Он сверкнул улыбкой.
— Очень просто: ты моя подружка на пикник.
Хотелось бы Джози, чтобы это было так просто.
Ее обещание сохранить тайну Ланса все больше усложняло ей жизнь. Она не могла позволить Адаму обвинить в лицо Картера Хейвуда, но как это сделать, не открыв правды?
Вероятно, приоткрыв частицу собственного прошлого.
— Это замечательно, что вы с родителями так близки, — начала она, отвернувшись к окну. — Я не видела своего отца больше пяти лет.
— Почему так долго?
— Потому что он не простил меня за то, что из-за меня попал в тюрьму.
Адам резко ударил по тормозам, чуть не врезавшись в идущую впереди машину. Затем повернулся и уставился на нее.
— Ты отправила отца в тюрьму?
— Не нарочно. — Это была та часть ее прошлого, которую она предпочитала забыть, но если это удержит Адама от обвинения невиновного человека, значит, она заплатит эту цену. — Родители развелись, когда мне было двенадцать, — объяснила Джози, — после того, как мама полюбила другого. Она взяла полную опеку надо мной, а отцу разрешалось навещать меня каждые две недели по выходным. Однажды он не вернул меня. Мы отсутствовали целый месяц.
— Он тебя похитил?
Джози кивнула.
— Это не было… злонамеренно. Просто он пытался достучаться до мамы. Он все еще любил ее и хотел, чтобы мы снова стали одной семьей. И я тоже. Только я не понимала, что то, что он делает, незаконно.
Адам слушал очень внимательно.
— Так что же произошло?
Рассказывать оказалось труднее, чем она представляла, хотя прошло уже пятнадцать лет.
— Я позвонила маме из мотеля в Сент-Луисе, просто чтобы дать ей знать, что со мной все хорошо и что папа обещал скоро привезти меня домой. Я не знала, что полиция поставила мамин телефон на прослушку. Мой звонок привел к его аресту.
Адам нахмурился.
— Тебе же было всего двенадцать. Откуда ты могла знать?
Джози покачала головой.
— Для папы это не имело значения, он все равно считал, что я предала его.
— Черт те что. — Он стиснул в руках руль. — До некоторых родителей просто не доходит, что они делают.
— Уж до моих точно, — тихо проговорила Джози. — Они были слишком поглощены своими распрями, чтобы замечать, что делают со мной. Они просто дали волю своим эмоциям.
Адам повернулся и посмотрел на нее, и на мгновение Джози показалось, что он хочет обнять ее и утешить.
— Тебе не нужно меня опасаться, ты же знаешь, — сказал он. — Я не причиню тебе боли.
Если бы! Она слишком хорошо знала, как легко этому человеку разбить ей сердце, как уязвима она перед ним.
— Твои обвинения могут причинить боль другим людям, — заметила она напряженным голосом. — Твои родители живут в этом городе, они ведь видятся с Картером время от времени.
Адам задумчиво и в то же время расстроено кивнул.
— Да, никаких реальных, доказательств у меня нет.
Она облегченно вздохнула.
— Когда ты найдешь своего самозванца, а я уверена, это будет очень скоро, ты удивишься, обнаружив, что его причины не были злонамеренными. Возможно, у него имеется какое-нибудь разумное объяснение своим поступкам.
— Ну вот, ты опять его защищаешь, — сказал Адам с кислой миной. — Ну скажи, что разумного в том, чтобы выдавать себя за другого человека в течение трех месяцев? Использовать в своих целях мое имя, мою квартиру, мои документы?
Джози вновь почувствовала себя на твердой почве. С логикой она справится, эмоции — вот ее проблема.
— Может, нам его поступки и не кажутся разумными, — продолжала она, — но это еще не значит, что он преступник. Возьми хотя бы моего отца. Да, он похитил меня, да, мама страдала из-за этого, только до нее, похоже, не доходило, что папа тоже страдает.
— Ты хочешь сказать, что мой самозванец мог пойти на это от отчаяния?
— Не знаю. — Джози не хотелось начинать анализировать поведение Ланса. Она не могла понять, почему тот до сих пор не признался Адаму. Никак не наберется смелости? И стоит ли дать ему еще несколько дней, прежде чем она нарушит свое обещание хранить тайну?
Если ей удастся убедить Адама не обвинять Картера Хейвуда, она может подождать.
— Единственное, что я знаю, — продолжала она, — это что маме важнее была месть, чем примирение. Она убедила окружного прокурора выдвинуть обвинения против отца по полной программе.
— А он обвинил тебя?
Джози кивнула, чувствуя, как к горлу подступают слезы.
— Это несправедливо, — рассерженно высказался Адам. — В том, что произошло между родителями, нет твоей вины.
— Может, и нет. — Она проглотила ком в горле, стараясь успокоиться. — Отец никогда открыто и не винил меня, но я знаю, что очень сильно его обидела. Я же видела, как он был разочарован, узнав, что я предпочла маму ему. Наши отношения уже никогда не были прежними.
Адам накрыл ее ладонь своей.
— Это его потеря.
У Джози перехватило дыхание. Она повернулась и посмотрела на Адама. Он наклонился ближе, обхватив пальцами ее ладонь, и его взгляд остановился на ее губах. Она закрыла глаза в ожидании поцелуя… но автомобильный гудок позади разрушил волшебство момента. Адам отпустил ее руку и нажал на сцепление, длинный ряд автомобилей медленно двинулся вперед.
Джози не сразу пришла в себя. Слова Адама «Это его потеря» эхом звучали в голове и согревали сердце. Адам повторил лишь то, что она и сама не раз себе говорила, но почему-то услышать это от него оказалось совсем другим делом.
Адам лежал на одеяле, любуясь очертаниями гор на фоне яркого лазурного неба, и думал, что уже давно не испытывал такого ощущения покоя и умиротворенности. Джози сидела рядом, доедая последний кусок морковного кекса.
— Неужели ты сам это испек? — Она слизнула с пальцев крошки.
— Теперь ты попробовала шедевры моего кулинарного искусства — омлет и морковный кекс.
Луг был усеян одеялами. Казалось, все жители Плезант-Вэлли пришли на ежегодный городской пикник. Адам внес свой вклад в организацию стола в складчину и дал попробовал свои блюда Джози. Она съела совсем немного буйволиного вяленого мяса и картофельного салата, зато налегла на морковный кекс.
Джози со стоном растянулась рядом с ним, подложив руку под голову.
— Я объелась.
— Тогда спешу тебя обрадовать, что ежегодный городской пикник сопровождается ежегодным городским сном.
Она тихо рассмеялась, обведя взглядом дремлющих людей.
— Выглядит очень соблазнительно.
Он повернулся к ней лицом.
