санитаров осторожно переложили на нее тело бедной девушки. Пришел и доктор. К сожалению, он не знал английского, а Константин был настолько потрясен, что использовать его в качестве переводчика, да еще в столь специфическом деле, не представлялось возможным.
Пришлось объясняться на дурном французском и скверной латыни.
Секционный зал в больнице отсутствовал; осмотр велся в хирургическом кабинете.
Я опущу подробности – в работе врача хватает малопривлекательных моментов. Окончив обследование, мы передали тело санитарам обряжать в одежды, доставленные из замка. Доктора поджидали пациенты, около дюжины окрестных крестьян. Пожелав успехов коллеге, я направился по пыльной дороге назад, к замку. Вернулась жара, тянуло дымом, опять, наверное, горел лес. Гуси, одуревшие от зноя, провожали меня змеиным шипом, хозяйка в живописной рванине заголосила «тега-тега», и тогда птицы, потеряв интерес к незнакомцу, с гоготом кинулись на зов. Кормежка. Я вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего ужина. И не хотелось.
Холмс был в «Уютном», в холле, успев выкурить несколько (судя по плотности табачного дыма) трубок. В кресле напротив Холмса сидел Константин.
– Располагайтесь, Ватсон. Сейчас нам принесут бутерброды. Или желаете чего-нибудь поосновательнее?
– Нет. – Я и бутербродов не хотел.
– Итак, Константин, вы виделись с мисс Лизой после ужина?
– Да, мистер Холмс. Недолго. Она… Она должна была помочь принцу Александру в приготовлениях к какому-то эксперименту.
– Ночью?
– Да. Что-то связанное с лунным затмением. У принца Александра разносторонние интересы, а к этому затмению он готовился особенно тщательно. Лиза говорила, что принц очень волнуется и поэтому она должна немедленно идти в лабораторию.
– Лабораторию?
– В замке под нее отведено несколько комнат, в башне и в нижних этажах. Химические и оптические опыты, фотография… Точно не знаю.
– И мисс Лиза помогала ему?
– Иногда. Это было знаком особого расположения принца Александра.
– Должен ли был еще кто-либо присутствовать при этом эксперименте?
– Нет, кажется. Лиза об этом ничего не говорила.
– Спасибо, Константин. Ваша помощь ценна для нас.
Студент что-то пробормотал и, задевая по дороге мебель, вышел.
– Ну, Ватсон, что скажете вы?
– Смерть девушки наступила после падения с высоты. Определяются переломы костей, вероятны разрывы органов.
– Вероятны?
– Мы не проводили вскрытия. Это не принято здесь по религиозным мотивам. Я исхожу из того, что грудь и шея девушки имели значительные раны – она упала на куст, сучки, а крови, как вы сами видели, возле тела практически не было. Следовательно, кровотечение происходило вовнутрь.
– Спасибо, Ватсон.
– Холмс, – я откусил-таки бутерброд, – а что говорит старый принц?
– Его не могут найти.
– Принца?
– Принца Александра.
– Он исчез?
– Вы совершенно точно охарактеризовали ситуацию.
– Но почему вы сидите здесь?
– Ватсон, мы с вами находимся в России, стране со своими законами и обычаями. Я не могу действовать без ведома властей. Кража драгоценностей – частное дело. Смерть – нет. С минуты на минуту ожидают следователя из губернского города.
Я посмотрел на часы. Ого! с момента пробуждения минуло три часа.
Слуга на своем странном французском передал, что нас просят в замок.
– Идемте, Ватсон. – Холмс поднялся чуть медленнее, чуть тяжелее прежнего.
Ставшая привычной дорога мимо фонтана; гулкая прохлада замкового холла, паркет, массивные двери – все воспринималось мной ясно и резко, отпечатываясь в памяти высококлассным дагерротипом.
В кабинете нас ждали принц Петр и незнакомец – мужчина средних лет в свободном чесучевом костюме, с усами и бородой.
– Мистер Холмс, доктор Ватсон, – Свиридов Олег Юрьевич, следователь. – Принц прибавил какой-то сложный и длинный чин.
– Весьма, весьма рад! – усердно затряс руку Холмса следователь. Похоже, в России все говорят по- английски. Необычайно удобно. Или семья Ольдбургских жалует англоманов. – Какое же дело привело вас в наши палестины, мистер Холмс?
– Мне поручено отыскать некую… пропажу.
– Пропажу? – Следователь был невысок и, скорее, тщедушен, но голос, басовитый, глубокий, невольно заставлял относиться к его владельцу со всей серьезностью. – Ох уж эти пропажи. Мой совет, если не побрезгуете, – ищите среди прислуги. Девяносто шансов из ста. Девяносто девять. В романах, конечно, прислуга вне подозрений, все как один верны и преданны, но в жизни часто наоборот. По крайней мере, в России.
– Я приму ваш совет к сведению.
– Осмотрим место происшествия, господа! – Следователь энергично повел нас наружу. Ничего не оставалось, как идти за ним.
– Значит, тело обнаружили здесь? Вы, мистер Холмс, вероятно, все тщательно обследовали?
– Да. – И Холмс подробно рассказал об утренних событиях, а я – о результатах осмотра тела.
– Падение с высоты, да… Бывает. Кто последним видел мисс Лизу?
– Вероятно, отец. – Принц Петр выглядел наиболее уставшим из нас, хотя был тщательно выбрит, причесан и одет.
– Принц Александр? Тогда мне нужно переговорить с ним.
– Его… Его нет.
– Нет? Он что, в отъезде?
– Все лошади в конюшне, а на станции он не появлялся.
– У него в привычке вот так… уходить?
– Нет.
– И вы не знаете, где бы он мог находиться?
– Нет. Не знаю. – С каждым «нет» принц старел на несколько лет.
– Тогда, быть может, вам известно, чем именно собирались заняться ваш отец и мисс Лиза?
– Лиза ассистировала.. помогала отцу в его опытах. Один из них отец собирался провести этой ночью – сфотографировать лунное затмение каким-то совершенно новым способом.
– Где же проводился этот опыт?
– В лаборатории. Я покажу.
Мы вернулись в замок боковым, неглавным ходом и поднялись в башню.
– Это верхняя лаборатория, – проговорил принц, открывая дверь.
Мы вошли. Следователь сразу направился к полураскрытому окну.
– Ага! – Он выглянул, посмотрел вниз. – Понятненько. Из этого окна и выпала мисс Лиза. – Он начал изучать подоконник.
Комната напоминала мастерскую оптика – зеркала, линзы, призмы были аккуратно разложены на столе.
– Любопытно. – Холмс обратил внимание на большую, футовую линзу, закрепленную на массивном штативе.
