее другое как другое в при-себе-бытии духа, но еще не достигающее его реально. Духовное исполнение другого этим еще не завершено; оно должно переходить в воление. Другое, в свою очередь, также исполняется как сущее, поскольку оно 'есть' в самом себе (объект сам по себе). И потому оно устремляется не только к интенциональному, но и к реальному единству с другим. Однако так как реальное различие между мной и другим не снимается, а остается предположенным, исполнение другого есть не исполнение в другом, а исполнение на другое. Оно утверждает другое и устремляется к другому ради него самого – в его собственном содержании бытия и ценности, ибо оно в безусловном горизонте бытия таково есть и таким должно быть.
5.4.1.2. Из этого получается, что чистый основной акт воления есть утвеждение другого ради него самого, участие [Einsatz] в другом не ради меня, а ради него – одним словом, любовь. Воление в чистом и полном смысле слова есть не 'схватывание ценностей', т. е. воление захватывать и обладать другим ради меня, а 'утверждение ценностей', т. е. утверждение, признание и одобрение другого ради него, признание бытия другого в его собственном бытии и ценности, и потому в благоволительном действовании для другого. В полном смысле это возможно все же лишь по отношению к безусловной ценности духовно-личностного бытия другого; это [das]
