Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России

хорошо подверстывалось под конкретные политические задачи (вспомним описанное выше конструирование образа «умеренного Хомейни»).

В рамках поиска альянсов с «умеренными исламистами», в ходе противостояния с СССР в Афганистане, США вошли в тесный союз с военным диктатором Пакистана Мухаммедом Зия-уль-Хаком.

Роль США в ирано-иракской войне 1980 – 1988 гг. также неоднозначна. Ряд непосредственных свидетелей событий, в том числе тогдашний президент Ирана Аболхассан Бани Садр в своей книге «Моя очередь говорить», утверждают, что именно США, незадолго перед тем помогшие Хомейни прийти к власти, дали старт началу военных действий со стороны Саддама Хусейна.

Как утверждал Бани Садр, иранское руководство было осведомлено о встрече Бжезинского и Хусейна в начале июля 1980 г. Советский посол сообщал, что Хусейн готов «вступить в американский лагерь» и что СССР информировал Ирак о своей оппозиции атаке на Иран (сведения, подтверждавшиеся и алжирским послом). Хомейни, однако, упорно отказывался верить в американо-иракский сговор. Бывший президент Ирана задавался вопросом, почему получилось так, что и Хомейни был уверен, что никто не нападет на Иран, и Саддам Хусейн был уверен, что война будет легкой. «Кто вложил эти идеи им в голову?»¹⁵ - задавал риторический вопрос Бани Садр, намекая на стравливание США двух доверявших им держав.

При этом сам Бжезинский не скрывал своего путешествия в Амман в июле 1980 г. В изданных спустя три года мемуарах он откровенно рассказывал, что подготовил доклад для Картера, объяснявший, что ирано-иракский конфликт «согласовался с американской политикой в регионе»!¹⁶ То есть с той самой стратегией «зеленой дуги», постулирующей не последовательную помощь США каким-либо определенным исламистам, но именно моделирование конфликтов в регионе!

Еще одним сомнительным инцидентом в истории взаимодействия западных стран с умеренными режимами на Ближнем Востоке является убийство в 1981 г. Анвара Садата, превратившегося, после заключения договора с Израилем, в одиозную для исламских радикалов фигуру. По рассказу Жискар д'Эстена, в феврале 1977 г. в Париже Садат рассказал ему о своем намерении совершить в марте в Ливии переворот, убрав Кадаффи, и просил на это согласия Франции. Однако затем время планировавшегося переворота прошло, а от Садата не было никаких вестей. Наконец, в июле на новой личной встрече с Жискар д'Эстеном Садат рассказал, что «в дело вмешались американцы», которые «настойчиво просили его ничего не предпринимать». Жискар д'Эстен крайне сожалел о том, что египетский лидер не пояснил подробности – «особенно в контексте того, что планировавшаяся операция продлила бы жизнь Садату»⁷⁷. То есть бывший французский президент откровенно разделял ту точку зрении, что некие силы в США вели Садата «вслепую», мешая ему разбираться с радикальными исламскими соседями, что и стало причиной его смерти.

Добавим, что основания говорить о связях США с весьма специфическим режимом Каддафи имеются. Так, в ходе крупного скандала 2004 г. выяснилось, что основатель Американского мусульманского совета Абдурахман Аламуди, с конца 90-х гг. бывший главным признанным «связистом» между американскими мусульманами, Белым домом, Конгрессом и ФБР, читавший лекции для сотрудников Госдепа и готовивший мусульманских священнослужителей для Министерства обороны, имел близкие политические контакты с Каддафи. По признанию Аламуди, он дважды лично встречался с ливийским лидером, и результатом этих встреч была как неудачная попытка покушения на наследного принца Саудовской Аравии Абдуллу, так и вполне удачное налаживание канала перевода денег из Ливии в Саудовскую Аравию и оттуда в Соединенные Штаты⁷⁸. Добавим, что вряд ли Аламуди мог действовать на данном поприще без ведома тесно сотрудничавших с ним американских спецлужб.

Теория поддержки исламистов именно демократической партией США, часто пропагандируемая ее противниками (в частности, данную теорию развивает в затрагивающих иранскую проблематику книгах известный американский журналист Майкл Эванс⁷⁹), представляется малоубедительной в связи с рядом фактов.

Подозрение о наличии секретных договоренностей между американской республиканской партией США и исламистами возникло в день инаугурации в 1981 г. Р.Рейгана, когда произошел так называемый «октябрьский сюрприз» – неожиданное освобождение захваченных ливанскими экстремистами в Тегеране американских заложников. Доказательства намеренного захвата заложников с целью компрометации Картера подробно приводил, в том числе, все тот же бывший президент Ирана Бани Садр. Из его рассказа явствовало, что новые договоренности входили в противоречие с предшествующими международными элитными консенсусами. Как утверждал Бани Садр, в июле 1980 г. неофициальный представитель Жискар д'Эстена информировал его о том, что французский президент «очень хотел вмешаться» в иранскую ситуацию, «но американцы дали ему понять, что они готовы выступить с войной». «Если вы сделаете один шаг в сторону Ирана, – было сказано ему, - мы вам ноги поотрываем»⁸⁰ .

В ходе громкого скандала «Иран-контрас» стали известны соглашения рейгановской администрации по продаже оружия Ирану в обмен на освобождение американских заложников, захваченных мусульманскими активистами в Бейруте (деньги за оружие поступали никарагуанским «контрас»). Есть основания полагать, что «Иран-контрас» вскрыл связи между администрацией Рейгана и Ираном, налаженные еще в период подготовки «октябрьского сюрприза». На этом особенно настаивал Бани Садр, подчеркивая, что сообщниками соратников Рейгана в обоих случаях были «одни и те же» иранские фигуры – Акбар Хашеми Рафсанджани, Бехзад Набави и командующий «Стражей исламской революции» Мохсен Резаи⁸¹.

Известно, что все тот же республиканец Рейган усилил поддержку исламистов в Афганистане.

Наконец, поскольку одним из главных подозреваемых в деле «Иран-контрас» был Джордж Буш-ст., линия специфической политической преемственности внутри республиканской партии также налицо.

Итак, в альянсах с исламизмом оказались замешаны представители как демократической, так республиканской партий США (рис. 2):

Рис. 2

После вывода советских войск из Афганистана ситуация на Ближнем Востоке, безусловно, сильно изменилась.

С одной стороны, с уходом СССР из Афганистана паритет сил в регионе рухнул и моджахеды начали усиленными темпами экспортировать исламизм в разные страны мира. С другой же стороны, уход СССР, а спустя два года и его распад окончательно развязали США руки в их политике в регионе.

Приведем откровение заместителя министра обороны США по вопросам планирования профессора Алвина Бернштейна, сделанное им 23 марта 1999 г. в интервью радиостанции «Свобода»: «…Администрация Рейгана оказывала помощь одной из сторон в гражданской войне в Афганистане, Сальвадоре, Никарагуа, но мы никогда не посылали наши войска в эти страны. Мы давали оружие, делились разведданными, и только. Мы никогда не участвовали в наземных операциях по той простой причине, что всегда опасались реакции Советского Союза. Мы попросту не хотели эскалации региональных конфликтов до уровня глобального противостояния»⁸². Добавим, что после окончания «холодной войны» ситуация кардинальным образом изменилась.

В 90-х гг. НАТО открыто военными действиями поддержало исламистов в Югославии.

Продолжилась и полупубличная поддержка США радикальных исламистов в