Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России

лет²⁰.

При этом Тимуриды, правившие Ферганой, по-прежнему остаются его мюридами (духовными последователями и подчиненными). Это несомненный историко-политический факт. В самом деле, отец Бабура Умар-шайх действительно был мюридом Ходжи Ахрара. Духовная связь между ними была настолько прочной, что Ходжи Ахрар называл его своим сыном. Позднее, уже после смерти Умар-шайха, самые тесные отношения с Бабуром сохранили дети Ходжи Ахрара – Мухаммад Ходжаги Ходжа и Ходжа Мухам-мад Яхья²¹. Последний был младшим сыном главы ордена на-кшбандийа и унаследовал руководящую роль в ордене²².

Бабур – Тимурид в пятом поколении. А значит, к моменту его ухода из Ферганы для завоевания сначала Кабула, а потом Индии совместная история ордена и династии насчитывает уже пять поколений.

При этом орден проповедует странствие и завоевание. А династия их осуществляет. Бабур уходит из Ферганы, дабы странствовать и завоевывать новые земли. Хотя нельзя забывать, что Бабуром двигала не одна только тяга к странствиям, но и желание вернуть «наследственные владения» Тимура. Шейхи ордена, как и Бабур, пускаются в странствие, осваивая новые пространства. Но и Фергану братство сохраняет в качестве своего исторического центра. Таким образом, мы имеем дело с взаимосвязанным расширением влияния и династии, и братства.

Вехи совместной истории Бабуридов и братства накшбандийа в Индии

К 1527 году Бабур завоевал большую часть Северной Индии и сформировал Империю Великих Моголов в границах от Кабула до Бенгалии со столицами в Агре и Дели. После этих завоеваний позиции ордена накшбандийа-ходжаган значительно укрепляются и отношения ордена с двором Бабура становятся подчеркнуто тесными. В 1528-1529 годах Бабур в Агре принимает у себя послов от «узбеков» (Шейбанидов). В том числе, с особыми почестями, потомков Ходжи Ахрара – ходжу Калона и ходжу Абдушша-хида²³. На пиру накшбандийские духовные лица сидят вблизи Бабура, и это дает основание для предположений, что ходжи, возможно, возглавляли посольство.

Итак, шейхи накшбандийа-хаджаган получают почетную близость к власти в новой империи Бабура и сохраняют связи с исходной ферганской территорией.

Не всегда, конечно, отношения братства и династии были безоблачными. Они сильно испортились, например, при накшбандийском шейхе Ахмаде Сирхинди (1564-1624), «новом обновителе веры» и «обновителе II-го тысячелетия». Сирхинди не только призывал к очищению веры и ужесточению соблюдения религиозных обрядов, но и выдвинул тезис: «Шариат нужно развивать мечом». Между тем царствующий в то время Бабурид Акбар провозгласил себя одновременно и светским, и духовным главой империи (то есть посягнул на прерогативу ордена) и встал на путь синкретизма²⁴. Орден не мог свергнуть Акбара, но оставался в оппозиции в годы его правления. И, выдержав гонения Акбара, в дальнейшем восстановил потерянные отчасти позиции. Однако это далось ордену нелегко.

Когда наследник Акбара император Джахангир в 1605 году вступил на престол, шейх Ахмад Сирхинди разворачивал широкое движение против религиозных нововведений, распространившихся в царствование Акбара. При этом среди последователей Сирхинди были и аристократы, имевшие значительное влияние при дворе Моголов. Поэтому в движении Сирхинди, при всей его накаленной религиозности, с самого начала не мог не присутствовать политический, дворцовый, аспект²⁵. И это вызвало реакцию со стороны самого Джахангира. Придворные последователи шейха были отправлены в ссылку, несмотря на их влиятельность. На этом Джахангир не остановился и прямо обвинил шейха в пропаганде неисламских идей. Шейх сумел эти обвинения опровергнуть, однако затем ответил отказом на требование императора совершить перед ним земной поклон. В ответ на это император отправил шейха в заключение в крепость Гвалиор, где Сирхинди оставался в течение двух лет.

То, что произошло дальше, в очередной раз подтверждает тезис не только об убежденности и политической воле, но и о незаурядных организационных способностях, свойственных многим лидерам накшбандийа. Это их уже известное по предыдущим сюжетам качество было, безусловно, присуще и Ахмаду Сирхинди. Во время заключения шейха его ученикам и сторонникам не просто удалось поднять восстание. Последователь шейха Сирхинди, взбунтовавшийся полководец Джахангира Махабатхан, собрав свое войско, сумел провести быстрое наступление. И более того, сторонник Ахмада Сирхинди отправил самого Джахангира в «ссылку» в местечко Джалум, где император признал свою ошибку и приказал с почестями освободить шейха из заточения²⁶.

После этого шейх выдвинул императору ряд жестких требований (в том числе относительно места и роли мусульманских духовных лиц в государстве), и эти требования были удовлетворены. Изгнанные сторонники шейха при дворе и уволенные чиновники были возвращены. Называя вещи своими именами, нужно сказать, что фактически, при сохранении Джахангира на троне, произошел переворот, сделавший «партию» шейха Ахмада Сир-хинди господствующей в империи Великих Моголов.

Отметим, что этот захватывающий эпизод не первый и не последний, когда влияние шейхов накшбандийа двигало армиями.

Впоследствии два представителя Великих Моголов – Шах-Джахан и, главное, Аурангзеб – в союзе с шейхами ордена восстановили действие исламских обычаев и провозгласили курс на политику обновления ислама и очищения его от греховных нововведений предыдущего периода²⁷. То есть исполнили то, что было предначертано Ахмадом Сирхинди и чему сопротивлялся Акбар.

Еще одна существенная деталь: известно, что Ахмад Сирхинди поддерживал переписку с духовными братьями, остававшимися на родине ордена в Средней Азии²⁸. То есть отдавал должное исходной территории своего братства и его единству.

Все вышеизложенное подтверждает тезис о неразрывной связи представителей династии Тимуридов и Бабуридов с шейхами братства накшбандийа на протяжении многих веков.

Связь эта фиксируется с периода формирования как династии, так и суфийского братства и продолжается до конца правления Великих Моголов. Соперничество между участниками тандема неизменно шло за властное доминирование на общем завоеванном пространстве.

Основные вехи этого «союза соперников» обозначены на приведенной ниже схеме (рис. 2).

Рис. 2

После Аурангзеба для Великих Моголов начался трудный период, который закончился изгнанием последнего представителя династии в 1858 г.

Однако важно подчеркнуть, что вековая противоречивая спаянность Бабуридов с накшбандийа-ходжаган осталась неразрывной. А центром, наиболее остро ощущающим свою преемственность по отношению к династии Моголов, остался Лахор, резиденция Великих Моголов на севере современного Пакистана. А как было показано выше, именно Лахор играет важную роль в установлении культурно-исторических контактов Пакистана со странами Средней Азии, Узбекистаном в первую очередь. Все это говорит о том, что традиция Великих Моголов, связь между их династией и орденом имеют важное значение для нынешней пакистанской идентичности.

Поэтому то огромное участие, которое Пакистан принял в создании движения Талибан, невозможно отделить и от этого представления о своей идентичности, и от основанного на нем (неоднократно подчеркнутого), особого отношения Пакистана к Средней Азии.

Но может ли движение Талибан находиться в какой-либо значимой