Гипотеза 5. Конфликт нужен для того, чтобы 'снести' Лукашенко и поставить вместо него более удобную для России (союзоспособную) фигуру, которая реализует 'зависшие' интеграционные инициативы. В другой версии – эта фигура не будет делать фетиш из суверенитета и откроет российским инвесторам широкий путь к приватизации белорусских госактивов.
Гипотеза 6. Конфликт, напротив, нужен для того, чтобы окончательно избыть иллюзии союзного государства и форсированно завершить развал СНГ. Мол, уж если с наиболее близкой Белоруссией у России союза не получается, то с другими строить союзы – и пытаться бессмысленно. То есть, пора покончить с наследием СССР и переходить со всеми бывшими союзными республиками на 'равноправные прагматические отношения'.
Гипотеза 7. Конфликт – порождение подковерной 'московской' борьбы властно-экономических кланов за политический и экономический ресурс в контексте предстоящего решения 'проблемы-2008'. В частности, он, помимо перераспределения финансовых потоков (чисто конкретных ресурсов для чисто конкретных клановых субъектов), полностью снимает возможность сохранения Путина в высшей власти в виде президента будущего Союзного государства.
Гипотеза 8. Конфликт – способ 'затормозить' энергетическую экспансию России на Запад и, тем самым, развернуть потоки российских энергоносителей на Восток. Прежде всего, в сторону Китая. А также, согласно другим версиям, в сторону США, Японии, Южной Кореи.
Оценивать правдоподобие и логическую уязвимость этих, а также других версий конфликта можно долго и обстоятельно. Но тогда мы не сможем обсудить другие, не менее важные, сюжеты и коллизии.
Тем не менее, очевидно, что этот конфликт породил ряд крупных политических последствий, на которые нельзя не указать.
Прежде всего, он объективно резко снизил как реальные шансы на интеграцию РФ и РБ, так и 'пространство маневра' для практических интеграционных действий.
Главное здесь состоит в том, что в ходе конфликта и в России, и в Белоруссии оказался резко 'негативизирован' и ухудшен в массовом сознании образ 'интеграционного соседа'.
Так, в начале января в белорусских СМИ появились данные соцопросов, согласно которым только 10% опрошенных высказываются за союз с Россией, а 45% – ориентируются на 'вхождение в Европу'. Даже если эти оценки не вполне достоверны, понятно, что позитивное отношение к России конфликт увеличить не мог.
В России опросы, проведенные в середине января ВЦИОМ, также показали, что мощная 'антибелорусская' кампания в российской прессе принесла плоды: уже около 70% опрошенных идею интеграции России с Белоруссией оценивают негативно.
Далее, очевидно, что 'белорусский кризис' существенно обострил систему внутрироссийских властно- политических конфликтов. Помимо Павла Бородина, традиционного защитника планов российско- белорусской интеграции, 'неодобрительные или не вполне одобрительные' оценки жесткости позиции России в данном конфликте высказали глава Минобороны Сергей Иванов, спикер Думы Борис Грызлов, глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко, а также ряд депутатов Госдумы. Особенно резкие оценки поведения 'Газпрома' и Путина исходили от представителей ВПК.
Суммирование основных 'неодобрительных' высказываний позволяет подтвердить все те общие предположения, которые были высказаны выше в методологической части доклада. Крупная прибыль 'Газпрома' действительно получена ценой несопоставимо резкого ухудшения имиджа России в мире, роста геополитических рисков, связанных с перспективами формирования в Восточной Европе антироссийского альянса стран-транзитеров энергоресурсов, а также ослабления системы стратегической обороны России на западном направлении.
О стратегической обороне мы до сих пор говорили 'в общем'. Сейчас давайте поговорим конкретно.
Конкретно речь идет, прежде всего, о двух важнейших стратегических объектах – радиолокационной станции 'Волга' (иначе называемой 'узел РЛС Барановичи') и пункте стратегической связи военно-морского флота 'Вилейка'.
