Я, Дикая Дика

Вспоминала, как привязав мои руки к столу, Ветер дико трахал меня, обзывая всякими словами, вдруг срываясь на нежности, а я просила ещё и ещё… «Боль, сделай мне хуже!» Один лишь раз, хотя бы один… нет.

Спала до обеда, потом долго-долго валялась в теплой ванне, пытаясь привести тело и душу в праздничное состояние. Хотела дожить до репета без бухла, но никак не получалось остановить потоки тоски. Пришлось-таки свистнуть коньяка, и завалиться с ним обратно в воду. Как-то незаметно я задремала, и проснулась только от того, что уронила баттл себе прямо по колену, очень больно. Встряхнулась, зажгла бодрящие ароматические свечи у себя в комнате, и принялась наряжаться. Долго париться не стала, и Деньрожденческий образ сложился таким: красная майка на шнуровке, чёрные бриджы, ажурные чулки и нубуковые туфли на пряжках + длинные перчатки в сетку и шикарные серьги. Отросший ирокез позволил соорудить нарочито растрёпанный стильный причесон.

— А вот и я!! — заорала я, влетая на репет-точку, где уже собралась вся группа, и кое-кто из специально приглашенных. Я сама никого не звала, их привели ребята — конечно, Лора, Март, и ещё кто- то.

— Это кто у нас такой тут полуголый, праздничный? — завопили от двери, я обернулась, и меня сгребла в широкие объятья Портвейн.

— Ах ты, сучка! — радостно кричала она, хлопая по спине: — Двадцать лет, стало быть? Ну, наливай тогда!

Она притащила камеру, и обещала скурпулёзно заснять всё то массовое бескультурие, которое по её мнению непременно сегодня произойдёт! А после коварно слепить фильмец, порочащий мой светлый образ, но укрепляющий порно-имидж. Это и будет подарком.

— Чего ж ещё и ожидать от такой старой стервы, как ты, Портвяшка? — ответила я радушно. Сгребла подарочки, даже не рассматривая — хотелось скорее напиться!! Раздавили пару баттлов вермута, запили коньячком, попели слегка, но особо настроя работать, конечно, не было ни у кого, и мы просто дурачились, выплясывая, и попивая из горла.

Потом пошли смс-ки: поздравили Ведьма и Русый, брат из Варшавы. И даже Гоблин! «С Днём Рожденья, прекрасная богиня! И пусть солнце бледнеет в твоём присутствии от зависти, и светит с двойной силой, взращивая цветы, ни один из которых не сравнится с тобой, Королева! Пусть плачет небо дождями, бессильное собой затмить тебя… как плачу я и поныне, потеряв тебя… Будь, всегда будь!»

Вот чёрт… нашёл же что сказать! Зараза, ну неужели нельзя успокоиться за такое время! Я же не виновата, что не любила его никогда. Я ему этого и не обещала! Да пошли они все!!

— Юлька, наливай! — протянула опустевший стакан. «Пей до рвоты, оставь заботы…»

Я без бухла уже просто не могу… когда трезва — вроде как ещё ничего, типа так и надо. Но доходит до него, проклятого — всё, трындец!! Поехали! Все могут сидеть себе спокойно, когда почти полный баттл под ногами, а я нет. Мне сразу надо допить, догоняться! Одна рюмашка — и меня прёт!! Сразу весь мир будто переворачивается. И я иду в разнос.

— Лучший подарок — конечно же мёд! Это и Дика сразу поймёт! — орали мы всякую хрень. А никто и не думал, что будет реальный репет!

После репы пошатались в ночной клуб Патрона Дуря «Саркофаг», на готический дискотешник. Не знаю, и как это нас занесло? Хотя, собственно, что за вопрос — сама же и предложила!

Там я устроила чуть ли не стриптиз. Плясала посреди зала, под готик всяческий тягучий и не очень, вертела задницей как могла. И вдруг Дурь, ди-джей хренов, орёт со сцены:

— А среди нас присутствует прекрасная принцесса Дикая Дика, супер-вокалистка группы «Изгое небо», и у неё сегодня Днюха! Давайте умолим её высочество подняться к нам сюда, на сцену, и явить всю красу королевского тела в танце!

«Разогретый» зал рёвом одобрил эту тему, и я резво полезла исполнять предложенное. Сколько я плясала так, и что вытворяла — не знаю. Кажется, было довольно угарно! Следующее, что помню — это как мне уже внизу помогала одеться Ю-юшка, а Портвейн довольно хрюкала над своей камерой — и это снимала! Блин, лишь бы не сгореть назавтра от ужаса содеянного!

