времени пройдет прежде, чем исчезнет в наших краях представление о таких народах, как украинцы, гуралы, лемки».
«Для не-германского населения разрешается только четырехклассная народная школа. Целью ее является: научить считать не больше, чем до 500 и подписывать свое имя, а кроме того внедрить в сознание детей, что заветом бога является слушаться немцев, быть честным и прилежным. Чтение я считаю лишним. Кроме такой школы, никакой другой на Востоке (Европы) вообще быть не может».
Сменивший Гесса на посту главы нацистской партии Мартин Борман «углубил» эти «мысли» Гимлера:
«Славяне — писал он — должны работать на нас. Поскольку же они нам не нужны — они могут умереть. Поэтому, прививки и, вообще, медицинское обслуживание их излишне. Размножение славян нежелательно. Обучение их — опасно. Довольно, если они будут считать до ста. Наилучшее воспитание для них — то, которое превратит их в полезных для нас роботов. Каждый образованный славянин — будущий враг. Религию! мы им оставим, как отвлекающее. Что же касается продовольствия, то они получат только крайне необходимое. Господа — мы, и все в первую очередь должно итти к нам». (Док. R-36).
В мае 1941 года приведенный выше приказ Кейтеля от 13 марта был по соглашению между генерал- квартирмейстером ставки Гитлера и Гейдрихом подтвержден и вошел в силу. Он был потом широко использован на практике. Тем временем, война стала реальностью, и 16 июля 1941 года Гитлер счел необходимым дать новую инструкцию:
«Мы не должны опубликовывать наши действительные цели, но мы должны точно знать, чего мы хотим»…
«Крым должен быть очищен полностью от своего теперешнего населения и заселен исключительно немцами. К нему должна быть присоединена Северная Таврия, которая тоже войдет в состав Рейха».
«В Баку мы образуем германскую военную колонию»…
«Мы сохраним за собой Кольский полуостров ради рудников, которые там находятся»… «Я сделаю из завоеванных стран земной рай»…
«Война с Россией не может вестись с соблюдением законов чести. Она является одновременно борьбой идеологий и борьбой рас, и она должна вестись с небывалой до сих пор беспощадностью!»..
Во исполнение этого руководящего указания «Фюрера», Гейдрих на следующий же день, 17 июля 1941 года, поспешил издать «совершенно секретный» приказ с указанием лиц, которые должны быть немедленно уничтожены: комиссары, коммунисты, евреи, руководящие лица в хозяйственной жизни страны, советские ученые и т. д.
В этом же июле последовала и новая инструкция Кейтеля: «Всякое сопротивление должно быть наказуемо не только законным преследованием виновных, но и путем применения оккупационной армией террора, который один только может уничтожить всякое поползновение к сопротивлению со стороны населения».
Позднее, в сентябре 1942 года, к этому делу приложил руку и Геббельс, инструкция которого гласит: «Должны быть уничтожены: евреи, цыгане, осужденные на 3–4 года поляки, а также чехи и немцы, осужденные на смерть. Мысль об их уничтожении путем работы — самая лучшая». После этого, по соглашению между Гитлером, Гимлером и министерством юстиции, формула Геббельса была расширена и в число тех, кто должен быть «безусловно» уничтожен, включены «русские и украинцы». (Документ 654 P.S.).
Вмешательство Геббельса в это дело происходило от излишнего усердия, ибо это вовсе не входило в его прямую компетенцию, но, видимо, очень уж хотелось ему «руку приложить».
Мы видели, таким образом, как выглядела подготовка похода во всех его частях: военном, политическом, хозяйственном, административном и… истребительном. Вкратце задачу похода можно формулировать так: уничтожение Государства Российского, истребление населения и превращение наций в роботов-рабов. Задача, поскольку речь шла о 200 миллионом государстве, не легкая, можно даже признать ее грандиозной или «колосаль»… Как же наилучше этого добиться? Здесь-то на помощь пришел гений Геббельса. То, что многие начинают соображать только сейчас — что «надо иметь с собою русских, чтобы победить русских» — то Геббельс понял давно, и потому привлечение русских к делу их собственного уничтожения стало основным пунктом его «политической линии».
