полетел вниз. Хуже всего было то, что деревья росли на склоне холма, сам холм был покрыт твердой и скользкой коркой наста, поэтому на ноги приземлиться у меня не получилось. Я поскользнулся и покатился вниз. Все попытки ухватиться за какую-нибудь ветку не увенчались успехом. Я только сдирал руки в кровь. В итоге я все же остановился, ударившись ногами об дерево, лежавшее поперек склона. Боль от удара была настолько сильной, что я отключился. Не знаю, сколько я пролежал без сознания на жутком морозе. Не знаю, как меня нашли. Я потерял счет времени. Очнулся в теплой постели, в уютном деревенском доме. Рядом со мной сидела премилая девушка. Это было вечером девятого января 1984 года. Я опоздал на собственную свадьбу.
— Ты мог бы позвонить. Кстати, что это было за место? — Спросил Роберт.
— Небольшая фермерская деревня Кинг-Риверз. В ста двадцати милях от Солт-Лейк-Сити.
— Но мы искали тебя там! — Воскликнул Монтгомери. — Мы обшарили весь окрестный лес, нашли обгоревшие обломки самолета, бортовые самописцы, обошли каждый дом в этой деревне, но про тебя там никто не слышал. Один из жителей сказал лишь, что отвез Макса и Бена до Солт-Лейк-Сити. Про третьего летчика никто ничего не знал. Да и про крушение самолета они в основном узнали только от нас. К делу о расследовании подшили опросные листы всех жителей этой деревни поименно. Да, в ту ночь была очень сильная гроза. Наверное, поэтому никто не слышал взрыва.
— Как долго вы меня искали? — Поинтересовался Дэн.
— Мы отправились на поиски, как только вернулись Макс и Бен. Поиски продолжались до двенадцатого января. Не может быть, чтобы мы настолько плохо и безответственно тебя искали.
— Конечно, нет, — согласился Дэн. — К тому же если бы меня не нашли вы, отец перевернул бы весь мир с ног на голову. Ведь так?
— О да! — Ответил Боб. — Он, кстати, летал с нами. И Джессика тоже.
— Джесси?! — Переспросил Дэн. Его даже в жар бросило от волнения.
— Да, — подтвердил Монтгомери. — Хотя мы не хотели их брать. Оба плохо себя чувствовали. У мистера Джеффа случился сердечный приступ, едва он узнал, что с тобой случилась беда. А Джессика… — Роберт вдруг осекся на мгновение, поскольку внезапно осознал, что он не имеет права сказать Дэну вот так запросто о дочери. — Она тоже очень сильно переживала — и за тебя, и за твоего отца… Так где же ты был? — Вновь спросил Роберт у Дэна.
— Лежал в больнице. У меня отказали ноги.
— Как?! — Охнул его друг.
— Вот так, — ответил Уайтхорн. — Все из-за того удара об дерево. Врач сказал, что при падении у меня повредился позвоночник и что я больше никогда не смогу ходить.
— Это что, шутка?
— Нет, — просто ответил Дэн. — Я действительно стал инвалидом. Четыре года я провел в инвалидном кресле.
— О, Господи! — Вырвалось у Боба. Глаза его расширились от волнения.
Как раз в это мгновение в гостиную вошел дворецкий.
— Кушать подано, господа! — Торжественно сообщил он.
— Пойдем, — пригласил Дэн своего гостя. — Выпьешь свой кофе, а я поем. Я так голоден, что готов съесть быка.
Пока они ели, Дэн рассказал Роберту о своей жизни в Кинг-Риверз, о том, как Жаклин ухаживала за ним, об их дружбе, о том, что ее родители приняли его в свой дом как сына.
— Уж не влюбился ли ты в эту девушку? — Полушутя, полусерьезно поинтересовался Монтгомери, услышав в его голосе то, чего не слышал сам Дэн.
— Я? — Растерянно переспросил Уайтхорн, и в голосе его послышался испуг, будто его застали на месте преступления. — Нет, — и, помолчав, добавил: — Но я на ней женился.