Дурь, конечно, не отпустил нас за просто так! Потащил к себе за кулисы, где наливал, наливал, наливал…

Дальше — больше! Я ведь слишком похотлива, чтоб отказывать себе в случайном сексе! Поимела некоего музыканта, красивого темноволосого парнишку. Мальчик, похожий на лесбиянку… Посмотрела на него призывно, он подошёл, взял за руку, увёл за кулисы куда-то, где трахнул поспешно на столе, я обнимала его ногами. А ведь даже имени его не знаю, но именно это и дико возбуждает! Кончила оттого, что кто-то шумно топал по коридору сюда. Успела только трусики в карман сунуть — они путались в каблуках, зацепляясь, и не налезали. Странно, и когда я успела бриджы поменять на юбку?

Да уж, чудный пролетарский девиз «ДАЁШЪ!» как раз для меня!

«И почему отходняк не спрашивает, какой сегодня день, и приходит непременно и обязательно. Как налоговый инспектор на фирму предков в конце года!» — такой обыденной мыслью начался первый день моего двадцатилетия.

Ой, не надо было пить… столько… а ведь знала!! И всё равно пила. Как-то так остро не было в процессе. До чего же банально… Теперь тошнит. Как это задолбало… это чувство когда перепьешь. Отвращение к тому, что сделано. Задрало. Достало. Замучало…

Меня не было дома вчера, и родители смогли только позвонить, растерянные, что я смылась гулять, и их кинула! Я намеревалась провести вечер с ними, но вот… угорела, блин! А Петровна испекла офигительнейший из пирогов в мире! С клубникой и взбитыми сливками. И двадцать свечей. Когда пропёрло на жор с похмела, вот тут и подумала вслед за Карлсоном: — эх, ну почему же нельзя двадцать пирогов и одну свечу? Я не могла наесться им, пока не ощутила, что встать уже точно не могу! Еще Петровна расчувствованно поцеловала меня в макушку — ах, наша девочка совсем выросла! И вручила тряпичную куколку! Типа, чтоб не забывала, что я всё равно для них вечный ребенок! Ну, не трогательно ли?

Что подарили предки, как вы думаете? Ключи и какой-то странный, запечатанный пакет. Я его разворошила, и тупо рассматривала бумажки, наверное, полчаса, под их нетерпеливыми взглядами. До меня жутко туго доходило, пришлось спросить:

— А что это такое, всё же?

— Это, детка, твоя квартирка! Новенькая, недалеко от Кэмдан-тауна твоего любимого, куда ты за одёжкой бегаешь! — выпалил одним махом папа, а мама только кивала, и чуть не прыгала от восторга.

Хата в Лондоне. Охренеть. Меня захлестнуло какой-то праведной тошнотой — оказывается, родители решили — без меня!! — что мне самое время ехать в Англию. Мол, «Ландн из зэ кэпитал оф э Грэйт Британ», и маленькой дочурке русских бизнесменов самый что ни на есть распрестижище прожигать жизнь именно там! Папа, оказывается, этот флэт купил уже месяц тому как! А я думаю — и чего его вдруг в Лондон понесло на две недели? Мама тут надрывалась, бизнес без него вела. Я в ахуе — ну так делается, нет?? А у мну, между прочим, свои планы на жизнь! Я Москву себе присмотрела, по крайней мере, на первое время. Нет, ну в «Ландоне»-то мне нравится, симпатишненький город, «биг Сити лайф» и всё такое! Но мне неплохо пока здесь! Я патриот, ё-п-р-с-т! Так что, товарищи, вперёд и с песней, сами там живите! Но — вариант оставьте! Флэтяшка в Европе — это гуд! Потому и ругаться передумала, права свои качать. Не кусай руку, которая тебя кормит, уж это-то я соображаю, и соблюдаю! Ведь чем же плохо — в следующую поездку в Европу остановиться в своей квартирке? Пусть будет. А я тихой сапой устроюсь как мне надо! И никому докладывать не буду.

— Джьенкуйе, папа энд мама! То есть, сэнк ю вэри-вэри мач, май диэр пэрэнтс! — сообразила я сказать. Естественно, поблагодарила самыми лучшими словами, какие сумела вспомнить с похмела, и каждый остался при своём — я при квартирке, предки при дочерней благодарности. Вот.

Оказывается, звонила родня из Польши, папа их, чтоль, оповестил? Петровна записала пожелания на автоответчик. Я слушала и думала — а ни Ленка, ни Ветер так и не позвонили! И я сама не стала их искать. Сволочи! Что ж, я для них совсем уж ничего не значу??

Когда уже ушаталась, и ложилась спать, вдруг как ожгло — так и Жанна не позвонила! Грустно,