естественно, наружу, чтобы ни у кого не возникло желания распахивать их пинком….
Но если под руками есть гном, то такие мелочи уже не существенны. Травар, давно сообразивший, что наш доблестный маг способен менять свойства предметов, быстренько объяснил тому, что требуется для вскрытия. Пара щепок и веточка с ближайшего куста превратились в коловорот, откуда-то появилась бухта каната, еще какие-то инструменты… В общем, не прошло и получаса, а ошалевший от всей этой суеты Маня уже налегал на веревочные постромки, хитро привязанные к двери…
Я решил не путаться под ногами у бывших духов и незадолго до момента вскрытия подземелья отошел к озеру. Хотя, может быть, меня выручило мое обычное везение. Или я почувствовал что-то, что заставило меня держаться подальше от этого чертового подземелья…
Стоило створкам разойтись, как образовавшуюся между ними щель вырвался рой каких-то летучих тварей. Целое облако – даже небо потемнело, словно его забрызгали грязью.
Мои ноги действовали быстрее, чем голова, поэтому уже через миг я осознал себя по шею в воде. Рядом раздавались громкие «плюх», издаваемые телами бывших духов. И тут же стены кратера задрожали от визга и воя. Я сообразил, что бедолага Маня привязан к этой чертовой двери, и, забыв о больной руке и на ходу вытягивая ятаган, рванулся обратно.
Миг – и веревки перерублены. Маня, не будь дураком, рванул к озеру, и тут мне стало понятно, почему он так визжал. Ощущение не самое приятное. Тебя едят заживо, причем со всех сторон, причем эти твари умудрялись прокусывать даже дерюжные штаны и, соответственно, вцепляться в то, что под ними. В несколько прыжков я добежал до воды и плюхнулся рядом с ругающимся гномом.
Думаю, что эти горы никогда раньше не слышали такой матерщины. Каждый из нас проклинал Хаос, летучих тварей и собственную глупость на родном языке. На архаичном гномском звучало очень смачно.
Но руганью делу не поможешь, да и сидеть в озере до скончания века – не лучшая перспектива. В моей голове бешено закрутились обрывки наставлений старой Апа-Шер.
Кажется, она знала «слово» от комаров и мух…
Как там?
«Коло – костров круг,
Пламя моих рук,
Пламя твоих рук,
Посолонь – хороводом,
По сердцу – сладким медом…»
Я бормотал стихи, с ужасом понимая, что они не имеют никакого отношения ни к комарам, ни к мухам, ни к каким-либо иным насекомым. Это, скорее, – любовная лирика. Конечно, говорят, что от плохих стихов и мухи дохнут, но не так буквально же…
Но воздух надо мной вдруг завибрировал, заискрился и запылал, и в воду посыпались трупики летучих кровососов. Я не ожидал такого эффекта, не очень-то надеялся, что бабкино заклинание вообще подействует. Однако раскаленный вихрь над озером ширился, затягивая в себя все новые и новые тучи насекомых. Потом надо мной просвистел сгусток огня и скрылся в распахнутой настежь двери. В глубине прохода грохнуло, взрывной волной вынесло куски каких-то тварей. При жизни они были, видимо, значительно крупнее, чем кровососущая нечисть, и все с благодарностью посмотрели на боевого мага. Вслед за ним в бой вступил шаман. После нескольких гортанных фраз, пропетых Убуш-ага, над кратером промчался ураган, сдувший остатки роя куда-то в направлении горных вершин.
Чуть помедлив, мы один за другим выбрались на берег.
– Что это было? – услышал я за спиной.
С задавшего вопрос рыцаря Валиса ручьями стекала вода. Остальные герои местной мифологии выглядели не лучше. Лишь одежда Лагаиси к общему удивлению оказалась сухой.
– Да, что за хрень? – ворчливо поинтересовался Травар, обращаясь почему-то ко мне, будто я виноват в появлении этой летучей напасти.