— Час от часу не легче! — Воскликнул Роберт.
— Это еще не все, — продолжал Дэн. — Нашему сыну уже пять лет.
Он решил умолчать пока о том, что Чарльз приходится сыном только Жаклин.
— Вот это да!.. — Протянул Боб задумчиво. — Пожалуй, тебе будет, что порассказать отцу. Мало того, что ты появляешься живым и здоровым спустя пять лет после своей так называемой смерти. Да к тому же ты еще и женат и имеешь пятилетнего сына… Я очень хотел бы посмотреть, как мистер Джефф примет такой поворот событий.
— Тогда у тебя появилась отличная возможность, — заметил Дэн, увидев в окно, как подъехал 'лендровер' Джеффа, — увидеть все своими глазами.
— Мистер Джефф приехал? — Спросил мужчина, допивая последний глоток кофе.
— Да. Как мне быть, Боб? Самому встретить отца или подождать?
— Подожди, — отозвался Монтгомери. — Лучше, чтобы он пока тебя не видел. Иначе ему может стать плохо с сердцем. В последние пять лет он, знаешь ли, очень болезненно воспринимает все, что с тобой связано. Поднимайся наверх, в свою комнату. Я приведу мистера Джеффа туда.
Словно по мановению волшебной палочки в столовой появился Питер.
— Сэр, — обратился он к Дэну, — мистер Джефф приехал.
— Я знаю, Питер, — ответил ему Уайтхорн. — Ничего ему пока не говори обо мне. Постарайся вести себя, как обычно.
— Хорошо, мистер Дэн.
— Возвращайся к своим делам.
— Да, сэр.
Когда дворецкий ушел, Роберт сказал Дэну:
— Поднимайся к себе. Но не через гостиную, — остановил он его, когда Дэн направился к выходу в гостиную. — Там ты можешь наткнуться на отца. Иди через кухню и по черной лестнице. Из комнаты не высовывайся. Жди, когда я приведу туда мистера Джеффа.
— Боб, — обратился к нему Дэн, — только, пожалуйста, сообщи отцу обо мне как-нибудь… — Он запнулся, подбирая слова, — помягче.
Монтгомери как-то сдавленно хмыкнул, прежде чем ответить.
— Раньше тебя не слишком заботило здоровье отца.
— Раньше я был другим, — ответил мужчина и быстрыми шагами направился к черной лестнице, которой пользовались слуги.
Монтгомери подождал немного и вышел в гостиную.
Джефф кинул папку с документами на журнальный столик. В недоумении остановился в середине гостиной, невольно ища глазами Роберта Монтгомери. Где же он? Неужели еще не приехал? Но, судя по всему, он звонил именно отсюда. И вообще, что значил этот странный звонок? Что такое срочное хотел сказать ему Роберт, если вызвал домой?
В доме было странно тихо. Даже прислуга не подавала никаких признаков жизни. Как будто все ушли в неизвестном направлении и не известно, когда вернутся. Весь дом будто оглох. Мертвая тишина. Такое было в первые дни после гибели Дэна. И сейчас эта тишина вдруг вернулась, точно желая ему напомнить о пережитой, но не забытой боли. Дом оглох, и сам Джефф тоже будто оглох. Эта жуткая тишина парализовала его мысли, движения и чувства. Осталась живой только память — неистребимая, беспощадная, которая заставляет вспоминать то, что лучше бы забыть.
Уайтхорн — старший и не заметил, как из столовой в гостиную вошел Роберт. Почувствовав на себе его взгляд, Джефф поднял глаза.
— Давно ты здесь? — Спросил он.
— Не очень, — ответил Роберт уклончиво.
— Зачем ты меня вызвал?
— Чтобы поговорить…
Но разговор начался какой-то натянутый, будто оба чувствовали повисшую в воздухе недоговоренность.
— Тогда садись, — легким жестом руки Джефферсон указал на одно из кресел. — Я тебя внимательно слушаю.
