– Ты не представляешь, что вокруг нас сплелось. Ты думаешь, Ибрагим тебя просто так отпустит, с твоими талантами? Думаешь, твоя девица уже в Новосибирске?
– Ее зовут Оля, – заметил Юс.
– Семен солгал тебе. Ибрагим держит ее под рукой. Чтобы тебя обуздать. Семен – он насквозь фальшивый. На нем ни на волосок правды нет. Даже его диалект – и тот ненастоящий.
– Так на Полесье говорят. Не разберешь, белорусский, украинский, – сказал Юс, зевая, – трасянка пополам с суржиком.
– Он может говорить и на прекрасном русском. С питерским выговором. Я не уверена, что он работает только на Ибрагима.
– Может, это и к лучшему.
– Не думаю. Многие хотят заполучить то же, что и Ибрагим. А многие – хотят, чтобы оно продолжало лежать, где лежит. В любом случае – после того, как мы добудем то, за чем нас послали, от нас избавятся. Меня уже продали. На мне кровь родича Агахана, ваханского вождя. Они постараются меня с Вахана не выпустить. А ты, даже если тебя выпустят оттуда, до конца жизни – недолгой жизни – будешь убийцей на побегушках. Пока Ибрагим не продаст тебя.
– Меня можешь продать и ты, – заметил Юс, подлив себе чаю. – Если ты вернешься вместе со мной, тебе, может, дадут медаль. Или дачу.
– До наших болот отсюда очень далеко. А пока – и ты, и я в ловушке здесь. В мешке. И выбраться отсюда мы сможем, только если будем вместе. Мне некому больше доверять здесь.
– А что вы собираетесь искать на Вахане? – спросил Юс. – Ну, если ты хочешь моего доверия, расскажи. Из-за чего весь сыр-бор?
– Я не знаю. Знает только Семен.
– Взаимное доверие – великая вещь, – сказал Юс сонно. Ему не хотелось ничего обсуждать, ни сверх-, ни архиважного, а хотелось только откинуться на подушки и дремать, слушая невнятный гомон вокруг, ощущая сытое, густое тепло внутри.
– Но я знаю, что там во время афганской построили секретную базу. А после – забросили ее. Почти ничего не вывезли. Но что бы там ни было, оно достаточно мало, чтобы несколько человек, или даже один, могли это унести. И достаточно ценно. Если оно окажется у нас в руках, мы сможем диктовать свои условия. И выкупить свои жизни. Жизнь твоей Оли тоже.
– Да, наверное, – согласился Юс.
– Ты подумай. Хорошо подумай, – сказала Нина. – Встретимся у машин. Выжди, не иди сразу следом за мной.
– У меня и в мыслях не было, – признался Юс.
Когда Нина ушла, Юс откинулся на подушки и с наслаждением закрыл глаза.
Открыл он их, когда над ветками старой ивы уже зажигались первые звезды.
По пути назад, к площади и памятнику, он сбился с пути. Уже совсем стемнело, когда наконец выбрался на площадь, к машинам и распростертому на асфальте вождю. И к грузной, раскоряченной туше бронетранспортера подле него.
Кривоногих Есуевых гвардейцев, а следом за ними и Шавера с его командой, разоружив, скопом заперли в подвале соседней пятиэтажки. Впрочем, держали их там не двери с коммунально-имперским замком, болтавшимся на одном шурупе, а пара неторопливых людей в рыже-пятнистой униформе, присевших на бордюр неподалеку от двери. Сидели молча, слушая темноту, неподвижные, как сфинксы, с длинноствольными «АК-100» на коленях. Семена с Есуй завели наверх, в сохранившуюся на втором этаже неразграбленную квартиру. Юса втолкнул туда здоровенный, веснушчатый, белобрысый верзила с закатанными по локоть рукавами.
– Так это и есть ваш третий? – удивленно спросил майор, выпустив колечко дыма.
– Сам пришел, – отрапортовал верзила, – подошел к БТРу и стоит, как пень. Ну, мы его за шиворот.
– Не дергался?
– Не, товарищ майор, не дергался. Как барашек.
– Оружие?
– Не-а, – верзила помотал головой.
– Что, вообще?
– Даже зажигалки нету. Деньги, паспорт, а больше ничего нету.
– Ну нету, так и ладно. Все в сборе. Или еще кто-нибудь?
Сидящий на полу со сцепленными за спиной руками Семен помотал головой:
– Ныкого, товарыш майор.
– Смотри, Сёма. Нет у меня к тебе доверия больше, совсем нет. Скурвился ты, – майор вздохнул. – Мы ж тебя предупреждали.
– Моя нэ с вами справа, – буркнул Семен. – На што ты на нас залупыуся, не розумию.
– Не с нами? А через чью границу ты идти собрался?
– Та мы ж вашым давалы. Тэбэ шо, ще трэба? Богато ты, браце, москальства прыхопыв.
– Ты, курва, щэ раз мяне «братом» пакличаш, я табе вока на дупу нацягну, багнюк лайны!
– О як кажа, подывыся ты. Нэ забув за кильки рокив.
