Ноа ничего не сказал. Только отвернулся. И этот жест был его ответом. Ответом, снявшим столь тяжелое бремя с души Чейза, что он почти воспарил. Только теперь он осознал, что это бремя, бремя доказательства, давило его давно. И вот теперь Ноа Деболт одним лишь жестом стер последнее пятно подозрения.
– Вы знаете, что Миранда невиновна, – сказал Чейз.
Ноа уронил голову и закрыл лицо руками.
– Да, – прошептал он.
– Почему? – быстро вставил Лорн.
– Потому что за ней следили. Да, я знал об их романе. Знал, что у него на уме. Я был сыт этим по горло! Я не мог допустить, чтобы он снова мучил Эвелину. И нанял человека. Поручил наблюдать за ней, фотографировать. Поймать их с поличным. Я хотел, чтобы моя дочь раз и навсегда поняла, за какого мерзавца вышла замуж.
– В ту ночь, когда его убили, ваш человек следил за Мирандой? – спросил Лорн.
Ноа кивнул.
– Что видел ваш человек?
– Из относящегося к убийству? Ничего. Он следил только за женщиной. Она вышла из дому и спустилась на берег. Просидела там около часа. Потом вернулась. К тому времени мой зять был уже мертв.
– Значит, ваш человек не видел убийцу?
– Нет.
– Но вы подумали, что ваша дочь…
Ноа пожал плечами:
– Так подсказывала логика. Он сам напросился. Столько лет унижал ее, мучил. Думаете, Ричард этого не заслужил? Думаете, она не имела права?
– Но я этого не делала! – возмутилась Эвелина.
Ее никто не услышал.
– Почему вы вытащили Миранду? – спросил Лорн.
– Решил, что если дело дойдет до суда и ее оправдают, то полиция начнет присматриваться к другим подозреваемым.
– Вы имеете в виду Эвелину?
– Уж лучше покончить с этим сразу! – вырвалось у Ноа. – Несчастный случай был бы самым лучшим решением. Никаких вопросов. Никаких подозреваемых. Дело бы просто закрыли.
– Поэтому вы и хотели вытащить Миранду Вуд из тюрьмы? На улицу, где вы могли бы ее достать.
– Хватит, Ноа! – вмешался Харди. – Вы не обязаны отвечать на их вопросы.
– Черт возьми, Лес! – рявкнула Эвелина. – Надо было сказать ему об этом раньше. – Она посмотрела на отца с выражением, в котором жалость смешалась с неприязнью. – Позволь мне успокоить тебя, папа. Я не убивала Ричарда. И ты плохо меня знаешь, если подумал, что я это сделала. Или, может быть, это я плохо знаю тебя.
– Мне очень жаль, Эвелина, – вступил Лорн, – но теперь у меня к вам несколько вопросов.
Она вскинула голову и посмотрела на него с холодным высокомерием гордеца, обретшего новую силу. Впервые за многие годы Чейз почувствовал, что восхищается своей невесткой.
– Спрашивайте, Лорн. Вы же полицейский. А я теперь, надо понимать, главная подозреваемая.
Слушать остальное у Чейза не было ни малейшего желания. Он вышел из комнаты и побрел по коридору, обдумывая ситуацию.
Чейз свернул за угол, туда, где на лавочке сидела Миранда.
Но теперь там никого не было.
Он подошел к дежурному, печатавшему рапорт о задержании Ноа.
– Вы не видели, куда она пошла?
Полицейский оторвался от машинки:
– Вы спрашиваете о мисс Вуд?
– Да.
– Она вышла. Минут двадцать назад.
– Сказала, куда отправляется?
– Нет. Просто встала и вышла.
Он толкнул дверь и шагнул в темноту.
Оззи с самого утра вел себя беспокойно. Суета прошлой ночи с беготней, криками и полицейскими не прошла бесследно. Пес возбудился, и в этом не было ничего странного. Удивительно было то, что возбуждение не улеглось по прошествии целых суток. Оззи буквально не находил себе места: то скребся у двери, то выл, то носился по комнате.
Теперь Оззи подполз к двери, откуда и взирал на хозяйку умоляющими глазами. С расстояния в несколько шагов он напоминал брошенную на пол шубу.
– Ты – тиран, – сказала мисс Сент-Джон.
Оззи только тявкнул.
– Ну ладно. Идем, идем. – Она открыла дверь, и пес моментально выкатился в сумерки.
Мисс Сент-Джон последовала за ним по гравиевой дорожке. Оззи весело прыгал впереди. Какое ужасное животное, не в первый уже подумала она. Тот факт, что эта собачонка стоит несколько тысяч долларов, лишь служил подтверждением ее твердой убежденности в бесполезности родословных – как у собак, так и у людей. Впрочем, недостаток красоты Оззи с лихвой компенсировал энергией и живостью. Вот и сейчас он уже умчался далеко вперед и свернул на дорожку, ведущую к Роуз-Хилл.
Чувствуя себя не столько хозяйкой, сколько собачкой, мисс Сент-Джон последовала за ним.
Коттедж маячил впереди темным, сливающимся с сумерками массивом. Чейз и Миранда уехали утром, и теперь участок выглядел пустынным и заброшенным. Жаль. Такие милые коттеджи не должны пустовать, особенно летом.
Она поднялась по ступенькам и заглянула в окно. В темноте проступали очертания мебели. На полках теснились книги. Они просмотрели все, но ведь могли и пропустить что-то. Какой-то листочек, клочок бумаги, который мог дать ответ на загадку смерти Ричарда Тримейна.
Дверь была заперта, но мисс Сент-Джон знала, где лежит ключ. Почему бы не заглянуть? Еще одна попытка лишней не будет. Она питала особенные чувства к этому коттеджу. Ребенком играла здесь едва ли не каждый день. Потом, повзрослев, присматривала за Роуз-Хилл, оказывала услугу семье Тримейн.
Оззи, вполне довольный собой, разгуливал по двору.
Мисс Сент-Джон достала ключ из-под цветочного горшка, открыла дверь и вошла.
Гостиная встретила ее особенной, грустной тишиной забытого дома. Она включила свет, прошлась по комнате, скользнула взглядом по мебели. Это все они уже проверили, и повторный обыск ничего не даст.
Из гостиной старушка перешла в кухню, потом поднялась наверх, заглянула в обе спальни, вернулась вниз. Ничто не зацепило взгляд, ничто не вызвало подозрения. Интуиция молчала.
Мисс Сент-Джон уже собиралась уходить, когда ее внимание привлек лежавший перед дверью коврик. Ничего, казалось бы, особенного, но память отозвалась сценой из прочитанного когда-то романа. Да, «Тэсс из рода д’Эбервиллей». Записка, подсунутая под закрытую дверь и оказавшаяся под ковриком. Записка, которую так и не нашли, потому что она не попалась на глаза.
Образ был настолько яркий, что мисс Сент-Джон наклонилась, подняла уголок коврика и даже не очень удивилась, обнаружив под ним запечатанный конверт.
Письмо от М. Письмо, так и не попавшее в руки того, кому оно предназначалось.
