Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России

тексты; библиотеки центров подготовки военно-управленческих кадров пополнялись литературой по исламу, исламской военной идеологии и практике; офицеров среднего ранга обязали изучать ислам и сдавать экзамены по исламу и исламской военной доктрине. Преподавание ислама было введено в Пакистанской военной академии в Какуле²².

Были внесены изменения в учебные программы центров подготовки военно-управленческих кадров, где молодые офицеры начинали изучать и исследовать исламскую военную практику, доктрину и стратегию. Серия лекций полковника Абдула Кайюма в Центре подготовки командных и военно-управленческих кадров сформировала интеллектуальную базу для наступления ислама. Кайюм читал лекции по сложным проблемам теологии и исламской доктрины, но делал это в простой и доступной форме, что превратило его в весьма востребованного идеолога. Была введена должность армейского муллы, призванного стать мостиком между профессией и верой. Муллы сопровождали подразделения, направлявшиеся в зону боевых действий. В общевойсковом штабе был создан Совет по религиозному обучению. Время от времени печатались религиозные материалы, которые распространялись в войсках.

Зия-уль-Хак был первым военачальником и главой государства, который посетил ежегодное собрание «Таблиги Джамаат» в Рай-винде (Пенджаб). Он считал, что «стал начальником штаба армии только благодаря Аллаху» и что ему «вверена божественная миссия насаждать ислам в Пакистане». Зия поощрял открытое посещение частых собраний «Таблиги Джамаат» офицерами и солдатами. «Таблиги Джамаат» – организацию, проповедующую и практикующую ислам, – неоднократно обвиняли в том, что она способствовала радикализации ислама. Известным членом этой организации был генерал-лейтенант Джавед Насир. Он первым из тех, кто имел подобное звание, носил самую настоящую бороду. Позже, в 1992 году, он был назначен директором ISI. Насир покровительствовал ведению опосредованной войны в Кашмире джихадистскими группами Деобанди и «санкционировал сотрудничество ISI с Давудом Ибрагимом, мусульманским лидером бомбейского преступного мира, который организовал атаку на Бомбейскую фондовую биржу 12 марта 1993 года»²³.

Зия-уль-Хак открыто поощрял своих офицеров к молитве, посту и распространению исламской литературы в вооруженных силах. Тех, кто молился по пять раз в день (хотя это и не было обязательным), прежде других включали в списки на повышение. Религиозный пыл стал пропуском в высшие чины, а членство в JI и IJT оказывалось весьма полезными для карьеры. Отборочные комиссии ценили в офицерах религиозные познания и религиозные привычки.

В этот период новобранцы должны были принимать присягу на Коране. Им преподавали исламское учение. Кроме того, они регулярно сдавали тесты для определения глубины религиозных познаний. Это должно было «повышать уровень религиозной осведомленности в среде пакистанских войск и гарантировать их необходимую идеологическую подготовку». Многие армейские офицеры стали приверженцами идеологии JI и учения Маудуди. Надо сказать, что в качестве награды солдатам и офицерам Зия-уль-Хак вручал книги Маудуди.

Зия даже хотел изменить национальный флаг, поместив на нем надписи на арабском языке, а также перенести День независимости с 14 августа в обычном календаре на дату, соответствующую ему в исчислении по исламскому календарю. Однако эти предложения вызвали в армейской среде сильные протесты, а потому в итоге ему пришлось от них отказаться.

Зия прибег к использованию религиозных групп типа JI в реализации широких стратегических целей пакистанской армии – внутренних и внешних. Дома они должны были контролировать этнических и сектантских сепаратистов, бросавших вызов армейским командам. За рубежом (конкретно в Индии) – инициировать опосредованную войну с целью аннексии Кашмира: завершить, так сказать, «незавершенное». В 1978 году после государственного переворота под руководством Тараки в Афганистане Зия встретился с лидерами JI и обсудил возможную роль партии в афганской политике Пакистана. JI использовала свои связи с афганскими полевыми командирами, такими как Гульбеддин Хекмати-яр, и помогла Зия-уль-Хаку выстроить такую линию, которая отвечала «исламскому делу» партии и обеспечивала ей влияние (если не полный контроль) в области выработки государственной стратегии. Таким образом она осуществила часть своей программы.

