– Он вам нравится?
– Да, разумеется. Мы же друзья!
– Друзья… – эхом откликнулся Майкл и нахмурился. – Как мы с тобой?
Сидни беспомощно рассмеялась, но тут же увидела, что он терпеливо ждет ответа.
– Я не знаю. Как мы с тобой? Не совсем. Я не уверена. О господи, Майкл, ты задаешь ужасно трудные вопросы!
Его лицо расплылось в улыбке. Неизвестно, к какому выводу он пришел после ее сбивчивого ответа, но вид у него был чрезвычайно довольный.
На следующий день Чарльз преподнес Сидни орхидеи.
Он уже упаковал свои вещи и был готов к отъезду. Сидни сразу догадалась, что цветы – это попытка вернуть ее расположение. Нет, они не были в ссоре и почти не обсуждали события последних дней, но Чарльз чувствовал, что отношение Сидни к нему неуловимо изменилось, и хотел заделать наметившуюся трещину до своего отъезда.
Орхидеи были изумительны. Чарльз преподнес их в присутствии Филипа, Сэма и Майкла, оказавшихся в этот момент на террасе, где все дружно обучали Майкла игре в карты. Сидни несколько переусердствовала в своем восторге по поводу цветов, восклицая, что они великолепны, и осыпая Чарльза словами благодарности. Полученное от подарка удовольствие Сидни преувеличила по двум причинам: она была рада, что Чарльз наконец уезжает, и чувствовала себя виноватой из-за этой тайной радости.
Чарльз и Сидни направились к озеру. Когда он взял ее за руку на дорожке, Сидни не воспротивилась. Это было самое меньшее, что она могла для него сделать; к тому же через несколько минут ему все равно предстояло уехать. И вообще они ведь прощались не навсегда: она скоро снова его увидит – возможно, даже завтра. Тем не менее Сидни стало грустно. Любое расставание наводило на нее меланхолию, хотя этого расставания она втайне ждала с нетерпением. Но она недооценила Чарльза.
– Сидни, давай больше не будем откладывать нашу помолвку, – сказал он вдруг, порывисто стиснув ее руки. – Давай объявим всем, что мы собираемся пожениться. Я больше не хочу ждать. Ведь ты не заставишь меня ждать, правда?
– Но я не давала тебе твердых обещаний, Чарльз! Мы даже не помолвлены!
– Формально – нет.
– Мы вообще не помолвлены.
– О, Сидни… – Он обнял ее и привлек к себе. – Ты что, нарочно меня мучаешь? Вопреки своей собственной воле она немного смягчилась. В голове у нее промелькнула нелепая мысль: Чарльз нравится ей гораздо больше, когда она его не видит.
– Прошу тебя, дорогая! Я так люблю тебя. Скажи, что ты выйдешь за меня. Я сделаю тебя счастливой!
– О, Чарльз… – вот и все, что она успела сказать. Он стремительно сорвал с себя очки и поцеловал ее в губы. Впервые за все время знакомства она почувствовала в нем подлинную страсть. Растерянная Сидни дала себя поцеловать и даже позволила Чарльзу прижаться к ней самым нескромным образом. У нее закружилась голова.
Когда они наконец отодвинулись друг от друга, Сидни не смела поднять глаза на Чарльза. А он торжествующе улыбался. Губы у него были влажные, в близоруких глазах плясали огоньки.
– Мы будем очень счастливы, – проговорил Чарльз шепотом заговорщика. – Скажи «да», Сидни. Положи конец моим страданиям.
Сидни постаралась привести свои мысли в порядок.
– Чарльз, послушай! Боюсь, я подала тебе ложную надежду. По правде говоря, я еще не готова выйти замуж во второй раз. Все дело в этом.
– Тогда я буду ждать.
– Я не властна над твоими чувствами, но скажу честно: по-моему, ты будешь гораздо счастливее, если навсегда откажешься от мысли жениться на мне. Ты знаешь, как хорошо я к тебе отношусь, я к тебе привязана, очень привязана, но… мне кажется, мы просто не подходим друг другу.
–Ты ошибаешься, Сидни!
