— Не очень-то скоро.
— Нет, вполне, — пробормотал он, едва удерживаясь от искушения послать ко всем чертям все на свете, кроме нее.
Энн ответила низким, хриплым смехом у самых его губ.
— Поняла. У тебя были потаенные мотивы, когда ты принес мне поднос с завтраком.
— Может быть, и да.
— О, хорошо. — Она скорчила недовольную гримасу. — Я куплю на ужин пиццу.
— Я держу в голове еще один рецепт.
Она укусила его за ухо.
— Об этом — потом.
Едва Пит собрался после трех утренних встреч с клиентами засесть за гору бумаг и сосредоточиться на деле, как к нему неспешно вошел Фрэнк. Было два часа дня.
— Я бы хотел обсудить с тобой вопрос о слиянии фирмы Бентли. — Он бросил контракт под нос Питу.
Пит почувствовал, как в нем нарастает раздражение. Это что, Фрэнк уже считает себя одним из директоров, раз он позволяет себе вламываться в кабинет своего коллеги, предварительно не позвонив и не договорившись? Его закаленное за долгие годы терпение готово было лопнуть, но, на счастье, зазвенел телефон. Пит торопливо снял трубку, используя эти несколько секунд, чтобы взять себя в руки.
За время разговора Фрэнк дважды нетерпеливо взглянул на часы.
— У меня пара минут, не больше, — сказал Фрэнк негромко и нетерпеливо. — Ко мне сейчас должен прийти новый клиент.
Но Пит уже передавал ему трубку.
— Это тебя, Фрэнк. Какая-то домашняя катавасия.
Фрэнк посмотрел на трубку с такой свирепостью, словно собирался вырвать провод из гнезда, и снова поглядел на часы.
— Ну, надеюсь, какая-нибудь ерунда? — спросил он. — Если так, сама все уладь.
Он говорил очень раздраженно.
— Уйти не могу. Сейчас придет новый клиент. Знаешь, какой.
Ага, понял Пит. Мистер Кучабаксинг.
— Теща, — пояснил Фрэнк притворно небрежно. — Все занимаются какой-то чушью. Я уже два раза ездил в больницу к жене, и всякий раз по ложному вызову. Третий раз — это уж слишком.
— Может быть, тебе все же стоит поехать. Все-таки дело не шуточное — роды.
— Я уже достаточно наездился и насиделся в приемном покое, и всякий раз тревога оказывалась ложной. — Он пожал мясистыми плечами. — Стоит оказаться дома, как меня начинают пилить, что я не нахожу времени для семьи. Конечно, она в положении, и дело серьезное, но должна же она понимать, что не могу я бросать все и мчаться к ней только потому, что кому-то что-то показалось. Ты меня понимаешь, ведь ты сам работаешь не покладая рук.
Нет, он его не понимал.
— Работа прежде всего, — повторил Фрэнк.
Пока Фрэнк говорил о негативных последствиях перехода фирмы Бентли в чужие руки, Пит не отрываясь смотрел на него. Не был ли и он еще недавно целиком поглощен собственной карьерой? Действительно ли карьера стоит тех жертв, которые он готов был за нее принести?
В четыре, как и обещал, Пит был дома. Пока он разминался на тренажере, Энн заправляла белье в стиральную машину. Хотя она не заставляла его утром что-либо обещать, ей было приятно, что он сдержал слово.
Включив стиральную машину, она прислушалась к звукам работающего мотора, слившимся с шумом воды в одну мелодию. Жизнь в эти минуты текла удивительно гладко, и даже воспоминание о неудачной попытке договориться с Кристиной не могло испортить блаженного настроения.
Но как же она собирается говорить с Джеромом? Едва Энн задумалась об этом, как звук дверного колокольчика отвлек внимание. Нельзя же оставаться в доме Пита вечно. Однажды всему придет конец. Но если такой момент наступит, не хотелось, чтобы он почувствовал себя обманутым, хотя речь будет идти о ее собственных кошмарах и бедах.
Энн отсчитала деньги за пиццу, а на обратном пути бегло взглянула на груду белья, которое нуждалось в глажке.
В спальне, уперев ноги, Пит мерно греб веслами. Безрукавка на нем взмокла, на лбу сверкали бисеринки пота.
Энн негромко покашляла.
— У тебя мышцы вздулись.
— Им так и полагается.
— А лицу полагается быть багрово-красным?
— Ты пришла сюда, чтобы критиковать мою систему укрепления организма? — отшутился Пит.
— Нет, я пришла сказать, что пицца прибыла. Дело теперь за тобой. Если не придешь через пять минут, я все съем сама.
Возвратившись на кухню, Энн расставила тарелки и салфетки, но прошло еще минут десять, прежде чем она услышала фырканье Пита в коридоре.
Он был с Рейчел на руках.
— Она была не склонна менять месторасположение.
— Повезло тебе.
— Заметила, что она всегда ведет спокойнее, когда мы с ней одни?
Пит поглядел на девочку с таким серьезным видом, что Энн не удержалась от смеха.
— Это тебе кажется.
— Ах, ты сладкий медвежонок. — Он прижался к Рейчел, и та заулыбалась. — Только чуточку хандрит сегодня. Ты заметила это?
— Все в порядке. — Энн подняла кусок пиццы на ладони. — Так, чуть потемпературила.
Пит не мог отнестись к словам Энн с той легкостью, с какой они были сказаны.
— Температура, — признак того, что организм не в порядке. — Он сел напротив. — Нужно показать ребенка врачу.
Энн изумленно посмотрела. Неужели это он, обычно такой хладнокровный, воплощение силы и уверенности?
— Ты очень уж беспокоен.
— Нет, я здраво гляжу на вещи. Если у нее жар…
— Успокойся, — жуя пиццу, сказала Энн. — Она в полном порядке.
— Откуда ты это знаешь? — спросил Пит, поглаживая Рейчел по головке.
— Знаю. — Энн наклонилась и заглянула в лицо дочери. — Сострой рожицу, чтобы она засмеялась.
Пит нахмурился.
— Какую рожицу?
— Ну, ту самую, когда ты надуваешься.
— И она засмеется? — Энн улыбнулась.
— Я, по крайней мере, улыбаюсь. Сделай. — Пит честно попытался.
Рейчел моментально расплылась.
— Гляди, — облегченно сказала Энн, показывая на рот Рейчел.
В его голосе проскользнуло изумление.
— Это же зуб, а?
— Угу!
С благоговейным почтением он уставился в ротик девочки, поражаясь белому зубику, прорезавшемуся сквозь десну.
— Черт бы меня побрал!
Энн откинулась назад, чувствуя, как слабеют у нее ноги. С бьющимся сердцем она смотрела на