Но магистр Таралит поспешил проявить инициативу:
– Могу предположить, что эманации Хаоса проникли в подземелье и трансформировали существовавшие там живые организмы, – значительно сказал маг.
Я снова с уважением взглянул на витиевато изъясняющегося красавчика. Характер у него не из лучших, но то, что нужно долбануть файерболлом, сообразил. Видимо, действительно в прошлом – боевой маг, ходячий гибрид армейского миномета с его обслугой… И далеко не дурак.
Однако эльфийке повышение популярности какого-то человека почему-то не понравилось.
– А кто там мог существовать? – насмешливо возразила она.
Вот ведь дамочка… Она не она будет, если не вставит слово поперек…
– Как известно, различные живые организмы существуют и в подземельях, – тоном университетского профессора продолжил маг. – В числе таковых можно назвать плесень, грибы и мхи, способные расти без солнечного света, они служат пищевой базой для некоторых представителей животного царства…
– Ничего себе гриб, – перебил мага гном. – Интересно, кто это? Ну-ка, Миллинитинь, посмотри! Встречала таких раньше?
Мастер Травар поднял одну из мертвых тварей – тех, которым повезло свариться заживо, но не превратиться в уголек, и сунул его под нос эльфийке.
– Фи! – сморщилась она. – Никогда такой гадости не видела.
Я подошел поближе, чтобы рассмотреть.
Действительно, это – не насекомое, а какой-то изврат над природой. Тельце размером с желудь и такой же формы, несколько пар крыльев, точнее, того, что от них осталось, но никакого намека на лапы или что-то подобное. Глаз тоже нет. Зато почти половину тела занимает рот, оснащенный несоразмерно большими игольчатыми зубами. Из противоположного рту конца тела свисает пучок тонких белесых нитей. В общем, с виду – каракатица с крыльями, только в миниатюре и покрытая какой-то липкой жижей.
– Интересно, кто или что там еще есть? – задумчиво произнес шаман-орк, ни к кому не обращаясь.
– А мне не интересно, – сморщилась Миллинитинь. – Можете сами лезть в эту дыру, а я не собираюсь.
Остальные, похоже, сомневались. Я попытался понять, в чем же дело. С одной стороны, эти склочные существа радостно ворочали камни, с другой вдруг оказалось, что приключаться в подземелье никого, кроме гнома не тянет. Почесав в затылке, я решил, что эти странности – последствия шока от воплощения. Бывшим духам доставляло удовольствие чувствовать свою телесность. Время от времени я замечал, как кто-нибудь из них замирал с непрожеванным куском мяса во рту или вдруг начинал тайком ощупывать себя. Физическая работа была для них в удовольствие – она давала возможность вспомнить, каково это – иметь тело. А вот выйти из урочища Шерик-Ше в «большой» мир они подсознательно боялись. Дай им волю – остались бы тут жить до конца дней.
Не все, правда. Подгорный Дед и рыцарь Валис чувствовали себя чуть увереннее, чем остальные. Лагаиси, похоже, испытывала по поводу окружающего мира лишь сдержанное любопытство. Она не знала многих элементарных вещей, но и не подозревала об опасностях. Чистая, наивная душа!
Вот и сейчас, пока остальные спорили, она заглянула в распахнутые двери и недоуменно произнесла:
– А как мы туда пойдем? Там же темно!
В этот момент наконец-то выбравшийся из воды Маня стал отряхиваться, окатив всех фонтаном брызг.
Рыцарь Валис утер лицо и раздраженно взглянул на вызывающе сухую красавицу:
– Никуда мы не пойдем, пока не приведем себя в порядок! Сначала надо просушить одежду.
– А что, вы не можете попросить воду уйти туда, где ее дом? – удивленно спросила Лагаиси. – Это же так просто!
– Так попроси! – разозлился рыцарь.
Лагаиси пожала плечами, прошептала несколько слов – и от ног каждого в направлении к озеру побежали струйки воды. Выглядело это не совсем пристойно, но зато через минуту одежда у всех была суше, чем до купания.