– Может быть, и так, но я искренне говорю о том, что чувствую. Теперь я твердо в этом уверена, и было бы несправедливо скрывать правду от тебя. Это не должно разрушить нашу дружбу…
– И не разрушит.
– Я рада, что ты тоже так думаешь.
Сидни опустила глаза – она не хотела, чтобы Чарльз уличил ее во лжи. Ей хотелось расстаться с ним навсегда, а он всеми силами пытался этого не допустить. Но хорошо хоть, что самая трудная часть объяснения позади. Слава богу!
Они направились назад к дому. Чарльз был молчалив и угрюм, Сидни старалась ничем не выдать своего облегчения. Когда они вновь оказались на террасе, Филип встал с шезлонга, чтобы пожать руку Чарльзу на прощание, хотя Сидни знала, что ее брат тоже воспринимает отъезд Чарльза с облегчением.
– А где Майкл? – спросила она как бы между прочим. Сэм оторвался от возведения пирамиды из карт.
– Он пошел в домик для гостей забрать свои вещи. Разве ты его не видела? Щеки у нее запылали.
– Нет, не видела.
Зато она не сомневалась, что он ее видел. От зоркого взгляда Майкла невозможно было ускользнуть.
«Подарки, преподнесенные сюрпризом, не обусловленные ничем, кроме заботы и доброго расположения, следует рассматривать как одну из приятнейших неожиданностей нашей жизни. Благодарному получателю подобного подарка надлежит ответить тем же».
Как это понимать: «ответить тем же»? Должен ли он вернуть бумагу и карандаши обратно Сидни? Майкл спросил у Сэма:
– Что значит «ответить тем же», когда получаешь подарок?
Сэм не знал, но он спросил у Филипа и вернулся с ответом.
– Это значит, что ты должен ответить подарком, равноценным тому, какой получил сам.
Равноценным. Значит, не таким же точно. Вот и хорошо: Майкл понятия не имел, где достать еще бумаги и карандашей. Итак, что же ему преподнести в подарок Сидни? Два дня он бился над ответом. Чуть было опять не обратился к Сэму, но он хотел, чтобы подарок стал для Сидни «приятнейшей неожиданностью», а Сэм наверняка рассказал бы ей заранее.
Озарение пришло к нему в жаркий полдень, пока он бродил по озеру, зайдя по колено в воду. Сэм пытался запустить воздушного змея на берегу, но Майкл не хотел, чтобы кто-нибудь его увидел, поэтому он выждал, пока Сэму не надоест его занятие. Помахав другу с берега, мальчик повернулся и бросился бегом по дорожке обратно к дому.
О рыбах и их образе жизни Майкл знал все. Он знал, где они живут и какова каждая из них на вкус. Он не знал только одного: как они называются. Но Сидни-то, конечно, знает, а это главное. Так что же ему поймать для нее? Лучше всего была бы длинная быстрая рыба с пятнистой чешуей, но в этом озере они ему не попадались. Зато здесь было полно мелких с острыми колючками на спине. Правда, они были довольно костлявые, но, возможно, Сидни понравится их окраска – красное брюшко и зеленовато-голубая спинка. К тому же у них не было чешуи, значит, их легче есть. Тут Майкл вспомнил, что, какую бы рыбу он для нее ни поймал, она обязательно захочет сначала приготовить ее, а потом уже есть. Значит, дело не в чешуе.
Он остановил свой выбор на одной из толстых серебристо-синих. У них было крепкое белое мясо, очень хорошее для еды, и их легко было поймать. Жаль, что здесь не было скалы, вдающейся в воду, на которую можно было бы лечь в ожидании добычи. Майкл зашел поглубже в воду и стал ждать.
Вест преподнес свой подарок Сидни не в доме, а на глазах у всех/Есть ли тут какое-нибудь правило? Может быть, подарки полагается дарить при всех, но Майкл не мог придумать или припомнить ни одной причины, по которой это надо было обязательно делать на дворе. Ему не хотелось ждать. Он был взволнован, к тому же его подарок непременно должен был остаться свежим. Поэтому перед самым обедом, когда вся семья собралась в комнате, которую они называли гостиной, он вручил Сидни свой подарок.
Майкл положил его на маленький круглый столик рядом с креслом, в котором она сидела. Подарок Веста
