– Арг! – ответило пустое место.
– Да, и попрошу не комментировать то, что будет, хорошо? – предупредил я гиено-волка.
Маня ничего не ответил, но на всякий случай сместился в тень от разрушенной стены, прихватив с собой и мясо.
А я прочитал заклинание «Разговор с богом», встал на четвереньки и начал колотить лбом по плитам, которым был вымощен дворик форта.
– И нечего так стучать, – раздался гулкий голос. – Я все прекрасно слышу.
– Не оставь лекаря твоего недостойного своей милостью! Не откажи в просьбе!
Кажется, общение с мозголомом начало на меня дурно влиять. Эта сволочь умудрилась незаметно убедить меня, что именно так нужно обращаться к богам. Может быть… хотя мой опыт подсказывал совершенно иное.
Я представил, как выгляжу со стороны и почувствовал себя полным идиотом.
– Что еще? – прогудело из-под развалин.
– Мне веревка нужна… мыла не надо.
Последнее я добавил, чтобы этот наглый мудрец не подумал, что может управлять мной.
– Какая веревка? – голос богини на этот раз был гораздо тише.
– Реп-шнур… метров двадцать… Ну, в общем, крепкая веревка, которая меня выдержит.
– И больше ничего?
– Нет…
– А откуда ее взять? – недоуменно спросила Матушка Земля. – Это же не клад какой-нибудь, не золото и каменья драгоценные и не колдовской цветок…
– Не знаю, – честно признался я. – Но ты же, в конце концов, богиня…
– Ладно, подумаю, – согласилась Матушка Земля. – Жди.
И она действительно придумала!
Через час с небольшим, когда я пожарил принесенное Маней мясо и собирался начать есть, стены подземелья загудели:
– Иди и обрети, лекарь!
Я опрометью бросился наверх.
Над развалинами кружились орлы. С каждого свешивалось по куску каната. Одна за другой птицы снижались, сбрасывали груз и взмывали в небо.
– Хватит? – заботливо спросила Матушка Земля. – Ну, задал ты задачку! Пришлось с морским хозяином договариваться и с пастухом ветров, чтобы птицы напали на корабль и ободрали такелаж.
Мдя… вот так – понадобится тебе ниточка-веревочка, а из-за этого три бога напрягаются. К тому же представляю себе удивление капитана судна, подвергшегося нападению свихнувшихся хищников. Но что я могу поделать? Степь – не джунгли, здесь лианы не растут…
Я хотел просто сказать «спасибо», но вместо этого, завопил:
– Чудо! Явлено чудо недостойному! Как мне отблагодарить тебя, Мать Земля? Какую жертву принести, какую молитву!
– Уж лучше дело делай, лекарь, – прогудело в ответ. – Жрец из тебя все равно не получится.
– А я что делаю?
Но присутствие богини больше не ощущалось.
«Слушай, мудрец или как там тебя! – подумал я. – Еще один такой выверт – и я найду способ избавиться от твоего присутствия в моих мозгах. Понял?»
«Но я хотел как лучше, – я ощутил то, что Илионир чувствует себя виноватым. – Боги обычно любят, когда им поклоняются. А у тебя опыт общения с ними невелик, ты можешь совершить непоправимую ошибку и навлечь на себя их гнев».
«Как-нибудь сам разберусь, хорошо?»
Споря с поселившимся в моих мозгах премудрым тараканом, я не терял времени: собрал все веревки. Оказалось даже больше, чем нужно. Отличные просмоленные канаты. Тяжелые конечно, не то, что земное альпинистское снаряжение. Но зато надежные.
Откуда-то появился Маня, ткнулся мне в щеку носом. Я потрепал его по холке:
– Теперь у нас все, что нужно. Так что далеко не убегай. Вечером предстоит небольшое веселье.
ХХХ
К вечеру Мухтиэль не проснулся. Оставлять его одного было страшновато, но что делать? Пришлось. Ведь до того, как ненаследный принц очухается, переселить к нему в голову мудрого таракана невозможно. Поэтому я для собственного успокоения связал парня, благо веревок теперь – в избытке. Потом, на ощупь оседлав Маню, я взобрался в седло и пробормотал формулу «распространенного заклинания». Теперь мы оба стали невидимыми. Иначе вид плывущего в полутора метрах над землей орка мог бы вызвать нездоровый ажиотаж. Вот среди кого – не ясно. Среди сусликов? Или кто тут еще живет в степи? Вокруг – ни души.
Стоило мне представить колонию то ли сурикатов, то ли тушканчиков, впадающих в экстаз при виде летучего орка, как в голове раздался смех:
«Теперь понятно, почему Асаль-тэ-Баукир предупреждал меня о серьезных трудностях, с которыми я столкнусь».
«А что, предупреждал? – заинтересовался я. – И что говорил?»
«Ну, в общем, говорил, что твой разум – место, в котором любой головолом способен потерять собственный».
«Так что помолись своим богам, как ты умеешь, чтобы все у нас с Мухтиэлем получилось, – пробурчал я мысленно. – А то придется тебе на всю оставшуюся жизнь застрять в моих мозгах. А сейчас не лезь с советами. Договорились?»
Видимо, Илионир внял, так что его присутствие я больше не ощущал. Затих где-то на краю сознания, не мешая мне любоваться пейзажем.
Смеркалось. Горы на востоке искрились в лучах закатного солнца на фоне уже почти ночного неба. Постепенно, одна за одной, загорались звезды. А земля уже тонула во тьме. Скалы казались живыми существами, полосы кустов в распадках, выглядевшие при свете довольно жалко – мало что могло выжить на этой каменистой, иссушенной солнцем земле, вдруг превратились в непроглядные дебри. Стоило солнцу скрыться за горизонтом, резко похолодало. Степь наполнилась шорохами и скрипами, временами кто-то посвистывал или попискивал. Это зверье, что пряталось от жары в норах и расщелинах, выбралось на поверхность.
Я ехал, прислушиваясь и принюхиваясь к окружающему меня миру. Казалось, я могу проследить путь каждого суслика, знаю, где свернулась под камнем гадюка, где сторожко спит на яйцах птица. Но это ощущение одновременно и вечности, и суетности мира исчезло сразу же, стоило мне подумать о предстоящей авантюре.
Чтобы оказаться на утесе над Храмом, пришлось сделать большой крюк – подняться километра на три вверх по течению реки и перебираться через ущелье там, где вряд ли можно наткнуться на дозорных.
По дороге я несколько раз повторил Мане, что он должен сделать:
– Как только услышишь громкий шум – скачи ко мне. Я буду наверху, в большом белом доме из камня. Постарайся, чтобы тебя заметили как можно позже. Надеюсь, фанатикам будет не до тебя.
Стемнело. Я отпустил Маню в дюжине шагов от обрыва и стал ползком пробираться сквозь растущие здесь кусты. Хоть в этом повезло – если бы не полоса молоденьких карагачей, которую я заметил в прошлый раз, то весь мой план мог бы пойти насмарку. А так я привязал веревку к корням сразу нескольких деревьев и, стараясь как можно меньше шуметь, подобрался к краю ущелья.
Теперь наступал самый опасный момент. Кто-то мог ненароком взглянуть вверх и увидеть, как на фоне чуть более светлого, чем откос, неба, что-то шевелится. Но – повезло и тут. Я соскользнул с обрыва и,
