развернуты; между пальмами можно видеть три маски, из которых сразу же бросается в глаза юный гелиотроп, обращенный лицом к северо-востоку и олицетворяющий Аполлона с лирой, или Езуса-певца. Его лицо обращено к селению Мелуази (meloisake), к месту Езуса-певца. С юго-восточной стороны можно увидеть бородатую маску Акмея, или Огмия, служившего олицетворением силы. Следующая сторона оставлена гладкой, что является изображением солнца, заходящего над пропастью, название которой — san tosse (сброшенный на камни вор). Юго-западная сторона украшена маской с рогами быка, который оставил свое имя селению Корабёф (Coraboeuf — ΓARVOS).
Но это не единственная особенность капители. Есть также впадина в форме жерла пушки, еще раз напоминающая о богине Кюсси, а в северном углу капители находится желоб, сооруженный так, что когда он заполняется дождевыми водами, то они стекают через эту воронку. Есть все основания предположить, что колонна внутри пустая, так как кирпичи ее кладки связаны с внешней стороны скобами, которые выглядели бы очень несуразно, если бы не были покрыты бронзовыми аппликациями, уже давно украденными.[11] Традиция сообщает, что эта колонна служила маяком, но вряд ли она могла освещать римский путь, который проходил в километре отсюда. Обязанность зажигать ночью светильники принадлежала третьей мойре, парке галлов: Люцинии, богине воскрешения; вторая — Атропос, богине тропика, или зимнего солнцестояния, она изображалась тремя масками (triopes). И, наконец, местная богиня, Кюсси, которая олицетворяла северо-запад, или смерть, источник новой жизни. На самой колонне она изображена с кувшином в руке, из которого она выливает все содержимое; ее же персонифицирует и воронка на вершине колонны, в которую попадала дождевая вода. (…) Идея водного потока естественным образом связана с функциями богини Кюсси, или Сиракузы, которая была богиней очищения желудка, и я буду сильно удивлен, если археологи, копая землю в окрестностях колонны Кюсси, не обнаружат теплый источник, вода в котором имела бы свойства слабительного. Друиды намного раньше римлян научились использовать теплые источники, и паломничество у них совмещало как религиозные, так и гигиенические цели. (…)
Некоторые фантазеры хотели превратить этот памятник в триумфальный трофей, воздвигнутый Цезарем в честь победы над гельветами, которую он одержал неподалеку отсюда. Однако война, предпринятая Цезарем для того, чтобы разрушить храм галлов и завладеть деньгами, которые принесли бы ему власть над Римом, была настолько подлой и бесславной, что ему хватило совести, чтобы не ставить никакого памятника в свою честь. (…)
Следует сразу же сказать, что изучение восьми богинь колонны Кюсси свидетельствует о том, что она не только не могла быть поставлена позже Святого Антония, но что ее даже следует отнести к временам, предшествовавшим появлению в Афинах восьмиугольного храма Ветров, который выполнял функции солнечных часов, сооруженных физиком Андроником, то есть по меньшей мере к первому веку до нашей эры, поскольку этот храм уже упоминается Витрувием, жившим во времена Августа.
Восьмиугольная башня Андроника, которую мне посчастливилось видеть в Афинах, является одним из наиболее хорошо сохранившихся памятников эпохи эллинизма. Хотя он к нашему времени уже утратил то украшение, которое более всего привлекало к нему внимание древних, а именно бронзового тритона с жезлом в лапах, указывавшим в ту сторону, откуда дул ветер. Название же ветра было написано с соответствующей стороны башни. Такое сооружение мы сегодня называем флюгером. Подобное украшение, кажется, отсутствовало на колонне Кюсси, однако не может быть никаких сомнений, что его восемь богинь соответствуют именам восьми ветров, написанных на восьми сторонах башни Андроника. Поэтому здесь также несложно определить то или иное направление ветра.
Ему соответствует на колонне изображение собаки, KVON. Это бог Гион галлов, которые называли зиму gion, от греческого kione (снег). Рядом с собакой стоит богиня Галантис, или Люциния, имя которой совпадает с древним названием Галлии; она нагая, если не считать сапог и кошачьей шкуры на голове.
Такой головной убор называли кинеей, то есть шляпой с мехом, которая служила символом удачи и счастья, в противоположность шлему (KORUS), который носила Бибракте, богиня юга, и который был символом неудачи. Галантис часто называли также ликанос, отсюда — ее имя Ликнё (сладкоежка), которое эквивалентно имени Борея (прожорливый); действительно, она символизирует желание жить и олицетворяет собой душу в Елисейских полях, земном раю. Кинея — это Женевьева из галльских легенд.
Ее имя Галантис означает «молочный цветок», или «белый цветок»; ее руки и ноги скрещены, что указывает на колдовство, которым Люциния занималась, когда препятствовала родам Алкмены и когда вызывала сильный ветер.
В животном мире особую связь с Галантис имели горностай или белая кошка, а в растительном — боярышник. Всю композицию в целом можно перевести таким образом: для Гиона сладкоежка Галантис шьет пальто и шапку из снега. Замечательное пальто из студеного ветра и дождя превратилось для наших современников в греческое kinea Aidous, в меховую шапку Плутона.
(…) На колонне Кайкиас заменен Атисом или Езусом, имя которого имеет то же значение, что и Кайкиас. Совсем рядом с ним, с левой стороны, находится изображение колонны (кион). В руках он держит блюдо, выставив вперед большой палец (антикир). В то же время одной рукой он придерживает орла (грифа), который лапами упирается в блюдо. Хотя я взял на себя обязательство не задерживаться долго на этих композициях, чтобы не утомлять читателя, здесь я позволяю себе сделать исключение в силу особого значения, которым обладает эта фигура. Антикир, или большой палец, был великим богом Галатов, и его имя досталось селу Ангора (Антикира); он олицетворяет собой Новый Год, который начинается с того, что виновник празднества убивает своего брата — старый год, и скрывает следы этого преступления в земле, то есть в груди своей матери Кионе, иными словами, в снегу; он привязан к колонне и охраняется богиней Грифе (грифоном); он обольщает ее нежным голосом, она отвязывает его, и он убегает за горизонт, приняв обличье белого ягненка, который затем превращается в быка (Гаргантюа), символизирующего длинные дни и короткие ночи.(…)
Эта композиция в коллекции керамики музея Кампаньи встречается более чем часто, однако помпезная форма всех этих изделий говорит о том, что они не такие древние.
Мы видим Атиса, который предлагает питье грифону, ступившему одной ногой на блюдо. Это — александрийская эпоха, а значит, мы можем датировать колонну Кюсси самое позднее началом второго века до нашей эры. Обман Атиса или Езуса оставил свой след в названии селения Доль, а его слава певца — в названиях сел Мелуази и Малоса (места певца Езуса). Вся надписи, которые имеют отношение к этому божеству, сводятся к значению слова «мелос», которое можно переводить как «яблоко», «песня», «руно», а также вообще все самое лучшее. Большой палец является богом всего самого лучшего, убийцей бога всего наихудшего.
Это имя на греческом означает «сухой», то есть без грязи; на колонне оно заменено изображением Акмия, которого галлы называли Огмий. Буквальное значение этого слова— «неутомимый»; оно означало также ложе наковальни (akmeios). Огмий изображается здесь как обнаженный Геракл, с набедренной повязкой (uphemkros) и с посохом через плечо (rabdin omos). (…)
На колонне этому направлению ветра соответствует изображение Атиса с павлином (Taos Athis), которого галлы называли Тевтатом (Teutates), то есть выросшим Атисом, или благоденствием. Его одежда
