— Выпивки не принесли, а у нас кончилась, — сказал Крапивников.
— Мы, Юрочка, с банкета. Я хотела украсть бутылку, но бывший супруг не дал.
— Не смешно, — скривился доцент.
— Кто защищался? — спросил Бороздыка, ревниво относящийся ко всем соискателям.
— Витька Поздеев.
— Христопродавец.
— Ну, уж вы слишком. Немного есть, но на полного Искариота не тянет, — улыбнулся Сеничкин.
— Точно, Искариот, — засмеялась Марьяна. — И зря бутылки не утащили. А то целых три часа: Чернышевский, Чернышевский, и еще этот, как его, Варфоломей…?
— Зайцев, — подсказал Бороздыка. — Тоже сволочь.
— Ну, зачем же так, — улыбнулся Крапивников. — Игоруша сегодня перебрал. Борис Кузьмич многовато принес.
— Гуляет армия, — буркнул доцент. — Ты что, демобилизовываться раздумал? Почему не пишешь? Я же говорил.
— Он уже написал и весьма толково, — сказал Крапивников.
— Это что? Про обозника? Лучше бы, как Витька, про Чернышевского написал, раз языков не знаешь.
— Ненавижу Чернышевского, — вмешался Бороздыка.
— Почему же? Примечательная личность, — возразил хозяин.
— Никогда не читала, — влезла в разговор Марьяна. — Помню только, что чем-то от него веет.
— Духом кассовой бойбы.
— Христопродавец, — повторил Бороздыка.
— Какая тебя сегодня муха укусила? — удивился хозяин. — Славянофилы, Ига, хорошие люди, но и западники тоже.
— Нищие духом! — Игорь Александрович пытался себя взвинтить.
— Да. Дон-Кихот бый написан в Суздайе.
— Ига, сбавьте пены и найдите себе какую-нибудь женщину, а то ваша озабоченность из всех дыр лезет, — не выдержала Марьяна. Она на дух не переносила Бороздыку.
— Уже нашел. Повернулся, так сказать, к востоку, — усмехнулся Серж.
— Я бы поговорил с тобой, — насупился Бороздыка, вытащил из кучи сваленных пальто свое демисезонное и вдруг, повернувшись к Курчеву, точно был его начальством или научным руководителем, повелительным голосом спросил: — Вы идете, лейтенант?
— Иду, — от неожиданности Курчев тоже взял шинель.
— Куда? — обняла его Марьяна. — Уже в Тьмутаракань?
— Да нет. Я сегодня в «коробку». Твоя свекруха меня шуганула.
— Денег попросил? — вызвав злобный взгляд доцента, усмехнулась она. — Не надейся. Это министр так… расчувствовался…
