Забудь обо всем. Выкинь из головы эту безумную идею. Сядем на следующий автобус…
– Сегодня же. После полудня. Ты уедешь.
– Я? – Она уставилась на него, поначалу не желая верить тому, что услышала. Потом, поняв, что он имеет в виду, едва слышно прошептала: – Ты не поедешь…
Он покачал головой:
– Не могу.
– То есть не хочешь.
– Разве ты не понимаешь? – Он схватил ее за плечи и даже встряхнул слегка. – Нас загнали в угол. Пока мы не сделаем что-нибудь… пока я не сделаю что-нибудь… мы так и будем постоянно убегать.
– Ну так побежим! – Кэти вцепилась в его ветровку. Ей хотелось закричать, сорвать с него бесстрастную маску рассудочности, добраться до живых человеческих чувств. Они должны быть где-то там, в дальних уголках мозга, понимающего только язык логики. – Мы можем уехать в Мексику. Я знаю одно место на побережье – в Байе. Неприметный отель. Там можно прожить несколько месяцев, переждать, а потом, когда здесь все утихнет, когда опасность уйдет…
– Мы никогда уже не будем в безопасности. И здесь никогда не утихнет.
– Но это ведь не может продолжаться вечно! Рано или поздно о нас забудут…
– Ты не понимаешь…
– Я все понимаю. И я в первую очередь думаю о том, как остаться в живых.
– Именно поэтому я и должен добыть доказательства. – Виктор сжал ее лицо обеими ладонями, так что она не могла отвернуться и была вынуждена смотреть только на него. Он не был уже ни любовником, ни другом – в его голосе отчетливо звучала суровая, властная нотка. Он требовал от нее беспрекословного подчинения, и она ненавидела его за это. – Я пытаюсь сохранить тебе жизнь. Жизнь, в которой будет будущее. Единственный способ сделать это – рассказать правду. Чтобы о них узнал весь мир. Я обязан это сделать. Это мой долг. Перед тобой. Перед Джерри.
Кэти и хотела бы спорить, возражать, умолять, но в глубине души знала – это бессмысленно. Он говорил правду. Бегство было лишь временным решением проблемы, обещающим несколько месяцев безопасности, но ничего не гарантирующим.
– Мне очень жаль, что так получилось, – негромко добавил Виктор, – но я не могу придумать ничего другого…
– Кроме как избавиться от меня, – закончила она за него.
Он опустил руки. Кэти отступила, и между ними снова пролегла пропасть. Она не могла смотреть на него, зная, что ее боль не отразится в его глазах.
– И как все будет? – безжизненным голосом спросила она. – Мне нужно уехать вечером? Поездом? На автомобиле? Или ты отправишь меня самолетом?
– Олли отвезет тебя в аэропорт. Я попросил купить билеты на его имя. Ты полетишь как миссис Возняк. Он же тебя и проводит. Мы подумали, что мне показываться в аэропорту небезопасно.
– Конечно.
– Ты прилетишь в Мехико. Олли даст тебе денег, которых хватит на какое-то время. Из Мехико сможешь перебраться в любое другое место. В Байю или Акапулько. Или, если захочешь, побудешь с Джеком.
– С Джеком. – Кэти отвернулась, едва сдерживая слезы. – Вот как.
– Послушай… – Она почувствовала его руку на своем плече, как будто он хотел повернуть ее к себе и, может быть, обнять на прощание. Она не шевельнулась.
Шаги… Оба обернулись – в нескольких футах от них стоял Олли.
– Вы готовы?
Оба молчали.
Потом Виктор кивнул:
– Да. Кэти готова.
– Э… ладно, – пробормотал смущенно Олли, вероятно сообразив, что вмешался не в самое подходящее время. – Машина стоит там, за лодочным сараем. Если хотите, я могу… э… подождать там…
Кэти смахнула слезы.
– Нет, – сказала она с внезапной решимостью. – Я уже иду.
Виктор не сказал ничего и только смотрел на нее, чуть щурясь, словно сквозь холодный, плотный туман.
– Если… если мы больше не увидимся… – Кэти перевела дух, стараясь говорить и казаться такой же твердой и неуязвимой. – Береги себя, – закончила она и, повернувшись, последовала за Олли вниз по тропинке.
Уже сев в машину, Кэти посмотрела в окно. Виктор все еще стоял на тропинке – сунув руки в карманы, подставив ветру спину. Он не помахал на прощание – только проводил взглядом.
Она знала, что запомнит его таким и сохранит этот образ навсегда. Образ человека, которого полюбила и который отослал ее прочь.
Олли свернул на дорогу. Кэти сидела рядом с ним, молчаливая, напряженная, сжав кулачки и из всех сил сдерживая уже подступившую к горлу боль. Виктор остался далеко позади. Она не видела его, но знала, что он так и стоит там, неподвижный, как окружавшие его дубы. «Я люблю тебя, – подумала она. – И я никогда тебя не увижу».
Она обернулась еще раз. Он уже превратился в крохотную фигурку, почти неразличимую на фоне деревьев. Она подняла руку и коснулась пальцами стекла.
Стекло было холодное.
– Остановимся на минутку, мне надо заскочить в лабораторию, – сказал Олли, сворачивая к больничной парковке. – Только сейчас вспомнил, что забыл на столе чековую книжку, а без нее билет не купишь.
Кэти вяло кивнула. Она никак не могла выйти из состояния шока, примириться с мыслью, что осталась одна, что Виктор избавился от нее.
– Это ненадолго, пару минут. – Олли поставил машину на обозначенное табличкой место.
– Мне выйти с тобой?
– Нет, лучше оставайся здесь. Народ у нас любопытный. Увидят женщину – мне потом от расспросов не отбиться. – Он открыл дверцу и вышел из машины. – Я сейчас.
Кэти проводила его взглядом до входа и невольно улыбнулась, попытавшись представить Олли Возняка с женщиной. Не получилось. Выдержать научные монологи Олли могла разве что какая-нибудь солидная дама со степенью доктора.
Прошла минута.
Где-то рядом прощебетала птичка. Выглянув в окно, Кэти пробежала взглядом по деревьям, вытянувшимся аккуратным строем вдоль ведущей к больничным корпусам подъездной дорожки, и обнаружила порхающую между нижних веток болтливую сойку. Ветер стих, и все вокруг, даже листья, замерло.
Кэти откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
Усталость давала о себе знать. Руки, ноги, все тело налились такой тяжестью, что она не могла шевельнуть даже пальцем.
Неугомонная сойка внезапно умолкла. Краем сознания, да и то с опозданием, Кэти отметила наступившую вдруг тишину, а потом не столько увидела, сколько ощутила, как окно закрыла тень, словно на солнце набежало облачко.
Она открыла глаза и увидела прижавшееся к стеклу лицо.
Первая мысль – запереть дверцу! Кэти потянулась к кнопке, но незнакомец уже рванул дверцу и тут же сунул ей под нос жетон.
– ФБР! – рявкнул он. – Пожалуйста, выйдите, мэм.
Кэти неуклюже выбралась из машины и прислонилась к дверце. «Олли, где же ты?» Она украдкой
