переломить эту ситуацию в свою пользу.
Продолжение следует
29.03.2007 : Панорама (продолжение 3)
Часть 1. Методология
1.1. Есть ли связь?
Зададимся для начала еще раз самым сермяжным, я бы сказал, и одновременно сложнейшим аналитическим вопросом. Вопрос этот о том, 'есть ли связь?'.
Ведь мы пытаемся состыковать два объекта (рис.1):
Мы привычно считаем, что это один объект. Это у нас заложено в подсознании. А это два объекта. А поскольку речь идет о двух объектах, то связь между ними неочевидна. В поговорках об этом сказано: 'В огороде бузина, а в Киеве дядька'. Конечно, можно связать все что угодно. Но нас интересуют не спекулятивные, а реальные связи. А также то, что эти связи формирует (рис.2) .
Чуть-чуть подробнее поговорю о прямых и косвенных связях.
Мы ведь в название доклада вынесли не только утверждение о наличии связей, но и утверждение о том, что связь является прямой.
В самом деле, мы говорим не вообще об СНГ, а о властном процессе в СНГ. И утверждаем, что этот процесс и аналогичный процесс в России связаны. Иначе говоря, мы утверждаем следующее (рис.3).
Прямая связь – это связь через однокачественные процессы.
Косвенная связь – это связь через разнокачественные процессы. Например, в Средней Азии что-то происходит с энергоносителями. Это 'что-то', происходящее с энергоносителями, влияет на то, что происходит с энергоносителями в России. А то, что происходит с энергоносителями в России, влияет на борьбу за власть в России. Тем самым, процессы одного качества (экономического) в СНГ влияют на процессы другого (политического) качества в России. Такое влияние можно назвать косвенным. А также опосредованным. Мы же хотим сказать о том, что, помимо подобных косвенных и опосредованных влияний между тем, что происходит в двух рассматриваемых объектах, есть еще влияния прямые и непосредственные. Это очень сильное утверждение. Таких влияний запросто может не быть. Так есть ли они?
Для того, что ответить на этот вопрос, нужно внимательно рассмотреть процессы в том объекте, который когда-то был частью нашей мегасистемы, потом объектом нашего напряженного внимания, а теперь во многом объектом нашего безразличия. Но сначала нам придется вкратце обсудить, что это за безразличие.
1.2. Безразличие как аналитический парадокс, требующий своей расшифровки
Ведь вроде бы речь идет о каком-то восстановлении империи ('пятой' или другой – неважно). И на фоне этих разговоров – такое безразличие. Причем безразличие очевидное. Это можно установить по мониторингу газет и телепередач. А есть и другие методы. Все они применены. И результат – ошеломляющий. Почти никого не интересует, что происходит у соседей. То есть, вообще не интересует.
Не интересует ни тех, кто обязан интересоваться по долгу службы. Ни тех, кто говорит об империи. В чем же дело?
Дело сразу во многом. Прежде всего, в том, что разговор об империи является глубоко декларативным. Кто-то, наверное, действительно хочет империи. Но для большинства реальных действующих лиц имперская тема, в лучшем случае, является предметом позитивного заимствования в интересах предвыборного пиара. В том смысле, что 'и мы – имперцы, раз у имперцев рейтинг'.
А в худшем случае – эта же тема является предметом негативного пиара ('в отличие от всяких ужасных сил, мы – не имперцы').
Такой подход к имперской теме связан с фундаментальностью тех процессов, которые протекают в России последние 20 лет. Эти процессы находятся в глубочайшем противоречии с теми процессами, которые протекали в той же России столетиями. Но поскольку они протекают 20 лет, они уже тоже в чем-то исторический фактор. Конечно, мини-исторический, но… Фактор современной истории.
Все началось с заявления о вхождении в мировую цивилизацию. Сейчас модно говорить о том, что это все выдумал Горбачев. Горбачев был рупором этой темы. А поскольку он являлся еще и политическим лидером страны, то никто с него ответственность не снимает. Но… как бы это все оговорить и ясно, и коротко…
Участвуя в последнее время в политических теледебатах разного рода, я с ужасом убедился в том, что участники политических теледебатов могут обладать любыми благими качествами, кроме одного. Кроме желания (и способности) рассматривать любую проблему под политическим углом зрения. Вот обсуждаем, например, вопрос богатства и бедности. Как этот вопрос можно обсуждать? Да сотнями способов. Культурно, социально, религиозно. Даже административно. Давайте, мол, сделаем так и так, и бедности станет меньше. Но политик-то поставит вопрос иначе. Он постарается осуществить герменевтику сил. Это его основная обязанность. Он должен сказать: такие-то силы (силы #1) порождают бедность в собственных интересах, а такие-то силы (силы #2) не заинтересованы в бедности потому-то и потому-то. Соответственно, нужно опереться на силы #2 и подавить силы #1. Тогда не будет бедности.
Конечно, можно возразить: а силы #2, на которые вы обопретесь, наломают дров. Они, мол, не знают, как бороться с бедностью. Станут бороться с нею неадекватными способами и усугубят бедность.
Все это так. Но для того, чтобы борьба с бедностью носила недекларативный характер, у власти должны находиться силы, которые остро не заинтересованы в бедности. И столь же остро заинтересованы в ее ускоренной ликвидации.
Что значит 'остро заинтересованы'? Это значит многое. В это могут быть включены и ценности, и религиозно-экзистенциальный фактор. Но поскольку речь идет об острой заинтересованности, то в основе ее всегда находится интерес как таковой.
Если силы остро заинтересованы, то это значит, что они не могут выжить и сохранить власть, не ликвидировав бедность. А при наличии этого условия данные силы (если они не совсем уж дебильные) найдут экспертов, которые посоветуют им, как правильно решить проблему. Найдут администраторов, решающих проблему. И решат ее, предоставив экспертам и администраторам соответствующие возможности. То есть, поддерживая их усилия и меры, и подавляя сопротивление этим усилиям и мерам. В чем и состоит задача политических сил.
Отождествляются ли политические силы с классами, элитами, кланами или чем-то еще – неважно. Важно, что в основе политического рассмотрения проблемы находится эта расстановка сил. Важно также то, чтобы силы были описаны адекватно. Не надо искать пролетариат в африканской малоразвитой стране. А в какой-нибудь Франции или Англии к нему стоит приглядеться.
Не хочу уходить от основной темы. И потому лишь обращаю внимание на то, что во всех политических дискуссиях политическая постановка вопроса вообще отсутствует. В лучшем случае обсуждаются меры по преодолению некого зла. Но никогда не обсуждается другой вопрос: если зло отвечает чьим-то интересам (причем интересам могущественным), то почему – с какого бодуна, так сказать – это зло будет преодолено?
Ну, вот та же бедность. Что, у нее нет интересантов? А если интересанты есть, то как они отреагируют на адекватные меры по ликвидации бедности? Как на ущемление своих интересов. А если интересанты могущественны, то почему это они позволят ущемить свои интересы? Что, есть столь же могущественные анти-интересанты? Тогда назовите! Опишите! Рассмотрите сценарии и модели. Просто коротко обсудите. Но ведь нет всего этого!
Присмотритесь внимательно к происходящему. И мобилизуйте в себе возможность удивляться. Увы, она сейчас во многом задавлена. Присмотритесь и удивитесь, В КАКОЙ ВОПИЮЩЕЙ СТЕПЕНИ ЭТОГО НЕТ. И
