Его слова обожгли Розу, словно пощечина. Она весь день мечтала увидеть Норриса, а он приветствует ее таким образом! «Не хочет, чтобы кто-нибудь узнал обо мне, — подумала Роза. — Я его постыдная тайна».
— Я пришла лишь сообщить вам о том, что слышала на улице, — сказала девушка. — Доктор Берри мертв. Его тело обнаружили под мостом Западный Бостон.
— Я знаю. Мне сказал господин Пратт.
— Тогда вы знаете столько же, сколько я. Доброй ночи, господин Маршалл.
Она отвернулась.
— Куда вы идете?
— Я сегодня не ужинала. «И наверное, уже не поужинаю», — мысленно добавила она.
— Я принес вам кое-что поесть. Разве вы не останетесь? Пораженная неожиданным предложением, Роза остановилась на лестнице.
— Прошу вас, — не сдавался он. — Проходите. С вами хочет поговорить еще один человек.
Предыдущая фраза по-прежнему жгла ее душу, и Роза из-за одной только гордости чуть было не отклонила приглашение. Но ее желудок урчал, а еще ей не терпелось узнать, кто же хочет с ней поговорить. Зайдя в мансарду, она взглянула на маленького человечка, стоявшего у окна. Он был ей знаком — Роза встречалась с ним в больнице. Как и Норрис, Венделл Холмс был студентом-медиком, но различия между ними бросались в глаза сразу же. Первое, что заметила Роза, — превосходный сюртук Холмса, который великолепно облегал его узкие плечи и тонкую талию. Во внимательных воробьиных глазках светился ум, разглядывая юношу. Роза чувствовала, что он тоже рассматривает ее, проницательно и оценивающе.
— Это мой коллега, — представил его Норрис. — Господин Оливер Венделл Холмс.
Человечек кивнул:
— Мисс Коннелли.
— Я помню вас, — сказала она. «Потому что вы похожи на крошечного эльфа», — подумала Роза, но не произнесла этого вслух, решив, что студент вряд ли обрадуется такому сравнению.
— Это вы хотели меня видеть, господин Холмс?
— Да. По поводу смерти доктора Берри. Вы уже слышали об этом.
— Я увидела толпу около моста. И мне сказали, что там нашли тело доктора.
— Это новое обстоятельство спутало всю картину, — пояснил Венделл. — Уже завтра газеты будут бить тревогу: «Вестэндский Потрошитель по-прежнему на свободе!» И снова публика станет видеть чудовищ повсюду. Это поставит господина Маршалла в весьма неудобное положение. Возможно, он даже подвергнется опасности.
— Опасности?
— Напутанная публика способна вести себя неразумно. И может вершить правосудие самостоятельно.
— Ах! — воскликнула она, обращаясь к Норрису. — Вот почему вы вдруг решили выслушать меня. Потому что теперь это коснулось вас.
Юноша виновато кивнул.
— Простите, Роза. Я должен был уделить вам больше внимания прошлым вечером.
— Вы стыдились, что нас могут увидеть вместе.
— А теперь мне стыдно оттого, что я так обращался с вами. Единственное оправдание в том, что я должен думать о многом сразу.
— Ах да. О вашем будущем.
Норрис вздохнул, и в этом вздохе было столько горечи, что Роза почти пожалела его.
— У меня нет будущего. Уже нет.
— И чем же я могу помочь?
Сейчас нам важно узнать правду, — ответил Венделл.
— Правда важна лишь для тех, кого напрасно обвинили, — возразила она. — Остальным до нее нет дела.
— Она важна для меня, — не унимался Венделл. — Она была бы важна для Мэри Робинсон и доктора Берри. И для будущих жертв убийцы она тоже наверняка имеет значение. Приблизившись к Розе, Венделл посмотрел на нее так пристально, что ей показалось, будто он способен читать мысли.
— Расскажите нам о своей племяннице, Роза. О девочке, которую все ищут.
Некоторое время девушка молчала, раздумывая, насколько можно довериться Оливеру Венделлу Холмсу. А потом решила, что выбора нет: ему придется довериться. Она дошла до предела и могла вот-вот потерять сознание от голода.
— Я расскажу вам, — пообещала она. — Но сначала… — Она повернулась к Норрису. — Вы говорили, что принесли мне поесть.
Роза ела и рассказывала свою историю, прерываясь лишь для того, чтобы оторвать кусок куриной ножки или засунуть в рот ломтик хлеба. Изящные дамы едят совсем иначе, но и пищу им подают на красивом фарфоре или серебре. До этого она ела только утром — сжалившись, торговец рыбой отдал ей сморщенный обрезок копченой макрели, который собирался бросить кошке. Те несколько монет, которые Норрис оставил ей ранее, были потрачены не на еду. Роза сунула их в ладонь Билли и попросила отнести Хепзибе.
По крайней мере еще неделю Мегги будет сыта.
А сейчас впервые за много дней она тоже сможет наесться до отвала. И Роза насыщалась, пожирая мясо, хрящи, высасывая костный мозг, так что в результате осталась лишь кучка сломанных и начисто обглоданных куриных косточек.
— Вы действительно не представляете, кто может быть отцом вашей племянницы? — спросил Венделл.
— Арния ничего не сказала мне. Впрочем, она намекнула…
— Да?
Роза помолчала, отложив в сторону хлеб, — ее горло мучительно сжалось от нахлынувших воспоминаний.
— Она просила меня привести священника, чтобы собороваться. Ей это было необходимо, а я все время тянула со святым отцом. Мне не хотелось, чтобы Арния прекращала бороться. Я хотела, чтобы она жила.
— Между тем Арния намеревалась покаяться в своих грехах.
— Стыд мешал ей рассказать мне обо всем, — тихо проговорила Роза.
— А имя отца ребенка так и осталось тайной.
— Только не для господина Гарета Уилсона.
— Ах да, загадочный адвокат. Можно взглянуть на ту карточку, что он вам вручил?
Вытерев жирные руки, Роза полезла в карман за визитной карточкой Гарета Уилсона, затем передала ее
Венделлу.
— Он живет на Парковой улице. Впечатляющий адрес.
— Великолепный адрес еще не означает, что он джентльмен, — заметила Роза.
— Вы ничуть ему не доверяете, верно?
— Смотрите, с какими подлецами он якшается.
— Вы говорите о господине Тейте?
— Он использовал Эбена, чтобы найти меня. А это значит, что господин Уилсон ничем не лучше Эбена, даже несмотря на чудесный адрес.
— Он не обмолвился о своем клиенте? О том, кто бы это мог быть?
— Нет.
— А ваш зять не может этого знать?
— Такой глупец, как Эбен, наверняка ничего не знает. А господин Уилсон был бы вдвойне тупцом, если бы рассказал ему.
— Сомневаюсь, что господин Гарет Уилсон может быть глупцом, — проговорил Венделл, снова