РЛС раннего предупреждения о ракетном нападении 'Волга' заступила на боевое дежурство в 2002 году. Входит в состав Системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) и 'замыкается' на 'ядерный чемоданчик' президента России. Обеспечивает оперативное обнаружение баллистических ракет и космических объектов, а также контроль за районами патрулирования подлодок НАТО в Северной Атлантике и Норвежском море.
Зональный пункт связи ВМФ 'Вилейка' работает, с рядом модернизаций, с 1964 года. Обеспечивает ретрансляцию на сверхдлинных волнах кодовых командных сигналов от Центрального узла связи ВМФ (или с 'ядерного чемоданчика') на российские подводные лодки, находящиеся на расстоянии до 10 тыс. км и на глубине до 200 метров. То есть, обеспечивает стратегическую боевую связь с российскими подводными лодками по всему земному 'шарику'.
Эти объекты, которые Россия может потерять в результате конфликта – важнейшие компоненты стратегической обороны страны.
И это очень серьезный вопрос! Лукашенко не случайно заявил, что Европа и США 'с пониманием' отнеслись к проблемам Белоруссии в ходе ее конфликта с Россией. Дорога к переговорам с Западом (при всем официальном неприятии Лукашенко в США и Европе) после данного конфликта стала для президента Республики Беларусь гораздо доступнее. Ради замыкания через Белоруссию Каспийско-Черноморско- Балтийского пояса, а также лишения России стратегических 'глаз и ушей' на Западе, – США и часть европейских элит наверняка преодолеют свое 'демократическое' отторжение 'белорусского диктатора'. Такова оценка всех наших экспертов.
В этом смысле очень показательно обнародованное 17 января сообщение посла Германии в Белоруссии Мартина Хеккера о том, что Еврокомиссия, получив соответствующее предложение от Минска, вступает с Белоруссией в диалог по вопросам энергетической безопасности: 'К диалогу с Белоруссией есть готовность, и этот диалог желателен. Брюссель тщательно изучает предложение. Вопрос энергетики очень важен для Еврокомиссии'.
В эти же дни Минске побывал и председатель Парламентской ассамблеи Совета Европы Рене ван дер Линден. Который – в явном противоречии со всеми предыдущими оценками Белоруссии и Лукашенко со стороны ПАСЕ – 18 января определенно высказался в пользу будущего членства Белоруссии в Совете Европы. Вот так!
В Москве поздно почувствовали угрозу. И отреагировали весьма редуцированно.
Одновременно с визитом председателя ПАСЕ в Минск помощник президента Путина Игорь Шувалов начинает 'разводить' Минск с Европой. Он сообщает, что требование введения для Белоруссии рыночных цен на газ исходило из Германии. Причем данное сообщение Шувалова тут же подтверждает экс-канцлер Герхард Шредер.
Для Лукашенко эти 'уколы' – как слону дробина. А вот издержки для России в виде германских реакций на подобные сомнительные 'подставы' – могут оказаться намного выше приобретений.
Далее следует продолжение 'обмена ударами'.
22 января Минск заявляет об усилении таможенного контроля за транзитом товаров между основной территорией России и Калининградской областью. Официальное объяснение: 'для того, чтобы пресечь попытки незаконного ввоза в Белоруссию иностранных товаров под видом российских'.
А заодно сообщается, что подписание соглашения между Белоруссией и Россией о создании единой региональной системы ПВО Союзного государства – сейчас 'вопрос неактуальный'. То есть ключевая стратегическая компонента российско-белорусского Союза начинает 'разваливаться' на наших глазах. Причем с обеих сторон.
24 января глава Погранслужбы ФСБ России Владимир Проничев заявляет, что 'в условиях прозрачности на российско-белорусском участке границы появилась 'дыра', через которую в Россию могут незаконно въезжать граждане третьих стран… не исключено, что этот канал может быть использован членами террористических организаций, а также в целях противоправной деятельности'.
А 25 января немецкая газета 'Ди Вельт' публикует очень знаковое интервью, которое Лукашенко дал известному немецкому политическому аналитику Александру Рару. Наиболее содержательные пассажи их этого интервью стоит процитировать подробно:
'Если бы западные энергетические концерны имели долю в белорусских энерготранспортных системах,
