простите, мне нужно пойти проверить, на месте ли водитель.
Она повернулась и направилась обратно в лабиринт туннелей. Чаевые ей сегодня не светят, это уж как пить дать, так что назад пусть возвращаются сами: не маленькие — не заблудятся.
Лили поднималась из храма Митры, с каждой ступенью как бы перемещаясь во времени, и наконец оказалась на уровне византийского фундамента. Здесь, под нынешней базиликой Святого Климента, пролегали заброшенные коридоры церкви четвертого века, куда на протяжении восьми столетий не заглядывала ни одна живая душа, поскольку над ними в средние века воздвигли новую церковь. Вдруг Лили услышала голоса — разговаривали по-французски. В святилище Митры спускалась очередная группа туристов. Они шли ей навстречу по узкому коридору, и Лили посторонилась, чтобы их пропустить — трех французов в сопровождении экскурсовода. Когда голоса мало-помалу стихли, она остановилась под облупившимися фресками, внезапно почувствовав угрызения совести за то, что бросила своих подопечных. И зачем только она позволила какой-то невежде довести себя до белого каления? О чем она думала?
Лили собралась было обратно. И тут же застыла как вкопанная, заметив в дальнем конце коридора силуэт мужчины.
— Надеюсь, она не очень вас расстроила, — сказал он.
Лили признала в нем немца из своей группы — и вздохнула с облегчением, вмиг избавившись от охватившей ее тревоги.
— Да ничего страшного. Мне случалось выслушивать и кое-что похлеще.
— Вы этого не заслужили. Ведь вы только объясняли исторические факты.
— Некоторые предпочитают иметь собственное мнение на этот счет.
— Если не хочешь менять привычную точку зрения, нечего и приезжать в Рим.
Лили улыбнулась; вряд ли ее улыбку можно было разглядеть с другого конца темного туннеля.
— Да уж, в Риме появляется много вопросов.
Немец медленно, но твердо направился к ней.
— Можно дать вам совет?
У нее снова сжалось сердце. Значит, немец тоже хочет ее покритиковать. Интересно, что скажет он? Неужели сегодня и впрямь не ее день — и все ею недовольны?
— У меня есть идея, — продолжал мужчина, — а почему бы вам не включить в свою программу еще одну экскурсию? Которая наверняка привлечет внимание самых разных туристических групп.
— И на какую же тему?
— Вы же знакомы с библейской историей.
— Я не специалист, но в свое время изучала и ее.
— Любое туристическое агентство предлагает туры по святым местам для таких путешественников, как наши с вами американские друзья. Для людей, которые горят желанием пройти по следам святых. А некоторые не интересуются ни святыми, ни местами, связанными с ними. — Немец подошел к ней совсем близко, так, что она даже чувствовала запах табака, пропитавший его одежду. — Некоторым, — уже тихо- тихо продолжал он, — подавай дьявола.
Лили точно окаменела.
— Вы же читали Откровение?
— Да, — проговорила она.
— И знаете о звере?
Она сглотнула. «Да».
— И кто же он, по-вашему, — зверь? — допытывался немец.
Лили медленно отступила назад.
— Это… олицетворение Рима.
— Ага. Значит, вам известна научная трактовка.
— Зверь — это Римская империя, — пятясь все дальше, проговорила она. — А число шестьсот шестьдесят шесть — символ Нерона.
— И вы в это верите?
Лили глянула через плечо в сторону выхода. Дорогу ей никто не преграждал.
— А может, вы считаете, он действительно существует? — продолжал свое немец. — Из плоти и крови? Поговаривают, будто зверь здесь, в этом городе. Выжидает удобного случая. И наблюдает.
— Это… это философам решать.
— А теперь вы скажите, Лили Соул, во что вы верите?
«Он знает, как меня зовут!»
Она резко развернулась, собираясь сбежать. Но тут у нее на пути, прямо посреди туннеля, откуда ни возьмись, возник еще кто-то. Это была монашка — та, что пропускала Лили и ее группу в подземелье. Монашка стояла, не шелохнувшись, и пристально смотрела на девушку. Преграждая путь к отступлению.
«Его духи выследили меня».
Лили приняла решение мгновенно. Опустив голову, девушка ринулась прямо на монашку в черном одеянии и, врезавшись в нее, сбила женщину с ног. Та вцепилась ей в лодыжку, но Лили что было силы рванулась вперед и высвободила ногу.
«Скорей на улицу!»
Лили была по меньшей мере на три десятка лет моложе немца. Выскочив наверх, она могла бы запросто убежать. И скрыться в толпе, беспорядочно двигавшейся мимо Колизея. Взбежав по ступеням наверх и прошмыгнув через дверь в озаренную ярким светом верхнюю часть базилики, она кинулась в сторону нефа. К выходу. Но не успела сделать и двух шагов по сверкающему мозаичному полу, как в ужасе замерла на месте.
Из-за мраморной колоннады ей навстречу вышли трое мужчин. Они молча надвигались на нее, преграждая дорогу. За спиной у Лили хлопнула дверь и послышались шаги — все ближе и ближе. Немец с монашкой.
«Куда подевались другие туристы? Никто не услышит, как я кричу».
— Лили Соул, — обратился к ней немец.
Она повернулась к нему лицом. Чувствуя, как те трое подошли к ней почти вплотную. «Вот и конец, — решила она. — В святом месте, на глазах у распятого Христа». Она и представить себе не могла, что это случится в церкви. Скорее где-нибудь в темном переулке или мрачном гостиничном номере. Но только не там, где все ищут света.
— Наконец-то мы вас нашли, — сказал он.
Лили выпрямилась, вскинула подбородок. Уж если суждено заглянуть в лицо дьяволу, она сделает это только с высоко поднятой головой.
— Так где же он? — спросил немец.
— Кто?
— Доминик.
Лили посмотрела на него с изумлением. Такого вопроса она никак не ожидала.
— Где ваш двоюродный брат? — проговорил он.
Она недоуменно покачала головой.
— Это разве не он вас послал? — спросила она. — Убить меня.
Немец взглянул на нее с не меньшим удивлением. И подал знак одному из тех мужчин, что стояли позади нее. Девушку схватили за руки — от неожиданности она вздрогнула — и, заломив их ей за спину, защелкнули на запястьях наручники.
— Вы пойдете с нами, — приказал немец.
— Куда?
— В безопасное место.
— Значит… вы не собираетесь…
— Убивать вас? Нет. — Он подошел к алтарю и открыл потайную створку. За нею был вход в туннель, о существовании которого она никогда не знала. — Но кое-кто вполне может это сделать.