Для формирования отрядов наемников-моджахедов – участников афганского джихада – армия открыто использовала исламские концепции и символы. Материальную базу при этом составили средства и вооружения, в избытке предоставляемые Соединенными Штатами Америки и их западными союзниками с целью выдворения советских войск из Афганистана. Офицеры среднего ранга (генерал Первез Мушарраф был одним из них) возглавляли секретные операции в Афганистане. В больших количествах новобранцы набирались в армию и в ISI. Часть из них была завербована для ISI в медресе. Подключилась и Саудовская Аравия, осуществлявшая крупное финансирование операций. В упаковке этой щедрости привносилась и ваххабитская идеология – весьма радикальная школа мысли. В период афганского джихада в Пакистане появились террористические группы, имевшие связи с глобальными террористическими сетями. Увеличилась прослойка офицеров и солдат в армии и в ISI с возросшими радикальными настроениями.

После Зия-уль-Хака генералы не столь активно развивали джихадистскую повестку дня, но лишь немногие из них предпринимали слабые попытки снять те фундаменталистские наслоения, которые были привнесены в армию главой вооруженных сил во время афганского джихада. При этом все они использовали террористические группы для реализации планов армии в отношении Кашмира и других частей Индии. Эти террористические группы действовали как передовые отряды войск: они проникали в Кашмир и другие части Индии, основывали там террористические ячейки, создавали широкую сеть сторонников и организовывали диверсии, занимались шпионажем и терроризмом.

С течением лет армия и ISI если и не превратились в полностью радикальные структуры, то уж точно стали проявлять симпатии к экстремистам. Множество армейских офицеров и солдат оказывались вовлеченными в террористическую деятельность либо напрямую, либо косвенно – в качестве методистов и инструкторов для таких групп, как LET и «Джайш-е-Мохаммед». «Тан- зим уль-Ихван», например, – это радикальная группа отставных армейцев и офицеров, выступающая за так называемую формулу «одного процента». Они полагали, что, если их поддержит один процент населения Пакистана, страну можно будет легко превратить в истинно исламское государство²⁴. «Ихван» часто сама занималась обучением кадров и направляла людей для проведения совместных тренировок с LET. Тот факт, что в ее руководстве были представлены только старшие офицеры-отставники, привлекал к идеологическим учебным семинарам группы «сотни армейских офицеров и солдат». Среди членов группы были генерал-майор Захирул Ислам Аббаси, бригадир Мунтазар Билла, полковник Мохаммад Азад Минхас и полковник Инаятулла Хан. Все они оказались за решеткой за участие в попытке государственного переворота в 1995 году. Генерал-лейтенант Хамид Гюль (бывший глава ISI), участвовавший в афганском джихаде, называл этот переворот «мягкой исламской революцией». По его словам, «солдаты армии Пакистана всегда были религиозны, однако сейчас уже все большее число офицеров становится исламистами».

Сегодня эти факторы обретают значимость из-за серьезных сомнений в способности Пакистана сохранить свою целостность. Параллельно растет и вера в то, что только армия способна привнести хотя бы некоторую видимость порядка и контроля в страну, раздираемую разного рода конфликтами.

Сложно придумать более ошибочный аргумент. И потому важно привести данные немногочисленных исследований о том, насколько подвержено радикальным настроениям нынешнее поколение офицеров среднего звена и старшего командного состава пакистанской армии.

Сначала зафиксируем некоторые основные факты. Нынешний командный состав и начальник штаба пакистанской армии Ашфак Кайяни пришли на службу сразу после 1971 года (когда Восточный Пакистан откололся от Пакистана и стал независимым государством Бангладеш) или чуть позже. Это те военные, которые либо принимали участие в войне с Индией, либо испытали глубокую травму от капитуляции в столице Восточного Пакистана – Дакке. Поэтому вполне естественно, что их отличают определенные настроения, определенная «стойка» по отношению к Индии. Все они, естественно, прошли через горнило исламизации, проводившейся Зия-уль-Хаком, хотя трудно оценить степень влияния, которое