Хватит?
И все-таки что-то в резюме не давало покоя.
Репортер отдела новостей. «Сан-Диего юнион». Какая-то бессмыслица. Зачем менять хорошее место в Сан-Франциско на столь непрестижную должность?
Чейз набрал номер «Сан-Диего юнион». Никакая Джил Виккери никогда у них не работала.
Сан-Франциско – то же самое.
Половина резюме – фальшивка. Но для чего был нужен подлог? Только ли для того, чтобы придать себе веса в глазах потенциального работодателя? Если так, то чем она занималась восемь лет от окончания колледжа до прихода в «Сан-Хосе таймс»?
Он снова потянулся к телефону. И на этот раз позвонил в Колумбийский университет, на отделение журналистики. Много ли студентов могли получить степень магистра в указанный год? И скольких из них звали Джил?
В 1979-м, ответили ему, таковых была всего одна. Но не Джил Виккери, а Джил Уэсткот.
Снова звонок в «Сан-Диего юнион». Теперь Чейза интересовала Джил Уэсткот. Ее вспомнили. И даже пообещали переслать кое-что факсом.
Через несколько минут машина ожила и неохотно извергла из себя лист с фотографией Джил Уэсткот, ныне называвшей себя Джил Виккери. На той же странице поместилась история безжалостного, хладнокровного убийства.
За окном догорал еще один летний день. Усталая, Миранда сидела посредине комнаты. Всю вторую половину дня она провела в ванной и двух спальнях, где просмотрела все, что только было можно. Безрезультатно. Ничего существенного не обнаружилось, только несколько квитанций, старых магазинных чеков, десятилетней давности открытка из Испании и еще одна записка, подписанная М.
Миранда читала, и горечь, отчаяние, боль незнакомой женщины, сквозившие в каждой строчке письма, как будто передавались ей. Она положила записку в ящик, под шелковое женское белье.
Пока Миранда приводила спальню в порядок, день незаметно соскользнул в сумерки. Включать лампу она не стала. Полумрак ложился мягким покрывалом, за открытым окном стрекотали цикады. С поля тянуло характерным запахом вечера – запахом остывающих трав и морского тумана. Миранда подошла к креслу у окна, села поудобнее и закрыла глаза. Сколько сомнений, тревог и бед свалилось на ее плечи. И даже редкие моменты несмелой радости омрачала нависшая черной тучей перспектива оказаться в тюрьме. В эти последние дни бывали минуты, когда ей почти удавалось отогнать тяжелые мысли, но в часы тишины, оставаясь наедине со своими страхами, она повсюду видела тюремные решетки.
Внизу тихонько скрипнула, открываясь, сетчатая дверь.
Миранда подняла голову:
– Чейз? Это вы?
Тишина.
Она встала. Подошла к лестнице.
– Чейз?
Дверь также тихонько закрылась. И снова тишина, нарушаемая только далеким стрекотом цикад.
Миранда машинально потянулась к выключателю, но вовремя остановилась. Темнота – ее друг. Темнота скроет и защитит.
Она попятилась от ступенек. Прижалась спиной к стене. Прислушалась. С первого этажа – ни звука. В груди гулко ухало. Ладони повлажнели от липкого пота. Нервы царапал страх.
И вот – шаги. В кухне. Воображение мгновенно нарисовало картину: шкафчик… ящик… ножи…
Дыхание обрывалось. Миранда еще дальше отступила от лестницы. Мысли метались в поисках выхода. Куда бежать? Наверху – две спальни и ванная. На всех окнах сетки. Хватит ли времени?
Снова шаги внизу. Незнакомец вышел из кухни. И направился к лестнице.
Миранда метнулась в спальню. В темноте налетела на тумбочку. Лампа пошатнулась и свалилась.
В панике она бросилась к окну. За ним – пологий скат крыши. До земли футов двадцать. Рама поднята, надо только убрать экран. Миранда уперлась в стальную сетку – та не поддалась. И неудивительно – кто-то приколотил ее гвоздями к раме.
В отчаянии она пнула сетку ногой. Бесполезно. Она всхлипнула от сознания собственного бессилия. Еще удар… еще… Сетка прогибалась, но держалась.
Шаги на лестнице. Скрипнула ступенька.
В последний удар Миранда вложила всю оставшуюся силу. Дерево треснуло, и сетка вместе со щепками ухнула вниз. Не теряя ни секунды, она перелезла через подоконник и свалилась на крышу. Секундное колебание – остаться или прыгнуть? И что там, внизу? Розовый куст? Миранда присела, ухватилась обеими руками за край крыши, свесилась и…
Несколько секунд она висела, набираясь смелости, потом разжала пальцы…
Ночной воздух ударил в лицо. Падение, казалось, длилось целую вечность – отчаянный полет сквозь пространство и тьму.
Ноги врезались в землю, колени подкосились, и Миранда грохнулась на гравий. Секунду она лежала, распростершись, под кружащимся калейдоскопом звезд. Выплеснувшийся в кровь адреналин смыл ощущение боли. Сломала ноги? Она совсем их не чувствовала. Понимала только, что надо подниматься и бежать.
Пошатываясь, Миранда встала и побрела по дороге. Прошла поворот…
И застыла, ослепленная ударившим из темноты светом фар. Она инстинктивно вскинула руки, защищая глаза, и услышала, как скрипнули тормоза, как полетели камешки из-под колес. Распахнулась дверца…
–
Всхлипнув от радости, она упала в объятия поспешившего навстречу Чейза.
– Ты… Слава богу, это ты…
– Что случилось? – спросил он, прижимая ее к груди. – В чем дело?
Она вцепилась в него, как тонущий в спасательный круг.
– Он там… в коттедже…
– Кто?
Ответить Миранда не успела – в темноте хлопнула задняя дверь… топот ног… треск веток…
– В машину! – скомандовал Чейз. – Подними стекло!
– Что?
Он подтолкнул ее к машине:
– Делай, что я говорю!
– Чейз!
– Я вернусь!
Ошеломленная, Миранда проводила его взглядом. Наверное, нужно было последовать за ним, но, пока она приходила в себя, он уже растворился в ночи. Остались только качающиеся на фоне звездного неба верхушки деревьев и густая, кажущаяся непроницаемой тьма под ними.
Миранда залезла в машину, подняла стекло, заперла дверцы и сразу же почувствовала себя бесполезной. Она здесь в безопасности, а Чейз там и, может быть, сражается не на жизнь, а на смерть.
Она толкнула дверцу, выбралась из машины и подбежала к багажнику. Откинула крышку. На глаза