Как мы теперь знаем, Геббельс еще в 1936 году произвел на маневрах опыт своей пропаганды (см. приложение № 8). По его словам, «была создана ясная идеологическая почва относительно населения Советского Союза, что имело на случай войны решающее значение. Тезисы, положенные в основу многочисленных прокламаций отдела пропаганды национал-социалистической партии, выявляли, что вражда Германии направлена не против народов Советского Союза, а против еврейско-большевистских угнетателей этих народов, что на самом деле целью Германии является освобождение этих народов (курсив мой. Б. Д.). В особенности предлагалась русскому народу дружба и братство по оружию против общего еврейско- большевицкого врага. Это обстоятельство должно быть особенно подчеркнуто и сохранено в памяти для дальнейшего исторического исследования».
Так пишет Геббельс в своем «Обзоре» для внутреннего употребления, и мы с ним в одном вполне согласны: это, действительно, должно быть сохранено в памяти для наших дальнейших исследований…
Один из первых участников этого «движения», которого мы условно назовем «редактор», в неопубликованной еще работе пишет: «Министерство пропаганды впервые выдвинуло в пропагандных целях идею фиктивного политического движения». Это только подтверждает слова самого Геббельса.
«Летом 1944 года в газете «Рейх» эту «новую политику» Германии с ориентацией «на народное восстание против большевиков» Геббельс откровенно изображал, как прямое продолжение политики «запломбированного вагона», с таким успехом примененной немцами в 1917 году. Для Геббельса она, конечно, такой и была».[2]
Впоследствии Геббельс жаловался на то, что когда наступил момент реализации его плана, то он попал в чужие руки: сперва Вермахта и Розенберга, а потом Гимлера, и в результате этого его «идея» была другими «извращена», в особенности Розенбергом (приложение № 8). Проворство рук Геббельса заключается здесь в том, что в начале войны он сам был в полном согласии с Розенбергом и Гимлером и со всем этим «извращением». Оно и логично. Спустя 2–3 месяца войны с Россией все нацистские вожди были уверены, что победа у них в кармане, а раз так, то отпадает за ненадобностью и вся тонкая «идея» «братства по оружию» и «освобождения народов». В своем отчетном докладе, написанном под грохот падающей Германии, Геббельс предпочел забыть об этом, а всю ответственность за «извращение» переложить на Розенберга.
2. ПОРАЖЕНЧЕСТВО
Итак, 22-го июня 1941 года Гитлер во всеоружии всей своей столь тщательно подготовленной военной, политической, административной, экономической и пропагандной машины ринулся на Россию.
Вместе с дождем бомб на головы народов СССР посыпались миллионы геббельсовских прокламаций, брошюр, радио речей и т. д. Как известно, за первые месяцы войны немцы едва успевали сосчитывать пленных красноармейцев. По данным американского министерства, опубликованным в «Лaйф» 19-го декабря 1949 года Воллэсом Кэрролем, взяты были в плен: между 29 июня и 7 июля около Белостока и Минска — 320.000 человек, 1 июля возле Смоленска — 300.000 человек, 5–8 августа возле Умани — 103.000 человек, 24 сентября возле Киева — 665.000 человек и 18 октября в районе Брянска-Вязьмы 665.000 человек. Всего больше двух миллионов.
Гитлер был так уверен в победе, что, приближаясь к Москве, его ставка 7 октября 1941 года возвестила: «Фюрер решил, что капитуляция Ленинграда, как и позднейшая капитуляция Москвы, не будут приняты, если даже неприятель будет о ней просить», т. е. Гитлер решил, что обе столицы России должны быть преданы огню и мечу и должны быть разрушены (то же он решил и о Варшаве).
Что же, однако, было причиной этого небывалого в истории разгрома советской армии? Разумеется, не одна только геббельсовская пропаганда. По очень распространенной заграницей версии все сводится к поголовному пораженчеству Красной армии и народа: Красная армия, мол, только и дожидалась прихода
